Микки Спиллейн - Охотники за девушкой
— Эту фотографию переслали только что. Дел просил передать, что это то, что тебе нужно. Хью внимательно изучил ее и передал мне. Снимок был не очень отчетливым. На фоне здания стояла высокая девушка с длинными черными волосами.
— Это Вельда, — сказал я, возвращая ему фотографию.
— Один мой немецкий друг сказал, что снимок сделан несколько лет назад, — пояснил Хью.
— Где он его раздобыл?
— У агента разведки одной из европейских стран, которого убили в перестрелке полицейские. Он тоже принадлежал к РЕН, а снимок сделали для опознавательных целей.
— Это публичная информация? Он покачал головой:
— Я бы этого не сказал. Правительство отказывается признать ее существование.
— Но им известно, что организация существует?
— Ты слишком много знаешь, Майк.
— Нет, я мало знаю! Я не знаю, где она сейчас!
— Я могу сказать только одно...
— Ну?
— Она не в Европе. РЕН изменил свое местоположение. “Дракон” покинул Европу. Его жертва ускользнула, и ее следы обнаружены в этой стране.
Я очень медленно поднялся.
— Спасибо, Хью.
— Ты даже не выпил кофе.
— В следующий раз.
Хью открыл ящик стола, вытащил оттуда толстый конверт и протянул мне.
— Здесь интересный материал. Вероятно, ты захочешь узнать о сенаторе Кнэппе кое-что новое. Он был на самом деле очень влиятельным человеком. Сохрани это для меня.
— Конечно. — Я осторожно положил конверт в карман. — Благодарю, Хью.
— У тебя все в порядке, Майк? — осведомилась Мерилин.
Я усмехнулся:
— Все о'кей.
— Майк... — начал Хью, но я оборвал его:
— Не беспокойся за меня. — Я указал на оружие в кармане. — У меня есть теперь надежный друг. Легальный.
Я сидел у стойки, ждал Лауру и читал о Лео Кнэппе. Его карьера трагически оборвалась, и вряд ли это было дело рук обычных жуликов. Было очевидно, что через несколько лет он стал бы крупным деятелем на политической арене. Он был одним из претендентов на президентское кресло, человеком, отвечающим за военный прогресс, несмотря на оппозицию среди либералов. Он отметал все нападки и уверенно проводил в правительстве необходимые программы, а в его руках находились секреты такой важности, что он сделался бы человеком номер один в вашингтонских кулуарах. Его враги все хорошо рассчитали. Пуля, убившая его, была выпущена Драконом. Пулей из этого же оружия убили Ричи Коула и трижды пытались убить меня. Пуля из этого пистолета ждет Вельду.
Лаура вошла, отряхивая дождевые капли с волос, и улыбнулась мне. Она забралась на табурет рядом со иной. Джон принес мартини для нее и пиво для меня. Мы подняли бокалы и выпили.
— Как я рад тебя видеть, не могу передать, — сказал я, — А где вы встречаетесь с Патом?
— Прямо здесь, — нахмурилась она и посмотрела на часы. — Он будет минут через пять. Давай займем столик.
Я встал и отнес наши стаканы к дальнему столику у стены. Когда мы устроились, я поинтересовался:
— Пат знает, что я тоже буду здесь?
— Я не упоминала об этом.
— Это хорошо. Это очень хорошо. Пат, как всегда, был пунктуален. Заметив меня, он не изменил выражения лица.
— Рад, что и ты здесь, — заявил он после того, как поздоровался с Лаурой.
— Как мило...
Я видел сквозь маску невозмутимости на его физиономии душившую его ненависть и решимость.
— Ты сумел восстановить свои связи, Майк?
— А что?
— Очень любопытно, как это такому закоренелому пьянице удалось получить оружие. Как ты этого добился, юноша?
Я пожал плечами, не желая вдаваться в объяснения.
— Ладно, возможно, оно тебе и понадобится, когда ты будешь нарываться на выстрелы из засады. Между прочим, я получил описание одного из твоих подозрительных дружков. Его видели на улице при полном свете... Огромный парень с темными кудрявыми волосами и с глубокими шрамами на щеках... Еще скулы у него выдаются как у индейца. Знаешь такого?
Он делал все для того, чтобы я вышел из себя и бросился на него с кулаками. Тогда он бы спокойно забрал меня в участок. Но я был уверен, что видел такого парня. Он проехал мимо меня в темно-синем “бьюике”. Затем он стрелял в меня. И сейчас я знаю, кто он. Его зовут Дракон. У него такое лицо, которое я никогда не забуду. И я сразу же узнаю его, если увижу.
— Нет, я не знаю его, — небрежно ответил я. И это почти не было ложью.
Пат саркастически улыбнулся:
— А у меня такое ощущение, что вы с ним закадычные приятели.
— О'кей. Я постараюсь схватить его для тебя.
— Сделай одолжение. Только постарайся сделать это побыстрее, а то скоро тебе придется немного посидеть в тишине под замком и подумать о своем поведении.
— Ты собираешься посадить меня?
— Угадал. Поэтому я рад, что ты здесь. Это избавит меня от необходимости встречаться с тобой еще раз... Существует некий странный общий знаменатель в этой загадке, касающейся убийств. И я стараюсь выяснить, что все это означает.
— Продолжайте, пожалуйста, — прошептала Лаура, которая изумленно смотрела на нас, ничего не понимая из нашей пикировки.
— Драгоценности. По некоторым причинам я не мог выбросить их из головы. Три раза они проходили передо мной. — Пат взглянул на меня сузившимися глазами. — Первый раз, когда мой старый друг послал девушку на верную смерть из-за них, затем бриллианты, правда сделанные из стекла, исчезли из сейфа убитого Кнэппа, а чуть позже человек, о котором известно, что он занимался контрабандой драгоценностями, умирает. Повторяющаяся схема, Майк... Ты должен знать об этом. Да и вам, Лаура, это должно было прийти в голову. Что-то ты уж очень поторопился, Майк, увидеть здесь миссис Кнэпп...
— Послушай, Пат...
— Заткнись! — Он вытащил из кармана мешочек. — Вернемся снова к драгоценностям. — Пат высыпал на стол кольца, броши, браслеты. — Они поддельные, миссис Кнэпп. Я думаю, что они ваши...
У нее дрожали руки, когда она рассматривала безделушки.
— Да, это мои. Но где...
— Какой-то старый алкоголик пытался сдать их в ломбард. Приемщик вызвал полицейского, и они взяли его. Он заявил, что нашел их в мусорном ящике и довольно долго хранил. Потом понял, что они краденые.
— Свяжи все это вместе, Пат. Пока все, что ты имеешь, — это фальшивые камушки.
В его глазах загорелись адские огоньки.
— Меня интересует одно ограбление, связанное с настоящими драгоценностями. Теми, которые должно было охранять твое агентство. Имя заказчика — мистер и миссис Чивас. Меня интересует, что же там произошло. Ты послал Вельду, но сам не пошел. Я думаю, может быть, ты в этом замешан?
— Ты с ума сошел! Я никогда даже не видел Чиваса! Он вызвал охрану по телефону.
Пат вытащил из кармана небольшую фотографию:
— Ну-ка, взгляни на своего покойного заказчика. Я проследил все, что касается этого случая. Что-то должно проясниться, и я надеюсь, что Ты сознаешься. — Он повернулся к Лауре:
— Так вы можете опознать эти вещи?
— О да, это мои драгоценности. Видите, кольцо повреждено.
— Отлично. Завтра вы сможете забрать их у меня в кабинете, если пожелаете.
— Хорошо.
Пат выхватил у меня снимок и угрожающе произнес:
— А тебя я скоро увижу.
Я кивнул, не удостоив его ответом. Пат встал, учтиво попрощался с Лаурой и пошел по направлению к выходу.
Официант принес новые напитки. Я залпом опустошил свой стакан. В этот момент ко мне обратилась Лаура:
— Ты так долго молчишь. Разве мы не поедем развлекаться?
Я пришел в себя и поспешно ответил:
— Ты не обидишься, если мы отложим нашу увеселительную прогулку?
Она удивленно подняла брови:
— Ты хочешь заняться чем-то другим?
— Да, надо подумать.
— Ты едешь к себе?
— У меня нет другого дома, кроме моего кабинета.
— Но мы ведь уже однажды были там вдвоем? — Она не теряла надежды.
Но я так часто целовался там с Вельдой...
— Нет, ко мне нельзя, — решительно ответил я.
— Это очень важно?
— Да.
— Тогда давай поедем ко мне, там тихо и спокойно, сможешь думать, сколько тебе влезет. Не возражаешь?
— Нет.
Я расплатился, и мы вышли в ночь и дождь. Скоро мы поймали такси. Она сама говорила, куда ехать, так как я мог думать лишь об одном — о лице на фотографии, которую показал мне Пат.
Рудольф Чивас — он же Герольд Эрлих...
Глава 10
Я совсем не помню нашей поездки, так как задремал, когда мы еще не добрались до Вест-Сайд-Драйв. Когда она затормошила меня, я проснулся. Ее голос доносился словно издалека, и на мгновение мне почудилось, что это Вельда. Я открыл глаза и увидел Лауру, которая с улыбкой сообщила:
— Вот мы и дома, Майк.
Дождь перестал, но на крышу еще падали редкие капли.
— Не будут ли потом слуги болтать?
— Нет. На ночь я всех отпускаю. Они приходят только днем.
— Но я их еще не видел.
— Каждый раз, когда ты бывал здесь, у них был выходной.
