Джеймс Чейз - Так крошится печенье
Обзор книги Джеймс Чейз - Так крошится печенье
Джеймс Хедли Чейз
Так крошится печенье
Глава 1
Часы на стене показывали без десяти четыре, когда на столе сержанта Беглера коротко звякнул телефон.
Беглер, крепкого сложения веснушчатый мужчина лет под сорок, бросив хмурый взгляд на телефон, а потом на настенные часы, положил крупную волосатую руку на трубку, нехотя поднес ее к себе и буркнул:
— Беглер слушает.
— У меня на линии Гарри Браунинг, — доложил дежурный сержант. — Спрашивает вас. Похоже, он вне себя от ярости.
Беглер помрачнел еще больше. Гарри Браунинг был владельцем ресторана «Ракушка», одного из трех первоклассных ресторанов в Парадиз-Сити. К тому же он ходил в друзьях мэра и шефа полиции, капитана Террелла, что относило его к категории людей, с которыми Бегл еру следовало быть особенно предупредительным.
— Давай его, Чарли, — сказал Беглер и потянулся за сигаретой. К его большому сожалению, пачка на столе была пустой. А кофе он пил последний раз полчаса назад. У Беглера было две слабости: он то и дело пил кофе и курил одну сигарету за другой. — И пошли кого-нибудь за кофе, Чарли, — добавил он. — У меня в горле пересохло.
— Слушаюсь, — с готовностью подчинился дежурный сержант Чарли Тэннер. Он всегда посылал кого-нибудь за кофе для Беглера. — Браунинг на проводе.
В трубке послышался щелчок, а затем низкий голос рявкнул:
— Это ты, Беглер?
— Я, мистер Браунинг. Чем могу служить?
— Это черт знает что! У меня в ресторане мертвая женщина. Я хочу, чтобы ты немедленно сюда приехал и избавил меня от нее. Слушай, Беглер, ты, возможно, у себя в полиции постоянно с такими вещами сталкиваешься, но мне эта история создает чертовски серьезные проблемы. Я не хочу никакой огласки. А когда я говорю, что не хочу огласки, значит, ее не должно быть. Понимаешь? Если пресса что-то пронюхает, я кое с кого спущу шкуру, и если я это обещаю, то так и сделаю, кто бы он ни был. Я ясно выразился?
Беглер, до сих пор изнывавший от жары в большом, слабо освещенном кабинете детективов, резко выпрямился:
— Хорошо, мистер Браунинг, ни о чем не беспокойтесь. Я сейчас же выезжаю.
— Единственное, что от тебя требуется, — провернуть это дело без шума. Уладишь все быстро, Беглер, и мне не о чем будет волноваться… и тебе тоже!
И Браунинг положил трубку.
Беглер поморщился, постучал по зуммеру и, когда дежурный сержант ответил, спросил:
— Чарли, внизу есть кто-нибудь из прессы?
— Гамильтон из «Сан». Только он выпил и теперь спит. А в чем дело? Что-то случилось?
— Пока ничего толком не знаю. Слушай, Чарли, мне нужно отлучиться. Если Гамильтон поинтересуется, куда я уехал, скажи ему, что домой, что у меня заболел зуб. Кто сегодня у нас в смене?
— У вас болит зуб? — участливо спросил Тэннер. — О, сочувствую, Джо. Я…
— Да ладно тебе, — остановил его Беглер. — Кто в смене?
— Мандрейк вышел за вашим кофе. — В голосе Тэннера прозвучало неодобрение. — Джексон здесь, все выращивает мозоли на заднице.
— Пришли его, пусть меня подменит. Хесс еще здесь?
— Собирается уходить.
— Задержи его. Скажи, чтобы подождал меня. Я сейчас спущусь.
Беглер натянул пиджак, похлопал по заднему карману брюк, чтобы убедиться, с собой ли пистолет, схватил пачку сигарет и поспешил вниз в комнату сборов.
Фред Хесс, заведующий отделом по расследованию убийств, стоял прислонившись к стене, на его полном круглом лице была написана покорность судьбе.
— Еще две минуты, и меня не было бы в этом курятнике, — с горечью процедил он, когда Беглер вошел в комнату. — В чем дело?
Беглер ничего не ответил.
Сбежав по ступенькам к припаркованной полицейской машине, он вскочил в нее и включил двигатель. Хесс устроился на сиденье рядом.
— Мертвая женщина в «Ракушке». Это Браунинг снес нам яичко.
Машина с ревом помчалась по пустынной главной улице.
— Убийство? — хмыкнув, спросил Хесс.
— Он не сказал. Я не спрашивал. Разберемся на месте. Браунинг был не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы.
— Еще бы! — хохотнул Хесс. — Из того, что я слышал об этом заведении, можно сделать вывод, что труп им совсем ни к чему. Ты был там, Джо?
— На мою-то зарплату?
Теперь они ехали по набережной. У пляжа было припарковано всего несколько машин. Дорога пустовала.
— Нам придется действовать очень осторожно, Фред. У Браунинга слишком большие связи в этом городе.
— Какие ни были бы у него связи, если это убийство, шила в мешке не утаишь.
— Да… но пока мы еще не знаем, убийство ли это. Дай мне самому разобраться. У Браунинга много влиятельных друзей.
— Пожалуйста, приятель, действуй. Я знаю, когда мне лучше не высовываться.
Ресторан «Ракушка», окруженный лужайками, цветочными клумбами и подсвеченными пальмами, находился в конце набережной. Три мраморные ступени вели к внушительному входу. Ресторан закрылся в 2.30, и теперь холл освещали только одна люстра и несколько светильников, вмонтированных в панели вдоль стен, отчего на ворсистом ковре цвета бордо лежали длинные темные тени.
Беглер и Хесс вышли из машины, поднялись по ступеням и через вращающуюся дверь вошли в просторный, со вкусом обставленный холл, где их ожидал Луис, высокий, благородной внешности метрдотель.
Поколебать невозмутимость надменного и величественного Луиса было непросто, но Беглер сразу понял, что метрдотелю определенно не по себе.
— Сюда. — И Луис двинулся большими решительными шагами в следующий холл, а затем вверх по лестнице в бар. Детективы последовали за ним.
Здесь их ожидал Гарри Браунинг. Он сидел возле стойки бара, зажав сигару в зубах и держа в руке бокал с бренди.
В свои пятьдесят пять Браунинг, с загоревшим, чисто выбритым лицом, был крепок и лысоват. В петлице его смокинга из шотландки красовалась белая гвоздика.
Он выглядел таким, каким был: умным, богатым, могущественным и высокомерным.
— Она там.
Он ткнул пальцем в конец зала. Вдоль одной из стен тянулись кабинки из темного резного дуба. Каждая кабинка была занавешена бархатом.
— В последней кабинке.
Беглер и Хесс прошли к указанному месту и заглянули в кабинку.
В полумраке они с трудом разглядели фигуру светловолосой женщины, ничком лежавшей на столе. Белое вечернее платье открывало обнаженную спину. Белокурые волосы женщины разметались по темному дубовому столу, словно расплавленное золото.
Беглер обернулся к Браунингу:
— Мистер Браунинг, нельзя ли здесь немного прибавить света?
Луис зашел за стойку бара и щелкнул несколькими выключателями. Сразу же та сторона бара, где стояли детективы, озарилась таким ярким светом, что им пришлось прищуриться. Беглер поблагодарил Луиса кивком и, подойдя к столу, дотронулся до плеча женщины. Оно было ледяным, что подтверждало заявление Браунинга, но для полной уверенности Беглер прижал пальцы к сонной артерии. Пульс не прощупывался.
— Лучше бы ее не трогать, пока мы не сделаем фотографии, — заметил Хесс.
Подошел Браунинг и, яростно жуя сигару, пробасил:
— Я хочу избавиться от нее сейчас же, парни! Пошевеливайтесь. Играть в свои игрушки будете в морге. Если пресса что-нибудь разнюхает, у меня весь сезон пропал. Уберите ее отсюда!
— Нельзя, пока не сфотографируем труп, — коротко бросил Хесс. — Это могло быть убийство.
— А ты кто такой? — уставился на него Браунинг.
Беглер, мысленно проклиная Хесса за то, что тот открыл рот, поспешил объяснить:
— Он возглавляет отдел по расследованию убийств, мистер Браунинг. Он прав, это могло быть убийство. Я…
— Это самоубийство, — перебил его Браунинг с каменным выражением лица. — На полу валяется шприц, и лицо у нее синее. Не надо, черт побери, быть сыщиком, чтобы догадаться, что она умерла от передозировки героина. А теперь уберите ее отсюда!
Беглер заглянул под стол. На ковре действительно лежал шприц. Выпрямившись, он обхватил руками голову женщины и, осторожно приподняв, всмотрелся в мертвое лицо. При виде синюшного оттенка кожи и широко раскрытых глаз без зрачков Беглер хмыкнул и опустил голову мертвой женщины на стол.
— И все же, мистер Браунинг, могло быть и убийство, — упрямо повторил он. — Возможно, ей «помогли».
— Да с ней никого не было с тех пор, как она появилась здесь, — нетерпеливо возразил Браунинг.
— Все случаи самоубийства расследуются как убийство, пока мы не докажем, что имело место самоубийство. Простите, мистер Браунинг, но этот случай не может быть исключением.
Глаза Браунинга вспыхнули злостью.
— Я не люблю несговорчивых копов, Беглер, и у меня хорошая память. — Он повернулся к Луису: — Свяжи-ка меня с капитаном Терреллом.
— Сожалею, мистер Браунинг, — сказал Беглер, когда Луис поспешил к стойке бара, — но таковы правила, если на то не будет иного указания шефа. Здесь есть телефон, откуда бы я смог позвонить?
