Наследие (СИ) - Моен Джой

Покопавшись в стопке, Густав с предвкушением вытащил толстый неподписанный конверт, ощущая в руках его тяжесть. Несомненно, это были фотографии с места преступления – все до единой – но увидеть их так скоро суперинтендант не ожидал. Доска на стене, по размерам напоминавшую школьную, уже ждала новых заметок – Густов очистил ее еще утром, справедливо решив, что все прочие дела подождут. Внутренний трепет завладел всем телом, и руки, прикрепляющие фотографии кнопками к доске заметно дрожали. Когда последний снимок занял свое законное место, Густав сделал пару шагов назад, осматривая всю картину целиком, заново погружаясь на место преступления, и раскрыл блокнот, сверяясь с записями.

София – бледная, бездыханная, уложенная на пол как сломанная кукла – смотрела на него наполненными удивлением и ужасом глазами. Еще вчера утром она жила, строила планы, кого-то любила и не представляла, как скоро кто-то решит все за нее, возомнив себя Богом. Точнее, Исайей. Кстати, не так ли зовут местного пастора?

Порывшись в стопке на столе, Густав взял в руки несколько скрепленных между собой листов с биографией Софии – всего лишь несколько листов, в которые уместилась вся жизнь девушки. Ей недавно исполнилось двадцать лет, и большую часть своей жизни она провела, изучая природу и негативное влияние человека на нее. Институт окружающей среды в Оттаве, скорее всего, смог бы стать хорошим стартом для ее будущей карьеры. Выкинув посторонние мысли из головы, Густав быстро пробежался по тексту глазами – отец, брат, рано осталась без матери и, судя по всему, сложно сходилась с людьми и с мужчинами в том числе. Версию про ревнивого и разгневанного любовника пока можно исключить.

Суперинтендант нахмурился и достал из ящика стола папку с делами убитых девушек семьи Гренхолм. Мог ли он подумать, что и так довольно увесистая стопка дополниться еще одним кратким описанием смерти? Причин уберечь женщин Гамильтон становилось все больше. Есть связь между всеми этими случаями? Элисон готова была поклясться, что да, но сухой, практичный разум Густава не мог принять на веру столь спорное утверждение. Ему хотелось верить чутью бывалого сыщика – недаром же он досконально изучил все дела, пообщался с Софией Бондар и поехал в Нью-Йорк, чтобы уберечь Элисон и Мелоди от призрачной опасности, которая в реальности могла им и не грозить. И в тоже время убийца всех этих девушек вряд ли был одним человеком – мотив, орудие убийства, способ выбирались разные. Как же найти связующую нить?

Больше всего его заботило, что в действительности никто из этих женщин не был Гренхолмом, и доказать их родство, без помощи кого-то из оставшихся родственников – вроде Элисон и Мелоди – не представлялось возможным. Что если в этой стопке, заботливо собранной кем-то до Густава под именем «Гренхолм» содержались совершенно посторонние дела? И как вышло, что женщины – Остелл, Мартин, Бондар – разъехавшиеся по стране, умирали именно в Уотертоне?

Несмотря на уверенность в том, что дела уже давно досконально изучены, Густав открыл их снова, пытаясь найти хоть малейшую закономерность. Причины смерти были абсолютно разные, и если некоторые девушки возможно подвергались насилию – например, на руках Шелби Остелл присутствовали следы от веревок – то остальные пострадали от нелепой случайности. И все же молодые девушки умирали, так и не познав жизнь

Телефон лежал на столе в нескольких дюймах от руки Густава, и мужчина с трудом удержался, чтобы не написать Элисон. Что если она говорит не все, что знает? Можно ли доверять женщине, которую видишь впервые? Она явно опасается за свою жизнь и жизнь дочери, но вместе с тем знала о смерти Софии до того, как он назвал ее имя. Но если она в действительности верит в злой рок и предзнаменование, то впору ей идти к экстрасенсам, а не констеблям.

И все же молодые девушки умирали. Сколько им было? Наспех посчитав годы жизни каждой из умерших женщин, Густав вскрикнул и прижал руку к губам. Пятерым из них, как и Софии лишь исполнилось двадцать! Исключение составляла только Лайла Остелл – умершая раньше остальных, в возрасте сорока лет. Но может ли это куда-то вести? Или очередная случайность играет злую шутку? Сколько лет сейчас Элисон Гамильтон?

– Копания в прошлом никак мне не помогут! – воскликнул Густав, собрав документы и с силой захлопнув ящик стола.

Чтобы хоть как-то отвлечься, он вышел в коридор и налил себе кофе в аппарате – ужасный, но согревающий напиток. Картина на доске снова приковывала взгляд, но прежде чем вглядеться в нее, Густав включил компьютер и, проглатывая горькую, жженую жидкость маленькими глотками, нашел на сайте «Waterton Daily» выпуск за прошлую неделю. Джимми оказался прав – на последней странице и правда разместили объявление о продаже усадьбы Гренхолм, причем с достаточно выгодными условиями в виде низкой цены, возможного торга, мебели и предметов искусства. Видимо София была настроена очень решительно, и либо ей как можно скорее потребовались деньги на что-то, чего не мог предусмотреть полицейский отчет, либо этот дом пугал не только Элисон. Тем не менее София перед смертью добровольно пустила кого-то в дом, а значит, к ней мог прийти покупатель.

– Кого же ты пустила, София? – нахмурился Густав.

Не мог же посторонний человек ткнуть пальцем в небо, и при виде объявления сразу почувствовать желание убить именно ее? Ведь таким образом невозможно установить личность владельца – продажей мог заниматься агент по недвижимости. Так может дело было в самом доме, а не в Софии? Густаву отчаянно не хватало профайлера – кого-то, кто смог бы объяснить поведение убийцы, составить портрет и сложить картину воедино. Но разве в Уотертоне найдешь кого-то настолько востребованного? Все здесь работает словно в иной реальности.

Опять же судя по биографии, София не из тех девушек, которые переходят кому-то дорогу или ввязываются в темные дела. Что привлекает внимание на снимках?

« Меч »

« Библейский текст »

Явная отсылка к помешанным на ритуалах сектантам. Но ни база преступлений, ни память Джеймса Томпсона не подтверждали эту догадку. Еще утром из последних сил цепляясь за эту ниточку, Густав связался со знакомыми констеблями в провинции и выяснил, что в их базе тоже не значилось ничего подходящего. Инсценировка?

Вернувшись к компьютеру, Густав молясь, что в этот раз интернет не отключится прежде, чем он сделает свою работу, вбил в поисковую строку описание меча в надежде найти кого-то, кто сможет рассказать о нем немного больше или даже опознать владельца. Пробежав по первым, ничего не дающим, ссылкам Густав наткнулся на сайт какого-то нью-йоркского музея и нетерпеливо кликнул, барабаня пальцами по столу в ожидании загрузки страницы. Удивленный вздох сорвался с его губ, когда с экрана компьютера на него уставилась знакомая женщина – Элисон. Внизу мелким шрифтом приписана ее рабочая почта и предложение связаться в случае необходимости.

– И здесь без тебя не обошлось... – прошептал Густав, едва шевеля губами.

« Записка во рту »

И снова Элисон – непредсказуемая, властная и самоуверенная. Но кажется, ее броня постепенно терпела поражение, обнажая испуганную женщину. Так почему же каждая нить непременно ведет к ней? Мужчина чертыхнулся, когда заметил, что интернет окончательно завис на открытой странице.

Устало проведя рукой по лицу и бросив взгляд на часы, Густав решил, что на сегодня хватит. Одним глотком он допил кофе и пробежался глазами по оставшимся документам, не найдя больше ничего интересного.

Тихим щелчком мыши мужчина открыл почту и принялся писать обращения с просьбой поторопиться всем, так или иначе связанным с делом. Первое письмо отправилось в телефонную компанию – суперинтенданта интересовал анонимный звонок, поступивший Джимми и поведавший об убийстве. Если они узнают номер или место, откуда сделали звонок, появится новая зацепка. Дальше шли письма коллегам – с просьбами поторопиться со вскрытием, с разблокировкой телефона Софии, с анализом отпечатков пальцев, а также письмо нотариусу по поводу завещания.