Дональд Уэстлейк - В колыбели с голодной крысой
Но ведь моя информация может для них оказаться полезной. Что, если они придут к Флейшу и скажут, что у них есть свидетельство о финансовых злоупотреблениях на фабрике? И что, если они предложат ему сделку? Либо он станет с ними сотрудничать, назначит выборы и смирится с их результатами, а взамен ему предоставят возможность самому расправиться с похитителями, минуя скандал и огласку, либо скандал с похищением денег наделает столько шума, что отголоски его достигнут и роскошных пляжей, где наследники Макинтайра проматывали свои дивиденды. Что, если поставить его перед выбором?
По-видимому, Флейш станет лавировать, оттягивать время, чтобы самому провести аудиторскую проверку и исправить положение, прежде чем это сделает профсоюз. Если бы иметь на руках эти бухгалтерские книги.
— Послушай! — воскликнул я. Элис удивленно взглянула на меня:
— Что?
— Послушай, ты по-прежнему можешь попасть вечером в бухгалтерию?
— Ну... да.
— Прекрасно. Я хочу, чтобы сегодня ты взяла меня с собой. Согласна?
— Ну, хорошо, Пол, если ты так хочешь.
— Хочу. Когда?
— Ты придешь сюда?
— Да.
— В девять часов.
— Согласен, в девять часов. — Я отодвинулся от стола и встал. — А сейчас мне надо вернуться в мотель, пока меня не уволили. Ты сможешь побыть сегодня в доме у кого-нибудь из соседей?
— Побыть у кого-нибудь из соседей? Почему? Поэтому мне пришлось ей объяснить, и я постарался сделать это как можно более осторожно.
— Элис, двух человек убили за то, что они узнали то, что известно тебе. Убийца не мог знать, что не застанет тебя дома, когда явился сюда сегодня утром. Он намеревался тебя убить тоже.
Она побледнела от страха и только чуть слышно выдохнула: “Ох”.
— Поэтому тебе сегодня нельзя оставаться одной.
— Да. Я могу побыть у соседки. Я пойду к миссис Кеммлер.
— Хорошо. Я заеду за тобой туда в девять часов.
— Нет. — Она беспомощно огляделась по сторонам, а потом сказала:
— Нет, не надо, я не хочу... Я вернусь домой к девяти часам.
Видимо, ей стало стыдно за то, что произошло между нами.
— Ладно, — согласился я. — Но никому не открывай дверь, кроме меня.
— Я поняла.
— Ну, тогда я пошел.
Она проводила меня до двери и внезапно снова очутилась в моих объятиях, тесно прижавшись ко мне, так что я почувствовал, как она дрожит. Она что-то прошептала при этом, но я не понял, что именно, потому что ее лицо прижималось к моей груди. Я неуклюже обнял ее и сказал:
— Я вернусь. Сегодня вечером.
— Я буду ждать.
Я закрыл за собой дверь и направился к машине. Улица снова была пустынна. Я посмотрел по сторонам, не прячется ли где-то убийца в ожидании, когда Элис останется одна, но ничего подозрительного не заметил. Сел в свой “форд”, сделал полный разворот и направился вниз по холму к центру города.
У меня в голове был полный сумбур, и я никак не мог сосредоточиться. В конце концов я включил радио, желая отвлечься от собственных мыслей, и поймал уотертаунскую станцию, которая транслировала старые аранжировки Гленна Миллера в новом исполнении Рея Маккинли. В памяти всплыла прохладная полутьма гостиной, крутая лестница и спальня. И Элис на белой простыне. Я хотел было поискать что-нибудь другое, но теперь там было трио Кингстон, и я не стал переключать на другую программу. На очереди были трехчасовые новости. Музыкальная программа завершилась. В начале программы сообщалось о кризисных ситуациях в различных странах мира и об особой остроте одной из них. И я подумал, что, может быть, Сондра Флейш и не такая уж плохая журналистка, но после сообщения о пропасти, на краю которой находится мир, диктор перешел к местным новостям и сообщил, что служащий обувной компании Макинтайра, проработавший в ней много лет, некий Гар Джефферс, был убит выстрелом из пистолета сегодня утром у себя дома. Убийца попытался замести следы и представить убийство как самоубийство. На револьвере обнаружены отпечатки только пальцев убитого, в руку которого он был вложен.
Глава 20
Я поставил машину перед входом в номер, который я снова буду делить с Уолтером, и вошел внутрь.
Все были в сборе и ждали меня. Уолтер лежал на своей кровати, Джордж на моей. Флетчер с угрюмым видом развалился в удобном кресле, а мистер Клемент сидел, по обыкновению сдвинув колени, на стуле в углу, в то время как Фил Катц расхаживал по комнате.
Они все обернулись и уставились на меня, когда я вошел. Флетчер спросил:
— Где вы были?
— В доме Гара Джефферса, — ответил я. Флетчер перевел взгляд на Уолтера, а потом снова на меня.
— Дурак вы проклятый, Стендиш, — сказал он.
— Да, сэр.
Уолтер сел. Лицо его все еще было в шрамах и синяках, но он успел принять душ и переодеться. Он укоризненно покачал головой и сказал:
— Не знаю, что с тобой делать, Пол. Ты ведешь себя как ребенок.
— Я старался помочь, — сказал я.
— Я это знаю. — Уолтер пожал плечами и взглянул на Флетчера. — Нам здесь с Полом туго пришлось, Ральф, — сказал он. — Произошли очень странные вещи. Неудивительно, что Пол так взбудоражен.
— Я тоже его не осуждаю, — сказал Флетчер. Он произнес это твердо, и в его тоне чувствовалось все то же угрюмое терпение, в котором он пребывал, ожидая меня. — Я понимаю, какая здесь сложилась обстановка, — сказал он, — и я вовсе не осуждаю этого молодого человека за то, что его это выбило из колеи и он утратил здравый смысл. А вот за что я действительно его осуждаю, так это за нежелание сосредоточиться на своей работе. — Он обернулся ко мне. — Вы являетесь служащим, — сказал он мне, — Американского союза инженерно-технического персонала и квалифицированных рабочих и, как таковой, являетесь членом нашей группы, которая находится в этом городе с единственной, повторяю, единственной целью: создать местное отделение нашего профсоюза на фабрике обувной компании Макинтайра. Но вы решили пренебречь этой целью и предпочли стать детективом-любителем. Я напоминаю вам в последний раз, что ваша работа состоит не в поисках убийц. Для этого существуют сотни тысяч специально обученных людей.
У меня на кончике языка уже вертелся готовый ответ, но я воздержался и только сказал: “Да, сэр”.
Флетчер порылся у себя в кармане и извлек оттуда трубку с кисетом.
— Я могу понять, — продолжал он, — что, пока Уолтер находился под арестом, вы считали своим долгом освободить его, найдя истинного убийцу мистера Гамильтона. Прекрасная романтическая ситуация, часто встречающаяся в романах, на чтение которых моя жена тратит уйму времени. Я могу это понять, но не одобрить. Но теперь вы видите, что Уолтер здесь с нами, свободный и полностью реабилитированный. И ваши дальнейшие поиски могут расцениваться только как упрямство.
— Да, сэр, — снова ответил я.
— Ральф хочет отправить тебя обратно в Вашингтон, Пол, но я против этого. Я привез тебя сюда, чтобы показать, как работает инструктор, но пока этой работы не видно. Мне хотелось бы, чтобы ты пошатался кругом. Но ты можешь поставить меня в трудное положение, Пол, если опять исчезнешь, — сказал Уолтер.
— Я понимаю, — ответил я.
— Пол, ты обещаешь мне оставить все эти дела, связанные с убийством?
— Обещаю, — сказал я. — Отныне я буду выполнять только поручения, связанные с нашим профсоюзом. Мистер Флетчер прав, ты теперь на свободе, и это главное.
Но не успел я произнести эту дипломатическую полуправду, как тут же задумался: а почему, собственно, я не могу сказать им обо всем, что меня волнует. Гар Джефферс пришел ко мне просить о помощи и за очень короткий срок стал мне другом, а вот теперь он мертв. Для внучки Гара, Элис, тот же человек, который убил Гара, представляет опасность. И хотя о своих чувствах к Элис мне говорить было трудно, да у меня и не было пока полной ясности на этот счет, бесспорным было одно — хотел ее защитить, хотел, чтобы ей не причинили зла.
Почему бы не сказать им об этом? Я не мог оставить поиски убийцы, потому что он убил моего друга и представлял опасность для девушки, которая стала мне очень близкой. Я знаю, что у меня нет ни специальной подготовки, ни соответствующей сноровки для поимки убийцы, но у меня есть план, я знаю, как заставить Флейша активизировать полицию. А кроме того, осуществление моего плана создаст благоприятные предпосылки для заключения сделки с Флейшем.
Если бы только я мог рассказать им все, как есть. Но они не доверяли мне, считая меня некомпетентным в серьезных делах. И если я скажу им, что по-прежнему считаю своей первостепенной задачей поимку убийцы, а не создание местного филиала профсоюза, они немедленно отправят меня в Вашингтон. Поэтому мне пришлось лгать, улыбаться и убеждать их, что с этого момента я буду хорошим мальчиком.
Они поверили мне. Флетчер, уже не такой угрюмый, как прежде, уселся поудобнее в кресле, говоря:
— Рад это слышать, Пол, и надеюсь, что именно так вы и поступите.
