Росс Макдональд - Полосатый катафалк
Я зашел в телефон-автомат и позвонил по нескольким номерам. У полковника Блекуэлла не было никаких новостей о Гарриет. Он считал, что она с Дэмисом поехала на озеро Тахо. Там, на территории штата Невада, был его охотничий домик.
Все его тревожные вопросы я прервал обещанием навестить его и все рассказать. Затем я позвонил в Рино Арни Уолтерсу. Он возглавлял частное детективное агентство, работавшее в этой части Невады. Трубку сняла его жена и помощница Анри. Филлис Уолтерс говорила официальным голосом бывшего сотрудника полиции, но и он не мог скрыть бьющей через край женственности.
— Как дела, Арчи? Где шастаешь?
— По всей карте. Вчера побывал в Мексике.
— Неплохо. Арни сейчас нет. Ты по делу или просто так?
— По делу и срочному. Не запишешь?
— Давай валяй.
Я продиктовал описания Гарриет и Дэмиса и попросил проверить, нет ли их в районе Тахо и Рино, обратив особое внимание на охотничий домик Блекуэлла, а также церкви, где происходят бракосочетания. Я попросил Арни и его ребят задержать Дэмиса, если наткнутся на него — одного или с девушкой.
— Но ты же знаешь, мы не имеем права задерживать...
— Зато вы можете сдать его ближайшему полицейскому. Он в розыске по подозрению в убийстве.
— Кого же он убил?
— Похоже, жену. Надеюсь сегодня узнать подробности. А пока передай Арни, что этот человек может быть опасен.
— Будет сделано.
— Умница. Я тебе позже перезвоню, Филлис.
Я позвонил фотографу, у которого оставил кассету со снимками картины Дэмиса. Слайды были готовы. Затем я позвонил критику и искусствоведу Мэнни Мейеру. Он сказал, что будет дома через час и посмотрит на вещдоки. Я забрал слайды в Санта-Монике и поехал к Мэнни Мейеру.
Мейер жил на горе в одном из новых многоквартирных домов. Окна одной из комнат выходили на кампус Калифорнийского университета. Это была комната человека, ничем, кроме искусства, не интересующегося. Водопады книг переливались с полок на стулья, пол и даже рояль. Стены были заклеены репродукциями с картин XIX века и современными оригиналами. Войти в эту комнату было все равно, что оказаться в голове Мэнни Мейера.
Это был маленький человечек в мятом замшевом пиджаке. За очками были обманчиво сонные глаза. Он глядел на меня с тихим спокойствием, словно я являл собой материал для художника.
— Присаживайся, Лью! — Он показал рукой на заваленные книгами стулья. Я остался стоять.
— Значит, хочешь, чтобы я определил автора? Это не всегда легко. Знаешь, сколько в стране художников? Бьюсь об заклад, в радиусе мили их отыщется полтысячи, а может, и тысяча. — Он улыбнулся. — И все как один гении.
— Этот гений написал автопортрет, что может облегчить задачу.
— Если я его встречал.
Вынув из мешочка картину, я протянул ее Мейеру. Он подержал ее в руках, вглядываясь в нее так, как иные из нас смотрят на себя в зеркало, пытаясь различить симптомы опасной болезни.
— Кажется, я действительно видел его работы. Дай-ка теперь взглянуть на слайды.
Я вытащил их из конверта. Он по очереди посмотрел их на свет.
— Да, я его знаю. У него свой оригинальный стиль, хотя есть изменения в худшую сторону. И не удивительно. — Когда он обернулся ко мне, в его глазах была печаль. — Его зовут Брюс Кэмпион. Я видел несколько его работ на выставке молодых художников в Сан-Франциско в прошлом году, Кроме того, однажды я коротко виделся с ним. Говорят, у него потом были неприятности. Его разыскивает полиция по подозрению в убийстве жены. Об этом писали сан-францисские газеты.
— Я не читаю сан-францисские газеты.
— И напрасно. Ты бы сэкономил время и силы. — Он сложил эскиз и слайды и вернул их мне. — Ты идешь по горячему следу?
— Напротив, след сильно остыл.
— Слава Богу. Кэмпион — хороший художник.
— Насколько хороший?
— Настолько, что меня не волнует, как он обошелся с женой, — мягко сказал Мэнни. — Ты живешь в мире контрастов, где только два цвета, черный и белый. Я же вижу множество оттенков, и система наказания преступников, принятая у нас, мне ненавистна. Зуб за зуб. Око за око. Это же закон первобытных племен. Проявляй мы последовательность, то вообще остались бы без глаз и зубов. Надеюсь, он обведет вас вокруг пальца и снова займется живописью.
— Есть опасность, что он еще кого-то убьет?
— Сомневаюсь. Насколько я понимаю, убийцы принадлежат к той категории преступников, кто редко повторяет преступление. Ну а теперь извини, мне надо писать о выставке.
Мэнни Мейер попрощался со мной с кроткой улыбкой. Он не верил в зло. Отец его погиб в Бухенвальде, а сын не верил в зло.
Глава 14
Я проехал по бульвару Сансет, а потом по извилистой улице к дому Блекуэлла в Бель-Эр. Блекуэлл сам открыл мне, отпихнув маленькую горничную в форме. Его взгляд блуждал по моему лицу — так слепой тщетно пытается различить хотя бы проблеск света.
— Ну, что-нибудь узнали?
— Приятного мало.
Он схватил меня за руки выше локтей и принялся меня трясти, словно у него начался приступ пляски святого Витта. Я еле-еле отцепился от него.
— Успокойтесь, я все вам расскажу.
— Как я могу успокоиться? Моей дочери нет уже двое суток. Почему я не помешал им? Почему я не застрелил его?
— Что за чушь, — сказал я. — Давайте потолкуем. Может, присядем?
Он заморгал, словно проснулся от кошмарного сна.
— Разумеется.
Мы оказались в гостиной, обставленной в стиле ампир, что придавало ей сходство с музеем.
Высокомерные Блекуэллы глядели на меня сверху вниз со стен. Один из них, офицер в форме времен войны 1812 года[22], был, похоже, изображен Гилбертом Стюартом[23].
Под этим портретом и разместился в кресле полковник, словно давая мне возможность получить наглядное представление о преемственности традиций. Я без приглашения уселся на красный диван с резной спинкой и начал отчет о мексиканских похождениях.
— Добыв новые факты и сопоставив их с тем, что узнал от вас, я пришел к выводу относительно Дэмиса. Этот человек пользуется несколькими именами, и его разыскивает полиция. Его настоящее имя Брюс Кэмпион, и его подозревают в убийстве.
У Блекуэлла отвисла челюсть, обнажив розовое нутро рта.
— Что вы сказали?
— Настоящее имя Дэмиса — Брюс Кэмпион. Полиция Сан-Матео разыскивает его по подозрению в убийстве жены, совершенном весной.
Лицо Блекуэлла стало напоминать потрескавшуюся штукатурку, глаза сделались пустыми. Он стал медленно сползать с кресла — сначала на колени, потом повалился на бок. Седые волосы красиво рассыпались по розовому ковру.
Я подошел к двери и подозвал служанку. Она примчалась бегом на мой зов, маленькие грудки прыгали под форменной блузкой. Увидев распростертого полковника, она воскликнула:
— Что это, он умер?
— В обмороке, радость моя. Принесите воды и губку.
Через полминуты она вернулась с тазиком воды, которую пролила на ковер. Я брызнул водой на полковника и протер губкой его вытянутый лоб. Он приоткрыл глаза, увидев меня, вспомнил, что я ему сказал, и, простонав, попытался снова потерять сознание.
Я похлопал его по лицу мокрым полотенцем. Служаночка стояла и большими голубыми глазами смотрела на это святотатство.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Летти.
— Где миссис Блекуэлл, Летти?
— Раз в неделю она работает в больнице. Как раз сегодня она там.
— Попробуй ее найти.
— Хорошо. Может, пригласить доктора?
— Ему не нужен доктор, если у него все в порядке по части кардиологии.
— По части кардиологии? — не поняла она.
— У него не было сердечных приступов или инфаркта?
— Первый раз со мной такое, — подал голос сам смущенный полковник. Он не без усилия присел, опираясь спиной о кресло. — Годы уже не те. То, что вы сказали, страшный удар для меня.
— Из этого вовсе не следует, что Гарриет умерла.
— Правда? Значит, я сделал поспешные выводы. — Он заметил, что рядом горничная, пригладил волосы и напустил на себя важный вид: — Можете идти, мисс Флевин. И, пожалуйста, захватите этот тазик, он здесь совершенно не к месту.
— Слушаю, сэр! — Она подобрала принесенные предметы и ушла.
Блекуэлл перебрался в кресло.
— Надо что-то делать, — неуверенно пробормотал он.
— Рад, что вы так думаете. Я уже предупредил детективов из Рино. Думаю, что в зону поисков надо включить весь юго-запад, если не всю страну. Это потребует денег.
Он вяло помахал руками:
— Ради Бога. Деньги не играют роли.
— Пора вводить в действие полицию, рассказать им все, что нам известно. Думаю, для начала вам надо позвонить Питеру Колтону.
— Позвоню. — Он встал, пошатываясь, словно на его плечи вдруг свалилось бремя возраста. — Только немного приду в себя. В голове полная неразбериха.
— Вам надо что-нибудь выпить. А пока я позвоню по важному делу. Можно позвонить от вас?
— Телефон в комнате Изобел. Там вам будет удобнее.
Это была маленькая приятная комната, застекленная дверь вела на отдельную веранду. Мебель скорее старая, чем старинная, составляла контраст с роскошной гостиной. Похоже, Изобел сохранила ее от прежней жизни на память.
