Рэймонд Чандлер - Окно в вышине
— Об одном из них.
— Вы сказали об этом копам?
— Об одном из них, том же самом.
Она пристально смотрела мне в лицо. Я тоже не отрывал от нее взгляда. Мне показалось, она побледнела и устала. Побледнела сильнее, чем прежде.
— Ну что же, раскапывайте это дело, — сказала она сквозь зубы.
Я усмехнулся и кивнул. Только теперь она, казалось, успокоилась.
— Итак, — сказал я, — вы не брали эту монета. О'кей. Ну, а как насчет развода?
— Это не ваше дело.
— Согласен. Ну, спасибо вам за беседу. Вы не знакомы с одним парнем, его фамилия Ваннье?
— Знакома (ее лицо вдруг застыло, словно маска). Но не близко. Он дружит с Луис.
— Старый добрый друг.
— Боюсь, что на днях его ожидают скромные похороны.
— Давайте-ка взглянем в этом направлении. Что касается этого парня, то его имя звучит довольно часто, сам же он просто неуловим.
Она посмотрела на меня и промолчала. Мне показалось, что в ее глазах мелькнула какая-то искра, но ничего не последовало, я только услышал, как она спокойно проговорила:
— Морни чертовски взбешен, и если Ваннье не оставит в покое Луис, он убьет его.
— Наверно, выйдет так, как вы сказали. Да и Луис перешла все границы, любой это видит.
— Ну что ж, кажется, один лишь Алекс не видит этого.
— Как бы там ни было, с моей работой Ваннье никак не связан. Ведь он не бывает в доме миссис Мердок.
Чуть приподняв уголки губ, она сказала:
— Да? Позвольте вам кое-что сказать. Без всякой причины, просто от чистого сердца. Я иногда бываю маленькой доверчивой дурочкой. Так вот, Ваннье знает миссис Элизабет Брайт Мердок, и притом хорошо. Дома он у нее не бывал, во всяком случае, тогда когда я там жила. Но вот по телефону он звонил множество раз. Мне приходилось иногда случайно подходить к телефону, и он всегда спрашивал Мерль.
— Занятно, — сказал я. — Мерль?
Наклонившись, она погасила окурок и потом, опять подцепив кончиком ножа, выбросила в корзину.
Я встал и несколько секунд с восхищением смотрел на нее, потом сказал:
— Спокойной ночи и спасибо за все. Удачи вам.
У самой двери я обернулся, она все так же стояла, засунув руки в карманы и опустив голову на грудь.
Было два часа ночи, когда я поднялся в свою квартиру в районе Голливуда, поставив машину на улице. Воздух на улице еще сохранял сухое и легкое дыхание пустыни. А вот воздух в моей квартире был мерзким от табачного дыма, и особенно от вонючего сигарного окурка, оставленного Бризом. Пришлось открыть окна, и пока квартира проветривалась, я разделся и выложил на стол содержимое своих карманов.
Самым интересным здесь был, конечно, счет от компании зубоврачебной техники, выписанный на некоего Х. Р. Тигера, за 30 фунтов кристоболита и 25 фунтов альбастона.
Я положил на письменный стол телефонную книгу и стал искать в ней фамилию Тигер. Его адрес был Вест-Нинс-стрит, 422. А ведь Белфронт-билдинг находилось по тому же адресу! Я вспомнил, что когда уходил из офиса Илайши Морнингстара, на одной из дверей шестого этажа было написано: Зубоврачебная лаборатория Х. Р. Тигера.
Однако, уже глубокая ночь, и если даже Пинкертоны должны спать, то Марло просто валится с ног. И я лег спать.
18
В Пасадене было так же жарко, как и вчера. Большой дом из тёмно-красного кирпича на Дрезден-авеню смотрел так же неприветливо, негритенок на бетонном блоке был по-прежнему печален. Утро было таким же ярким, воздух — таким же ароматным. Казалось, все та же бабочка приземлилась на гиацинтовый куст, и та же, не старая еще карга с голосом первых поселенцев открыла мне дверь, когда я позвонил.
Она провела меня тем же путем на ту же самую застекленную веранду. Как и вчера, в шезлонге из тростника сидела миссис Элизабет Брайт Мердок и накачивала себя, казалось, из той же самой бутылки портвейна, которая, по отношению к вчерашней, была, по крайней мере внучкой. Когда служанка закрыла дверь, я уселся в кресло, положив, как и вчера, шляпу на пол и встретил все тот же твердый пристальный взгляд. Чуть помедлив, она спросила:
— Ну и…?
— Дело плохо, — сказал я, — за мной наблюдает полиция.
Разве мог такой пустяк взволновать эту мясную тушу!
— Вот как. Мне казалось, что вы достаточно осторожны.
Я не обратил на это внимания.
— Когда я уехал от вас вчера утром, за мной начал следить один человек. Я не знаю, что он здесь делал или что собирался делать. Вероятно, он начал следить за мной еще раньше, но это только мое предположение. Я заметил его двухместный автомобиль и постарался от него оторваться. Но ему все-таки удалось меня выследить, и я увидел его в холле возле своего офиса. После того как мне опять удалось избавиться от его слежки, он снова настиг меня, и тут я подошел прямо к нему и попросил объяснить, что все это значит. Он сказал, что знает меня, что очень нуждается в помощи, и просил меня прийти к нему на квартиру в Банкер-хилле и поговорить с ним. Повидав мистера Морнингстара, я приехал к этому человеку и обнаружил его труп на полу в ванной.
Она поднесла стакан к губам, и у нее задрожала рука, но в комнате было темно, и, возможно, мне это только показалось. Откашлявшись, она сказала:
— Продолжайте.
— Его звали Джордж Ансон Филипс. Он был молод и совершенно неопытен. Тем не менее, он считал себя частным детективом.
— Я никогда о нем не слышала, — холодно сказала миссис Мердок, — никогда его не видела и совершенно ничего о нем не знаю. Неужели, вы думаете, что я наняла его, чтобы следить за вами?
— Не знаю, мне очень трудно решить. Он говорил о наших общих интересах, давая понять, что работает на кого-то из вашей семьи. Конечно, прямо он этого не говорил.
— Это совершенно невозможно, можете мне поверить.
Ее голос, низкий баритон, был тверд, как металл.
— Я думаю, вы плохо представляете, что происходит у вас в семье, миссис Мердок.
— Несмотря на мой запрет, вы все-таки выспрашивали моего сына, — холодно продолжала она.
— Ваш сын выспрашивал меня, точнее, он пытался у меня кое-что выведать.
— Ну, к этому мы еще вернемся, — сказала она резко. — Что вы еще скажете об убитом? Вас привлекла по этому делу полиция?
— Естественно. И они хотят знать, почему он следил за мной, каким делом я занимаюсь, почему он пригласил меня к себе на квартиру, зачем я пошел к нему. Но это только полдела.
Она допила то, что было в стакане, и наполнила его снова.
— Как ваша астма? — спросил я.
— Плохо, — сказала она. — Продолжайте же ваш рассказ.
— Я встретился с Морнингстаром, об этом я уже говорил вам по телефону. Он сказал, что монеты у него нет, но сознался, что ему предлагали эту монету, и что он, наверное, ее купит. Об этом я тоже говорил вам, потом я услышал от вас, что вам ее вернули. Вот и все.
Я замолчал, ожидая, что услышу сейчас какую-нибудь историю о том, как ей вернули монету, но она только мрачно глядела на меня, держа в руке стакан.
— Ну, я и попробовал разыграть с Морнингстаром одну штуку — предложил ему за монету тысячу долларов.
— Вы не имели никакого права делать такое предложение, — рявкнула она.
— Конечно, я валял дурака, — сказал я. — Но после нашего с вами разговора я сразу же попытался с ним встретиться, чтобы сказать ему, что сделка не состоится. В телефонной книге был указан только телефон офиса. Хотя было уже поздно, я поехал к нему. Лифтер сказал мне, что он еще у себя. Он лежал на полу мертвый. Много ли надо старому человеку? Удар в висок… и готово. Возможно, это и случилось-то не преднамеренно. Я позвонил в приемный покой, не назвав себя.
— А вот это умно, — сказала она.
— Умно? Как грубо, на свой манер, вы все меряете миссис Мердок! Я поступил просто по-человечески, все это так понятно. Но два убийства в течение нескольких часов — это не шутка. И, заметьте, в обоих случаях на месте убийства оказываюсь именно я, и оба убийства каким-то образом связаны с вашей монетой.
— Ничего не понимаю. Разве тот другой, молодой, он тоже…?
— Конечно. Не помню, но, по-моему, я говорил вам по телефону.
Я нахмурил брови, как бы стараясь вспомнить, но сам твердо знал, что говорил ей об этом.
Совершенно спокойно она сказала:
— Возможно. Как вы знаете, дублон уже был возвращен мне, поэтому я не очень внимательно вас слушала. Вообще, мне показалось, что вы пьяны.
— Нет, я не был пьян. У меня был маленький шок, это верно, но пьян я не был. Все-таки как спокойно вы говорите обо всем этом.
— А чего вы от меня хотите?
Я перевел дыхание.
— Теперь вам известно, что на мне — два убийства. Во втором случае, как и в первом, я тоже обнаружив труп и тоже не сообщил об этом в полицию. Не знаю, какой из этих случаев для меня более опасен. Но, как бы там ни было, я должен сегодня, не позднее полудня сообщить полиции имя своего клиента.
