Росс Макдональд - Полосатый катафалк
— Телефон в комнате Изобел. Там вам будет удобнее.
Это была маленькая приятная комната, застекленная дверь вела на отдельную веранду. Мебель скорее старая, чем старинная, составляла контраст с роскошной гостиной. Похоже, Изобел сохранила ее от прежней жизни на память.
Я сел за простой дубовый стол и позвонил в Рейвуд-Сити капитану Ройалу. Он возглавлял отдел по расследованию убийств в полиции округа Сан-Матео, и мы с ним уже однажды работали.
— Чем могу помочь? — поинтересовался Ройал после обмена приветствиями.
— У меня есть сведения о Брюсе Кэмпионе, который, судя по всему, в мае убил свою жену. Это ваше преступление?
— Да. Случилось пятого мая. Что вы об этом знаете?
Раздался щелчок: похоже, Ройал включил магнитофон. Потом я услышал второй щелчок. Кто-то снял трубку параллельного телефона.
— Я проследил маршрут Кэмпиона. Двадцатого мая он вылетел из Лос-Анджелеса в Гвадалахару.
— Его должны были задержать в аэропорту.
— Он воспользовался чужими документами на имя Квинси Ральфа Симпсона. Фамилия вам что-нибудь говорит?
— Да. Вчера мне передали, что Симпсона закололи ледорубом два месяца назад в Цитрус-Хиллз. Думаете, работа Кэмпиона?
— По крайней мере, очень похоже. Он пересекал границу с документами Симпсона, когда того уже не было в живых.
— Кэмпион еще в Мексике?
— Нет. Под именем Берка Дэмиса он провел два месяца на озере Чапала, где его опознали. Там он познакомился с молодой американкой Гарриет Блекуэлл, которая в него влюбилась. Девять дней назад они вместе прилетели в Лос-Анджелес. Кэмпион опять воспользовался документами Симпсона. Потом он снова сделался Дэмисом и провел неделю в летнем доме полковника Блекуэлла в Малибу. Возможно, Гарриет Блекуэлл знает о его прошлом и помогает ему скрываться от закона. Кэмпион здорово вскружил ей голову, но она не может не обратить внимание на то, как он меняет имена.
— Она сейчас с ним?
— Надеюсь, что нет. Но не исключено, что да. Они оба покинули дом ее отца сорок восемь часов назад после серьезного скандала, чуть было не закончившегося кровопролитием. Уехали в ее машине, новом зеленом «бьюике». Я назвал номер машины.
— Кто кому угрожал?
— Начал ее отец, полковник Блекуэлл. Он в отставке, но у него есть деньги и, похоже, связи во влиятельных кругах. Я звоню из его дома в Бель-Эр.
— Блекуэлл ваш клиент?
— Да. Наша пресложная задача — найти девушку и отвести от нее опасность. Ее легко заметить. Крупная блондинка, короткая прическа. Двадцать четыре года, почти шесть футов роста — на каблуках, слегка сутулится. Дорого одевается. Хорошая фигура, но лицо слегка изуродовано костистым выступом над переносицей. Генетический дефект.
— Что, что?
— Костистые дуги — семейная черта. То же самое у папаши и у всех предков. Часто носит темные очки. Как выглядит Кэмпион, вы, наверное, знаете?
— Выучили наизусть.
— По фотографии?
— Фотографии не было. Потому-то он и смог удрать за границу.
— Зато у меня есть его портрет. Постараюсь, чтобы завтра у вас оказалась копия. Не исключено, что Кэмпион и Гарриет вернулись в Мексику, но, может, они и в Неваде. Они собирались пожениться, а в Неваде это раз плюнуть. Возможно, они уже поженились или выдают себя за женатую пару.
— Девица рехнулась, — изрек Ройал, — если знает, как он поступил со своей прежней половиной, и рвется за него замуж.
— Не уверен, что она про это знает. Возможно, он сплел какую-нибудь историю, чтобы оправдать смену имен, и она легко поверила. Если она и рехнулась, то от любви. И еще она восстала против отца. Ей двадцать четыре, а он обращается с ней, словно ей четыре годика.
— Не поздно ли восставать в двадцать четыре?
— Гарриет жила на оккупированной территории. Она беженка. От несправедливости.
— И сошлась с беженцем от правосудия? Такое бывает. — Ройал помолчал. — Насколько велика угроза ее жизни?
— Вам легче судить, капитан. Все зависит от планов Кэмпиона. Когда Гарриет исполнится двадцать пять, она получит большое наследство. Так что если его интересуют деньги, полгода по меньшей мере она в безопасности. Кэмпион убил жену из-за денег?
— Вроде бы нет. Мы вообще не могли обнаружить никаких мотивов. А это означает, что он вполне мог просто спятить. Многие из этих художников — законченные психи. Жил как бродяга в гараже недалеко от Луна-Бей. Все в одной комнате, — презрительно закончил Ройал.
— Он не состоял на психиатрическом учете?
— Не знаю. Криминальное досье у него есть. Год каторги и увольнение по дисциплинарным мотивам за избиение офицера во время корейской войны. Это все, что нам удалось раскопать, но, похоже, он способен на насилие. Кроме того, он не очень ладил с женой. Сложите одно с другим и получается мотив.
— Расскажите о его жене.
— Это может подождать, Арчер. Мне надо передать вашу информацию дальше.
— Хотя бы в двух словах.
— Долли Стоун Кэмпион, около двадцати лет, хорошенькая блондинка. — Ройал говорил короткими, рублеными фразами. — Когда мы нашли ее, она сильно подурнела. По нашим сведениям, Кэмпион встретил ее на озере Тахо прошлым летом. Женился в сентябре в Рино. Вынужденная посадка. Долли была на третьем месяце. По крайней мере, ребенок родился в марте, через полгода. А еще через два месяца он ее убил.
— Опять Тахо, — сказал я. — У Блекуэлла на озере охотничий домик, а Ральф Симпсон был там в мае незадолго до смерти.
— Что он там делал?
— Возможно, расследовал обстоятельства смерти Долли. А что, кстати, случилось с ребенком?
— Ребенка забрала ее мамаша. Послушайте, Арчер, мы так проболтаем весь день, а у меня дела. Гораздо больше, чем хотелось бы, — добавил он с кривой усмешкой. — Не заедете?
— Сначала разберусь с делами здесь.
Это потребовало времени. Я позвонил в Рино Арни Уолтерсу. Я хотел рассказать ему о Кэмпионе и попросить отправить на поиски его и Гарриет побольше людей. Он уже это сделал, потому что, сказала мне Филлис, Кэмпиона и Гарриет видели вчера. Других новостей не было. Я положил трубку. Когда я снова ее снял, она показалась мне гораздо более тяжелой. Я позвонил в аэропорт и заказал билет в Рино. Вставая из-за стола, я заметил в углу сложенную газету. «Человек из Сан-Матео», — прочитал я вверх ногами и развернул газету. Это был вчерашний номер «Цитрус ньюс». Через всю полосу тянулся заголовок: «Человек из Сан-Матео убит здесь. Полиция подозревает гангстеров». Заметка была плохо напечатана и плохо написана, и я не узнал из нее ничего нового.
Я все еще держал в руках газету, когда в комнату вошел Блекуэлл. Казалось, один из предков сошел с картины.
— Зачем вы взяли газету?
— Интересно, как она оказалась в доме?
— Полагаю, вам это знать не обязательно. — Он выхватил ее у меня и скатал в трубочку. — Вообще, вам не обязательно делать очень многое. Например, я плачу вам большие деньги совсем не за то, чтобы вы поливали грязью меня и мою дочь в разговоре с каким-то полицейским.
— То-то мне показалось, что кто-то взял вторую трубку. В вашем доме принято шпионить друг за другом?
— Это оскорбление. Я требую, чтобы вы взяли ваши слова назад.
Блекуэлла снова охватил приступ бешеной ярости. Газета дрожала в руке, он похлопывал себя по бедру ею так, словно это был хлыст или трость. Казалось, он ударит меня и вызовет на дуэль.
— Я не в силах изменить факты, полковник. Если вам было неприятно их слышать, вам следовало положить трубку.
— Вы объясняете мне, как вести себя в собственном доме?
— Вам это не нравится?
— Убирайтесь из моего дома! Сейчас же!
— Вас услышат на другом конце города! Вы не хотите, чтобы ваша дочь нашлась?
— Мы найдем ее без вашей помощи. Вы уволены.
— Я уже помог вам, — сказал я. — С вас триста пятьдесят долларов за потраченное время и деньги.
— Я сейчас выпишу вам чек.
— Вы можете его потом аннулировать. Мне нужны наличные.
Я тянул время в слабой надежде, что Блекуэлл одумается, как уже бывало раньше. Хотя я и не собирался позволить ему помыкать мной, мне не хотелось бросать дело. Оно начало проясняться, а начинающее проясняться дело — это все равно, что любовное увлечение, которое притягивает тебя, как магнит, хотя и постоянно ранит сердце.
— У меня нет таких денег в доме, — между тем говорил он. — Мне придется разменять чек в отеле.
— Отлично. Я подожду здесь.
— На улице! — распорядился он. — Я не хочу, чтобы вы тут ошивались. Можете подождать в машине.
Я вышел в холл, затем на улицу, а Блекуэлл следовал за мной по пятам, смешно махая руками, словно выгонял из огорода кур. Полковник вывел из гаража свой черный «кадиллак» и поехал вниз. Минут десять я ломал голову, что делать дальше. В принципе надо было отправляться на Тахо, хотя очень не хотелось делать это за свой счет.
Горлица снова уселась на антенну. Она смотрелась там, словно птица с герба. Я крикнул ей «У-у!», получил в ответ то же самое и почувствовал, как у меня поднимается настроение.
