Честер Хаймз - И в сердце нож
Глава 17
Чинк сидел на табуретке под прожектором в «Стукачином гнезде», где детектив Броди из отдела по расследованию убийств допрашивал его накануне утром.
Но теперь его допрашивали гарлемские детективы Могильщик Джонс и Гробовщик Джонсон, и это было не одно и то же.
Пот градом катил по его восковому лицу, его бежевый костюм можно было хоть выжимать. Он глядел на кучку мокрых банкнотов на столе больными, красными глазами.
— Я имею право на адвоката, — сказал Чинк.
Могильщик сидел на краешке стола перед ним, а Гробовщик таился в тени.
— Уже пять минут третьего, и пора бы нам получить ответы на наши вопросы.
— Но я имею право на адвоката, — умоляющим тоном произнес Чинк. — Сегодня утром сержант Броди сказал, что при допросе может присутствовать адвокат.
— Послушай, парень, — сказал Гробовщик, — Броди — из центрального управления и расследует убийства, как предписывает закон. Если за это время еще кого-то ухлопают, тем хуже для жертвы. Но мы с Могильщиком — деревенские сыщики из Гарлема, и нам не нравится, когда в нашей деревне кого-то убивают. Глядишь, укокошат кого-то из наших. Поэтому мы стараемся сделать так, чтобы людей поменьше убивали.
— А времени у нас в обрез, — добавил Могильщик.
Чинк вытер лицо платком.
— Если вы думаете, кто-то может убить меня… — начал он, но Гробовщик его перебил:
— Если бы тебя убили, я бы и пальцем не пошевельнул…
— Спокойно, Эд, — подал голос Могильщик, а затем обратился к Чинку: — У нас к тебе всего один вопрос, но нам нужен честный ответ. Ты действительно дал Дульси нож, которым зарезали Вэла? Преподобный сказал правду?
Чинк выдавил из себя усмешку:
— Говорят вам, я впервые слышу об этом ноже.
— Потому что, если ты действительно дал ей нож, — мягко продолжал Могильщик, — а Джонни нашел его и убил Вэла, он и ее убьет, если мы не вмешаемся. Это ясно, как божий день. А потом, глядишь, он и до тебя доберется.
— Вы, полицейские, думаете, что Вэл был черным Дилинджером или Аль Капоне, — сказал Чинк с ухмылкой, но его зубы стучали изо всех сил.
Могильщик перебил его опять, продолжая говорить мягко, вкрадчиво:
— Мы знаем, у тебя есть кое-что на Дульси, иначе она бы тебя и на порог не пустила в дом Джонни и не рискнула бы толковать с тобой тридцать три минуты по часам. И она бы не дала тебе семьсот двадцать долларов, чтобы ты помалкивал. — Он потрогал мокрую кучку долларов, потом убрал руку и вытер ее платком. — Грязные денежки-то! Кто из вас их облевал?
Чинк попытался ответить взглядом на взгляд, но не выдержал и отвел глаза, уставившись на большие плоские ступни Могильщика.
— Есть две возможности, — продолжал тот. — Либо ты дал ей нож, либо узнал, что Вэл знал о ней такое, что позволило ему требовать десять тысяч с Джонни. Вряд ли ты узнал это после нашей с тобой беседы: мы следили за тобой и знаем, что от себя ты поехал в клуб Джонни, а потом сюда, к нему домой, чтобы увидеть Дульси. Поэтому ты скорее всего знаешь о ноже.
Могильщик замолчал и стал ждать ответа Чинка. Чинк безмолвствовал.
Внезапно без слов Гробовщик выступил из темноты и ударил Чинка по затылку ребром ладони. Удар оглушил Чинка, заставив его податься вперед, и Гробовщик подхватил его под мышки, чтобы тот не упал.
Могильщик проворно выскочил из-за стола и надел наручники на лодыжки Чинка, еле-еле застегнув их. А Гробовщик закинул руки Чинка за спину и тоже надел на них наручники.
Молча они открыли дверь, подняли Чинка со стула и подвесили его на двери за скованные наручниками лодыжки, спиной к двери, так, что засов вонзился ему в позвоночник.
Затем Могильщик наступил носком на левую подмышку Чинка, Гробовщик на правую, и они одновременно нажали.
Чинка не оставляла мысль о десяти тысячах, которые он получит от Дульси, он исполнился решимости вытерпеть пытку. Он попытался закричать, но явно опоздал. Язык вывалился наружу, и он никак не мог его убрать. Глаза полезли из орбит. Он стал задыхаться.
— Можно снимать, — сказал Могильщик.
Чинка сняли, поставили на ноги, но стоять он не мог. Он покачнулся и стал падать лицом вперед, но Могильщик вовремя подхватил его и усадил на табуретку.
— Ну, говори, — сказал Гробовщик. — Выкладывай все начистоту.
— Ладно, — сказал Чинк, делая судорожное глотательное движение. — Нож ей дал я.
Обожженное лицо Гробовщика исказила судорога. Чинк машинально отпрянул, но Гробовщик только сжал и разжал кулаки.
— Когда ты дал ей нож? — спросил Могильщик.
— Тогда, когда сказал преподобный, — признался Чинк. — Один из членов нашего клуба, мистер Бернс, привез его из Лондона и подарил мне на Рождество, а я подарил ей.
— Зачем? — удивился Гробовщик.
— Ради хохмы. Она так боится Джонни, что я решил: это будет неплохая шутка.
— Шутка неплохая, — согласился Могильщик. — Ты бы это понял, когда нож оказался бы у тебя меж лопаток.
— Я думал, она сумеет утаить его от Джонни, — буркнул Чинк.
— Откуда ты знаешь, что он его нашел? — спросил Гробовщик.
— Учти, мы не в угадайку тут играем, — напомнил Могильщик.
Они сняли с рук и ног Чинка кандалы и оформили арест по подозрению в убийстве.
Затем они попытались найти мистера Бернса, чтобы тот подтвердил историю с ножом. Но дежурный в Университетском клубе, куда они позвонили, сообщил, что сейчас мистер Берне где-то в Европе.
Они поехали на дом к Джонни и долго звонили в дверь. Никто не открыл. Они зашли с черного хода. Могильщик слушал, прижавшись к двери ухом.
— Тишина, как в могиле, — сообщил он.
— Что же случилось с собакой? — осведомился Гробовщик.
Сыщики переглянулись.
— Входить без ордера на обыск опасно, — сказал Могильщик. — Если он убил ее, нам придется прикончить его. Ну а если они там оба в добром здоровье, а мы вломимся, будет жуткий скандал. Он подаст жалобу, и нас, чего доброго, переведут в патрульные.
— Очень бы не хотелось, чтобы Джонни убил свою старушку и попал на электрический стул из-за такой мрази, как Чарли Чинк, — сказал Гробовщик. — Она вполне могла убить Вэла, но если к тому же Джонни узнает, что нож ей дал Чинк, за жизнь ее я не дал бы и ломаного гроша.
— Чинк мог наврать, — предположил Могильщик.
— Если он наврал, тогда лучше бы ему исчезнуть с земного шара, — прорычал Гробовщик.
— Давай лучше зайдем с парадного хода, — предложил Могильщик. — Если Джонни залег в засаде, то нам проще действовать оттуда. Там прямой коридор.
Дверь была обшита с низа, верха и боков стальными полосами, и выбить ее было невозможно. Кроме того, на ней было три замка.
Гробовщик затратил семь минут, работая тремя отмычками, прежде чем ему удалось открыть ее.
Они встали по обе стороны двери с взведенными револьверами, а Могильщик отворил ее ногой. В темном холле было тихо.
— Цепочка снята, — сказал Могильщик. — Значит, его нет дома.
— Не надо рисковать, — сказал Гробовщик.
— Что за глупости! Джонни не псих, — сказал Могильщик и вошел в холл. — Джонни, ты где? Это Могильщик и Гробовщик, — негромко сказал он и, нащупав выключатель, щелкнул им.
В глаза им бросился большой висячий замок на главной спальне. Гробовщик закрыл входную дверь, они тихо подошли к спальне и, прижавшись к двери, стали слушать. Из спальни доносились звуки музыки. По радио шла ночная джазовая программа.
— По крайней мере они живы, — сказал Могильщик. — Джонни не стал бы запирать труп.
— Значит, он что-то вынюхал или просто распсиховался, — сказал Гробовщик.
— Давай осмотрим квартиру, — предложил Могильщик.
Они обошли комнаты, перешли в кухню. Комнаты были не убраны. Ковер в гостиной был по-прежнему усеян осколками стекла.
— Похоже, они тут повоевали, — хмыкнул Гробовщик.
— Ей, видать, досталось, — отозвался Могильщик.
Спальни на другой стороне холла были разделены ванной, из нее в каждую из них вели двери. Та, что вела в маленькую спальню, которую обычно занимал Вэл, была приоткрыта, вторая заперта на задвижку. Могильщик отодвинул засов, и они вошли.
Шторы были опущены, и в комнате было темно. Только горела шкала радиоприемника.
Гробовщик включил свет.
Дульси лежала на боку, подтянув колени, спрятав руки между ног. Она сбросила простыню, и ее голое темное тело поблескивало, словно было из металла. Она беззвучно дышала, но лицо было покрыто потом, а в уголках рта скопилась слюна.
— Спит, как младенец, — сказал Могильщик.
— Пьяненький младенец, — поправил Гробовщик.
— Ну и перегар, — повел носом Могильщик.
На ковре у кровати лежала пустая бутылка из-под бренди, а рядом опрокинутый стакан в мокром пятне.
Гробовщик подошел к окну, за которым находилась пожарная лестница, и распахнул шторы. Железная решетка за окном была тоже на замке.
