Эд Макбейн - Королевский флеш
— Где у тебя ванная? — вдруг спросила она и улыбнулась.
— Прямо в прихожей.
— Как и у меня, — ответила она и поднялась с дивана, высвободив сначала одну ногу, затем другую. Нейлоновая юбка взметнулась, и он увидел, что под юбкой у нее ничего, кроме трусиков, нет. Она быстро встала и вышла из комнаты. Он смотрел, как она нарочно покачивает бедрами — она понимала, что его взгляд прикован к ее ягодицам, обтянутым джерси. То, что ей понадобилось выйти в туалет, приободрило его. Теперь все только вопрос времени. Когда девушке надо пописать, значит, она загорелась. Вот и Джессика тоже готова. И вскоре она будет лежать под ним на кровати в соседней комнате. Он старался не думать об этом, потому что хотел сохранить контроль над собой до тех пор, как она вернется, хотел продержать ее долго, как сможет, пока голова у нее не пойдет кругом, и вот тогда он о ней позаботится. Он собирался трахать ее так, чтобы они провалились сквозь кровать, сквозь пол, сквозь потолок квартиры под ними, пока не кончат на ее кровати двумя этажами ниже прямо на глазах у Фелис, и пусть у той зенки на лоб вылезут.
Вернувшись из ванной, Джессика сказала:
— Я не знала, что уже так поздно, Алекс.
— Да, уже поздновато, — сказал он, понимающе усмехнувшись.
Она села на диван. Он ожидал, что она снова подожмет под себя ноги, нацелившись на него коленками, может, даже чуть разведет их, чтобы он опять мог увидеть ее трусики, может, она уже сняла их в туалете. Но вместо этого она надела туфли, встала, взяла свою сумочку и очень решительно сказала:
— Мне пора.
— Пора? — удивился он.
— М-м-м, — улыбнулась она. — Я прекрасно провела время, Алекс, но сейчас действительно очень поздно.
Он быстро глянул на часы. В душе его разгоралась паника, он не хотел отпускать ее теперь, когда цель была так близка.
— Сейчас же еще и полуночи нет!
— Я знаю, но Питер просыпается в шесть. Мне правда нужно идти. А Фелис только пятнадцать. Я не хочу ее задерживать допоздна.
— Но сейчас еще даже не полночь, — снова пробормотал он.
— Я Золушка, — сказала она, улыбнулась, поцеловала кончики своих пальцев и прижала к его щеке. — Спасибо, Алекс. Я правда прекрасно провела время. — Он было встал, но она сказала: — Нет, не надо, тут всего два этажа, — и снова улыбнулась.
Он все же проводил ее до двери и подал ей пальто. Она перебросила его через руку, огляделась, словно что-то забыла, и сказала:
— Доброй ночи, Алекс.
— Доброй ночи, Джесс, — отозвался он.
— Джесс, — повторила она и с нежностью посмотрела ему в лицо. Затем отвернулась, открыла дверь и ушла. Он запер за ней дверь на оба замка, вернулся в гостиную и тупо уставился на окурки в пепельнице, перемазанные ее помадой. За его спиной потрескивала на пустых дорожках пластинки игла проигрывателя. Чарли Паркер. Повинуясь внезапному порыву, он схватил пепельницу и с силой запустил ею в стенку прихожей.
* * *— Ну, как ночку провел? — спросил Арчи.
— Великолепно, — ответил Алекс.
Они ехали в машине Арчи — «семьдесят втором» «Олдсмобиле» — к Стамфорду по Меррит-Паркуэй. День был ясным и солнечным, дорога, как обычно по воскресеньям, забита. Арчи держал скорость на отметке в пятьдесят миль — ему не улыбалось вляпаться в дерьмовое дорожное происшествие, только этого еще не хватало.
— Ну, и с кем ты трахался? — спросил он.
— Она живет в моем доме, — ответил Алекс. — Развелась с мужем, и, похоже, в прошлую ночь ее имели впервые за полгода. Это действительно штучка, Арчи. Ей все никак не хватало. Когда я проснулся утром, она опять сунула мой инструмент в рот. Я уж думал — совсем проглотит, так глубоко она его затянула. Я отделался от нее только в полдень, как раз перед тем, как тебе позвонить.
— Она белая или черная? — спросил Арчи.
— Белая. А что?
— Белые цыпочки это любят, факт. Все потому, что это дело сложное. Простым девочкам, что по машинам трахаются, откуда уж это знать. Разве только они не проститутки. Но тут уже другая история.
— Да, эта делала все как надо.
— Куда мы заехали? — спросил Арчи. — У тебя есть карта? Я там отметил. Так, что здесь?
— Выезд № 35.
— Ага, так и у меня отмечено.
— Это точно выезд № 35.
— Дейзи никогда не ездила по Меррит, там такси ездить не разрешено. Но она говорит, что там короче всего.
— Что ты об этом думаешь, Арч?
— Не знаю. А ты?
— Ну, из того, что ты мне рассказал, я понимаю, что Дейзи не особенно хорошо представляет, где находится нужное нам место. Может получиться так, что мы найдем там только торшер и пианино. Она ведь никогда не бывала в самом доме, так?
— Так.
— К тому же я не верю в это дело. Особенно если она говорит, что там пятеро слуг и у всех выходной в четверг. Мне кажется, Арчи, все это нереально.
— Я вчера проговорил с ней битых два часа, Алекс. Она сказала, что тот парень не осмелился бы привезти ее в дом, если бы там все были на месте.
— И как же зовут этого типа?
— Гарольд Рид. Третий.
— Ма-ать, — выругался Алекс и расхохотался.
— Звучит, а? — спросил Арчи и тоже рассмеялся.
— Гарольд Рид Третий — и привозит одноногую сучку, чтобы трахаться с ней в сарае!
— В мастерской, — поправил Арчи.
— А что он делает в своей мастерской, кроме как трахается с одноногими проститутками?
— Он художник. Он там рисует.
— И он миллионер?
— Он делает деньги в супермаркетах или где-то еще. Рисование — его хобби.
— А Дейзи не говорила, что делают эти пятеро слуг?
— У него шофер, садовник, повар и две горничные.
— И у всех в четверг выходной?
— Так она говорит.
— Будь у меня пятеро слуг, я бы оставлял одного из них. К примеру, мне нужно потереть спинку. И кто отвозит его жену в город? Она что, сама водит?
— То есть?
— Думаю, что шофер может и не иметь выходного в четверг — наверное, он и отвозит его жену. Вдруг нам не повезет, и она скажет: «Джеймс, можешь забрать меня в шесть у Бонуита», и тогда он приедет за город рано и напорется на нас двоих, когда мы будем работать с сейфом. Ежели он там, конечно, есть.
— Я думал, на троих.
— На троих?
— Но ведь Дейзи не хочет, чтобы это ей аукнулось, разве не так? Врубаешься?
— Нет. Что ты хочешь сказать?
— Она не хочет, чтобы это выглядело так, будто была наводка. Она говорит, что ее двадцать пять процентов не стоят…
— Двадцать пять? Забудь.
— Она заслужила. Она попытается в следующий четверг зайти в дом и проверить его для нас.
— И все равно, когда мы сдадим добычу… и что ты имел в виду, когда говорил — трое? Мы собираемся дать ей двадцать пять процентов и затем разделить остальное на троих? После того, как эти шкуродеры-скупщики сдерут с нас семьдесят? Не пойдет, Арчи.
— Там может оказаться большой кусок, Алекс.
— А может, и ни хрена не окажется. Если мы распределим тридцать процентов так, как ты сказал, то выходит… Сколько там остается?
— Чуть больше семи процентов на каждого. Семь с половиной.
— А зачем нам третий?
— Я уже говорил. Чтобы Дейзи была вне подозрений.
— Эта гребаная Дейзи! Скажи ей…
— Без нее дела не будет.
— С ней это дает только семь процентов.
— Семь с половиной, — уточнил Арчи.
— И я все равно не понимаю, зачем нам третий.
— Чтобы держать под пушкой Дейзи и старика. Зайти в мастерскую и наставить на них пушку. Чтобы сделать вид, что Дейзи никак с нами не связана. Может, придется ей немного навалять.
— Забудь. Нам не нужна пушка. И Дейзи стоит только десять процентов.
— Я уже пообещал ей двадцать пять.
— Вернись и скажи, что получит десять. Если ей это не понравится, то хреново наше дело. Не понимаю, что с тобой, Арч. Ты обещаешь шлюхе двадцать пять процентов. Вот твой поворот, давай сюда.
— Сам вижу.
— Ты когда-нибудь прежде давал кому-нибудь двадцать пять процентов? Только за наводку?
— Нет, но только она может туда зайти и посмотреть. Что дальше, Алекс? Я записал на краешке карты.
— Налево, когда проедешь разделительную полосу деревьев. Там указатель на Стэмфорд и Норт-Стэмфорд, тебе на Норт-Стэмфорд. Затем пересекаешь границу штата Нью-Йорк…
— Ладно, остальное потом, когда доеду.
— Мы идем в дом, мы рискуем, а ты даешь Дейзи двадцать пять процентов! Хватит и десяти. Мы даем ей десять и делим остальное. Скажем, там будет действительно большой кусок. Пусть. Ну, войдем мы туда, найдем, к примеру, шмоток на полмиллиона баксов. Огромный куш. Скупщик забирает… Кого ты наметил, кстати?
— Я думаю — может, Вито?
— Мы даже не знаем еще, что там. Если там много драгоценностей, то Вито не годится. Может, придется обращаться к Генри Грину. Короче, к кому бы мы ни пошли, берем тридцать процентов, что от пятисот тысяч составляет… Сто пятьдесят тысяч, так?
