Джеймс Чейз - Ударь по больному месту
– Знаю, – подтвердил я, – продолжай.
– Вид этой обезьяны напугал меня до смерти. – Чак вздрогнул. – Я сижу на игле, и я труслив. Мински сказал, что с этим делом я должен завязать и что я должен предупредить об этом своего напарника – это был Терри. Я был так напуган, что готов был целовать ему ноги, если бы он пожелал. – Чак запустил грязную руку в свою грязную бороду. – Терри в это время был у Лизы. Я позвонил ему и передал разговор с Мински. Терри успокоил меня и просил не паниковать, сказав, что будет жить у меня, пока все не образуется. Он действительно приехал со своими чемоданами, и мы обо всем поговорили. Так как мой источник пересох, мне нечем стало платить за квартиру. Мы всегда вели расточительный образ жизни. Терри считал, что нужно найти другого поставщика. Он ни в грош не ставил угрозы Мински, я же пытался предостеречь его. Говорил, что никогда не знаешь, что может выкинуть такая обезьяна.
Терри сказал, что сам найдет нового поставщика. Я не хотел иметь с этим делом ничего общего. Но Терри был упрям и продолжал твердить, что плюет на Мински. Я предупреждал его, но он не слушал. Помню, как он убеждал меня продолжать дело. У него было около полсотни клиентов среди мальчишек, которые осаждали его просьбами. Он не собирался от них отказываться. Я умолял его послать все к черту, но Терри и слышать не хотел об этом. Он говорил, что сам приучил этих мальчишек колоться и теперь должен снабжать их. Он говорил, что ничего другого он делать не сможет. Наконец я уступил. Он исчез и вскоре нашел другого китайца, согласившегося снабжать его зельем. Так продолжалось некоторое время. Я знал, что должно что-то случиться. Я не притрагивался к деньгам, которые он зарабатывал. Я уже говорил вам, что от природы я трус, я безвылазно сидел в квартире и дрожал от страха. Так продолжалось еще неделю, а потом это случилось. Я знал, что так будет. Я предупреждал его. Терри твердил мне, как хорошо у него идут дела, как много он уже заработал. К концу недели он ожидал поступления новой партии порошка.
Вдруг дверь открылась, и вошел Мински с двумя головорезами. Все произошло так быстро, что я ничего не помню. Я оказался на полу, прикрывая голову руками. Был страшный шум: звуки ломающихся костей, ужасный треск мебели. Это был конец Терри, я предупреждал его. Затем Мински ударил меня ногой под ребра. Он сказал, что поскольку я поступил согласно его указанию, то оставляет меня в живых, но я должен обо всем забыть. Потом дверь захлопнулась. Я встал и осмотрелся. Терри в комнате не было. Я предупреждал его. Нельзя дурачить такую обезьяну, как Мински. Вы хотите знать, где Терри? Я думаю, что его изуродованное тело зацементировали и бросили в океан. Я ничего не мог сделать. Денег не стало, и мне пришлось перебраться в эту проклятую Богом дыру. Я жду смерти. Вот чего я хочу – умереть.
У меня не было никакого сочувствия к этому ничтожному существу, не то что к Джошу Смедли. Кретин, который делал бизнес на продаже героина мальчишкам, ничего другого и не заслуживал. Я встал, бросил ему на кровать другую купюру в сто долларов и вышел к Биллу, ожидавшему меня в коридоре. Мы осторожно спустились по скрипучей лестнице и наконец вышли на свежий влажный воздух. По пути к автомобилю Билл произнес:
– Я все слышал. Вот и конец истории с Терри. Нечего сказать, чудесную парочку детей произвели на свет Торнсены.
– Случается. Но старшие Торнсены стоят не больше своих отпрысков.
Мы забрались в машину и долго сидели молча. Затем Билл сказал:
– Так что же мы имеем? Хенк мертв, Энджи в сумасшедшем доме. Терри нет в живых. Остается только Мински. Правильно?
– Все верно, – ответил я. – До сих пор нам везло. Теперь будет сложнее. Через пару часов я встречусь с Сандрой. Может, ей удалось что-нибудь выяснить. Будем действовать сегодня ночью.
Я завел двигатель.
– А сейчас поехали домой.
Уолли, метрдотель ресторана «Три краба», приветствовал меня широкой улыбкой.
– Мисс Уиллис ожидает вас, мистер Уоллес. Вы знаете, куда идти.
Я кивнул, поднялся по лестнице, постучал в дверь и вошел.
Сандра сидела за столом. Перед ней стоял шейкер и пустой стакан.
– Привет, Дирк! – воскликнула она. – Взбейте-ка себе коктейль. – Она указала на шейкер.
Я сел напротив.
– Не сейчас, – сказал я, разглядывая ее. На этот раз она была в белом, а ее густые черные волосы падали на загорелые плечи. В зеленых глазах вспыхнули искорки, когда она посмотрела на меня.
Я опять отметил, что никогда не видел такой соблазнительной и зловещей женщины.
– Итак, – сказала она, наливая себе из шейкера мартини, – какие у вас новости?
– Ваш шеф лишился дохода в десять тысяч долларов ежемесячно.
Она насторожилась:
– Каким образом и почему?
Я вкратце рассказал ей историю с Анджелой Торнсен.
– Денег больше не будет. Нельзя же угрожать женщине, которая лежит в психиатрической клинике.
Она откинулась на спинку стула и рассмеялась каким-то жестким, металлическим смехом.
– Это серьезно осложнит положение Дж. В. в организации. Они могут заменить его.
– Мне наплевать на судьбу Дж. В., – отмахнулся я. – Единственный, кто меня интересует, так это Мински.
– Да, – состроила она гримасу. – Я проверяла. Эта крыса знает, как заботиться о себе. Я хотела затащить его к себе и медленно убивать, чтобы отомстить за смерть отца, но теперь это невозможно. Он никуда не ходит один, а только с телохранителями. Существует только один способ покончить с ним. У меня есть автоматический пистолет. Этого вполне достаточно, чтобы продырявить ему брюхо и выпустить из него кишки. Другого способа я не вижу.
Я покачал головой:
– Нет, это не подходит. Для вас это конец. Неужели вы думаете, что его телохранители отпустят вас целой и невредимой? Допустим, вы застигнете его врасплох и всадите в него очередь, но при этом телохранители наверняка убьют вас.
И опять зловещая улыбка поползла по ее губам.
– Нет, Дирк. Они не посмеют меня тронуть. Каждый член организации знает меня либо знает обо мне. Они знают, что я правая рука Валински. Сейчас он в Нью-Йорке и вернется только завтра вечером. Когда он услышит, что убили Мински и что убила его я, он примет меры, но я к этому времени буду уже вне пределов его досягаемости. Я уже сложила вещи. Как только мы разделаемся с Мински, я исчезну. Я скроюсь, и организация меня не найдет. Так что обо мне не беспокойтесь. Если я умею что-то делать хорошо, так это позаботиться о себе.
Глядя на ее окаменевшее лицо и зеленые безжалостные глаза, я кивнул в знак согласия. Если кто-нибудь мог позаботиться о себе, так это в первую очередь Сандра Уиллис.
– Дирк, – продолжала она. – Вы говорили, что хотите свести счеты с Мински. Я хочу, чтобы вы только показали мне его. Вы его видели, а я нет. Мне бы не хотелось убить не того человека. Вам нужно только указать мне его, и все.
Я долго колебался. Если бы я это сделал, то стал бы соучастником убийства. Затем я подумал о Сюзи. Этот сукин сын, который плеснул ей в лицо кислоту, заслужил смерть.
– Хорошо, Сандра, – согласился я.
– Новое место сбора налогов – ресторан Фу Чана. Мински придет туда около трех часов ночи. Мы должны в этом убедиться. Я приеду в своей машине. И вы должны быть там. Приедем раньше, скажем, в два часа. Нам придется подождать, но он может появиться раньше. Вы покажете мне его. Это все, чего я хочу. Остальное я беру на себя. Хорошо?
Я поднялся:
– Я буду там. Надеюсь, ваше решение продумано.
Она взяла шейкер и налила себе новую порцию мартини.
– Я всегда все тщательно обдумываю, Дирк. Встретимся в два. Я буду в «мерседесе». Машину я поставлю возле ресторана. Все, что вы должны сделать, – это только указать мне пальцем на Мински.
– Я понял, – подтвердил я и вышел.
В машине меня ждал Билл.
– Ресторан Фу Чана, где это? – осведомился я, скользнув на место пассажира.
Билл самодовольно фыркнул:
– Быстро приходит в упадок. Это угловое здание в восточном конце набережной. Когда-то это было бойкое местечко, а теперь Фу Чану за девяносто, и он потерял хватку. А почему ты спросил?
– В этой забегаловке новое место сбора.
Я передал Биллу свой разговор с Сандрой.
– Мы договорились так. В два часа ночи мы подъедем как можно ближе к этому ресторану. Сандра тоже будет там на «мерседесе». Я пересяду в ее машину. Когда появится Мински, я покажу его Сандре, и тогда она стреляет. Ты тихонько будешь сидеть в машине. Если все пройдет, как намечено, она сразу же уедет, а мы поедем домой. Если что– то не сработает и завяжется перестрелка, мы ее прикроем.
– Если она прикончит Мински и исчезнет, как ты думаешь, мы сможем вернуться на работу в агентство? Я имею в виду, будешь ли ты считать, что полностью отомстил за Сюзи?
Я долго думал, затем утвердительно кивнул:
– Пожалуй. Если я буду уверен, что с Мински покончено, мы оба сможем вернуться на работу.
– Хорошо. Теперь давай поедим.
