Лоренс Блок - Грехи отцов наших
— Надеюсь, ты сказал ему…
— За кого ты меня принимаешь? Он, естественно, в курсе, что его заметут вместе с остальными, но тут же выпустят за отсутствием каких-либо претензий. А еще он знает, что за эту небольшую услугу на днях станет богаче на пятьдесят зеленых. Что до меня, так я бы не согласился и за пятьсот, если бы пришлось просидеть в камере даже пять минут, но каждому свое, как говорится в другом изречении. Тебе нравится мое красноречие, Мэт?
— Я его оценил.
— Чудненько! Должен сказать, твой лейтенант оказался на редкость сговорчив, только вот вместо предложенных пятидесяти долларов запросил сотню. Я не стал торговаться.
— И правильно сделал.
— Так я и подумал. А еще подумал, что ты не будешь против того, что при разговоре я упомянул твое имя.
— И тут ты прав.
— Я решил, что это придаст мне определенный вес в его глазах. А раз так, то в ближайшее время заходи ко мне, я тебя угощу. Если невтерпеж, могу это сделать прямо сейчас.
— Ты что-то раскопал о Ричарде Вэндерполе? Я правильно понял твои иносказания?
— Ты просто молодец! Я специально наведался в одно местечко, где обслуживают с ночи и до утра; оно на Хьюстон-стрит. Знаешь?
— Впервые слышу.
— А зря! Там премилая обстановка.
— Что тебе удалось выяснить, Кэн?
— Ах, какие мы нетерпеливые! Мне удалось найти трех джентльменов, которые без труда припомнили, что приводили к себе хорошенького, ясноглазого мальчика на чашку горячего шоколада с бисквитами. Каждый по отдельности, я имею в виду. Были там еще два-три мужика, которые наверняка тоже с ним общались на этот предмет, но сейчас предпочли сослаться на плохую память.
Так вот, я оказался прав: Ричи не гонялся за легкой наживой. Он не просил денег ни у одного из тех троих, даже отказывался, чтобы они платили за такси. Что, согласись, великолепно характеризует малыша, правда?
— Правда. Что дальше?
— Дальше они поделились своими впечатлениями о Ричи, а это может действительно тебя заинтересовать.
— Выкладывай, я весь внимание.
— По их словам, Ричард не отличался особой сексуальностью.
— Господи, это еще что? Будь добр, Кэн, поясни.
— С удовольствием. — В трубке раздался протяжный вздох. — В деле — сам понимаешь, каком, — наш красавчик не был очень искушен. Дело даже не столько в нервах, хотя он и отличался излишней нервозностью и впечатлительностью. Просто он чувствовал себя не в своей тарелке, когда надо было расслабиться и получать наслаждение, так сказать. Он не стремился к интимной близости, хотя и шел на это. Не терпел, когда его брали за руку или гладили по волосам. В общем, у всех троих сложилось впечатление, что он не получал особого удовольствия от секса.
— Хм, интересно…
— Я знал, что ты так скажешь. Словом, он всегда торопился поскорее уйти и наотрез отказывался даже от чашечки кофе напоследок. И на повторные встречи не соглашался, даже разговаривать и то не хотел. Такая вот история.
— А эти трое…
— Я же сказал — никаких имен. У меня, видишь ли, свой кодекс чести.
— Да я не о том. Мне просто интересно, были ли они определенного типа.
— В каком смысле?
— Я об их возрасте. Как я полагаю, все они были примерно одних лет, да?
— Более или менее…
— В районе пятидесяти?
— Откуда ты знаешь?
— Просто выстрел в небо.
— Да нет, выстрел-то как раз в самое яблочко. Я бы им дал от пятидесяти до шестидесяти. Да и выглядят они на свои годы, бедняжки. Вот что значит не заботиться о своей внешности!
— Так, все совпадает.
— Это ты о чем?
— Слишком долго объяснять.
— Хочешь сказать: «Отстань с расспросами, педераст»? Ничего, я не в обиде. Мне всегда приятно оказать тебе маленькую услугу, Мэтью. А вникать в суть дела мне и самому ни к чему. Я вовсе не собираюсь рассказывать своим внучатам занимательные истории, сидя у камина.
Глава двенадцатая
Эдди Келера на месте не оказалось. Я попросил, чтобы он мне перезвонил, спустился вниз и купил свежую газету в киоске. Я успел прочитать две страницы, когда зазвонил телефон.
Настороженным голосом Эдди поблагодарил меня за то, что я прислал к нему Кэна. Я не стал вдаваться в подробности насчет общей суммы, запрошенной им, и Эдди заметно повеселел.
Чтобы совсем успокоить его, я сказал:
— Ты можешь оказать мне ответную услугу. Посади кого-нибудь на телефон: мне надо кое-что выяснить. Сам понимаешь, у меня на это уйдет гораздо больше времени.
Я продиктовал ему задание и нужную мне фамилию. Келер совсем успокоился — выполнить мою просьбу ему как офицеру полиции не составляло никакого труда. Он тут же пообещал все сделать, а я, в свою очередь, заверил, что никуда не буду отлучаться. Чтобы убить время, я улегся на кровать и принялся дальше изучать газету.
Звонок раздался часом позже. Корпорация «Котрелл инк» располагалась в Клейнханс-билдинг и занималась выпуском экономического бюллетеня по биржевому курсу. Прекратила существование со смертью владельца, коим оказался Арнольд Ф. Леверет, а в иной мир он отошел два с половиной года назад.
Поблагодарив Эдди, я положил трубку. Итак, я гонялся за фантомом. Мне не удавалось сесть на хвост Котреллу, потому что никакого Котрелла не существовало и в помине. Стоило, вероятно, призадуматься, какую роль в жизни Венди играл этот Леверет, однако выяснять это придется окольным путем, так как пообщаться с самим Леверетом теперь можно только через медиума.
Делать нечего — пришлось снова связываться с «Иден Рок». Услышав мой голос, управляющий воскликнул, что помнит меня и будет рад услужить. Я попросил отыскать в регистрационной книге имя Леверета. На сей раз он не заставил себя ждать, так как уже знал, за какой год искать. Да, радостно сообщил он после минутной паузы, мистер и миссис Леверет останавливались в их отеле. Прибыли четырнадцатого сентября, уехали двадцатого.
Теперь я точно знал имя одного мужчины из прошлого Венди. Если у Леверета оставалась вдова, можно было бы кое-что ей порассказать, но мне это было ни к чему. Однако полученные сведения избавили меня от дальнейших поисков по линии «Котрелл». Поскольку во Флориду ее возил Леверет, а Котрелл не человек, а название корпорации. Вычеркиваем из памяти эту фамилию.
Я отправился в любимый бар Армстронга и уселся за стойку. Денек выдался утомительный, а поездка в Мамаронек и обратно совсем выбила меня из колеи. Следовательно, надо расслабиться и отдохнуть за рюмкой виски и чашкой кофе, а потом вернуться к себе и пораньше лечь спать.
Но не тут-то было. После двух рюмок, выпитых залпом, у меня появилась одна мыслишка, и, как я ни старался отвязаться от нее, она не давала мне покоя. Что-то меня подталкивало: сделай это, потрать еще немного времени.
Как выяснилось, время я потратил не впустую.
На Девятой улице я поймал такси и на протяжении всего пути до конечного пункта назначения был вынужден выслушивать разглагольствования чересчур словоохотливого водителя. Закончил он отборной бранью в адрес нефтяных компаний, поднявших цену на бензин. Причем умудрился подвести довольно неожиданную базу: оказывается, во всем виноваты сионисты, которые стремятся таким образом заставить Соединенные Штаты войти в союз с Израилем и выступить против арабских территорий, богатых нефтью. С целью их захвата, разумеется. И с этим, по его мнению, связано убийство Кеннеди. Я не стал уточнять, какого именно из двух Кеннеди он имел в виду.
— Вот такая моя теория, — заявил таксист. — А вы как думаете?
— Ну… ничего вроде… — неуверенно протянул я.
— В ней есть разумное зерно, правда?
— Э-э… Я как-то не задумывался об этом.
— Ага, конечно, не задумывались. Вам все равно, вы остаетесь равнодушны. Все вокруг равнодушны, кого ни возьми. У людей нынче нет собственного мнения. Вот поэтому наша страна и катится в тартарары!
— По-моему, все не так плохо… — промямлил я в ответ.
К счастью, мы подкатили к библиотеке на углу Сорок второй и Пятой. Я расплатился с разговорчивым таксистом, прошел между двумя каменными львами к парадному входу и поднялся в зал микрофильмов. Уточнив по записи в блокноте дату смерти Арнольда Ф. Леверета, заполнил бланк заказа и протянул его девушке с печальными глазами, одетой в старые джинсы и клетчатую ковбойку. Взамен через несколько минут получил бобину с пленкой.
Я вставил ее в сканнер и приступил к просмотру. Когда видишь оттиски со старых газет, практически невозможно не отвлекаться от главной цели, ради которой пришел. Волей-неволей начинаешь вчитываться в очерки о событиях давно минувших дней, теряя, таким образом, драгоценное время. Зная это, я сконцентрировался на интересующем меня некрологе.
Смерти Арнольда Филипа Леверета уделялось несколько абзацев. Умер он в своем доме в Порт-Вашингтон от сердечного приступа, оставив безутешную вдову и троих детей. Получил хорошее образование; работал для некоторых известных биржевых маклеров, прежде чем основал собственный бюллетень «Еженедельный обзор Котрелла». Смерть настигла его, когда ему было пятьдесят восемь, и это подтверждало то, в чем я и так уже не сомневался.