Росс Макдональд - Спящая красавица
— Почему бы вам не сказать ей правду?
— Не могу. Видите ли, в моей жизни есть эпизоды, о которых Этель незачем знать.
— Может, все-таки пора о них рассказать?
Он остановился возле распахнутой двери моей машины и воззрился на меня так, словно я только что предложил ему прыгнуть в шахту лифта.
— Нет, это невозможно.
— Садитесь и рассказывайте.
Он забрался в машину, и я захлопнул за ним дверцу. Мы объехали половину квартала, когда он подал голос:
— Я уже был женат до Этель. Она об этом не знает.
— Зато я знаю. Вашу первую жену звали Марта.
Он скорчил жалкую гримасу:
— Вас кто-то нанял проверить меня?
— Это обязательно произойдет, если вы будете продолжать в том же духе.
— Это угроза?
— Скорее предупреждение.
Я притормозил у обочины возле дома с мансардой и старым черным «роллс-ройсом» на подъездной аллее.
— Скажите мне, мистер Мунган, что общего между вашей первой женой и человеком, которого я вытащил сегодня из воды?
— Не знаю. Лучше спросить у нее самой. Я, кажется, оставил костюм у нес, когда решил отчалить.
— Как давно это было?
— Минуточку... В следующем месяце исполнится четыре года.
— Где живет ваша бывшая жена?
— Последнее, что я о ней слышал, она живет в Голливуде, работает управляющей в многоквартирном доме. Называется «Экскалибур».
Я знал, где находится этот дом.
— Только не ссылайтесь на меня, — попросил Мунган.
— Почему?
— Потому. Я иду вам навстречу. Вот и вы сделайте для меня то же самое.
— Это не так просто. На костюме ваше имя. Полиция обнаружит его, если это уже не произошло. И тогда они протопчут тропку к вашему дому.
Он обмяк на сиденье, словно сраженный пулей наповал.
— Мне кранты!
— Из-за того, что вы уже на ком-то были женаты? Но это же нормальное явление.
— Вы не знаете Этель. Она страшно мстительна. И Марта тоже. Если они станут действовать заодно, мне конец.
— Значит, вы мне рассказали не все.
— Да, — он опасливо покосился на улицу. — Не удивлюсь, если все это штучки Марты. Она не простила мне уход. Я это точно знаю.
— Не хотите ли вы сказать, что она убила человека и надела на него ваш костюм?
— Нет, — вид у него был глуповатый. — Даже Марта на такое не способна.
— Так что же вы утаили?
— Да ничего...
— Не может быть. И все-таки, что?
Он ответил на вопрос, который я ему задавал, высоким, срывающимся голосом. Таким он еще со мной не говорил:
— Человек должен иметь право менять образ жизни и не мучиться после этого до конца дней своих в аду. У меня были причины уйти от Марты. Большую часть времени она была пьяна. У меня тоже были проблемы с алкоголем, спорить не буду. Но мне хотелось завязать, и я это сделал. Я начал новую жизнь.
— Вы нашли женщину с деньгами?
Словно не расслышав мой вопрос, Мунган продолжал:
— У человека должно быть право на вторую попытку. Я это доказал, когда бросил пить. Этель мне помогла. У нас есть свои проблемы, как и у других женатых пар. Но она сделала для меня доброе дело. Она вывела меня на верный путь. — Это прозвучало словно цитата из той же Этель. — А теперь вы хотите швырнуть меня опять в ту яму.
К тому времени я хотел лишь одного: поскорее избавиться от его общества. Даже если он и бросил пить, у него остался эмоциональный настрой алкоголика, и в его интонациях отчетливо слышалась жалость к себе.
Я завел мотор. Он воспринял это, как знак окончания диалога, и попытался меня удержать.
— Я не все вам сказал.
— Ну так расскажите. — Я продолжал греть мотор.
— Я получил развод в Мексике. Я не уверен, что он имеет законную силу.
— Иначе говоря, вы прекрасно понимаете, что он не имеет законной силы.
— Это точно. Я заплатил адвокату в Тихуане двести пятьдесят долларов, но потом узнал, что из этого ничего не вышло. К тому времени я уже был женат на Этель.
— Как бы женат...
— Ну да. Как бы женат. Но Этель следит за мной, как овчарка за овцой, и у меня связаны руки. Теперь вы знаете, в каком я переплете. Прошу лишь одного: не говорите Марте, где я живу и с кем. Я честно хотел с ней развестись. Откуда мне было знать, что тот юрист — жулик? Нас с Этель обвенчал священник в Лас-Вегасе. Потому-то я и боюсь мести Марты. — Он слегка поскреб ногтями мой рукав. — Не говорите про меня Марте, ладно?
Я пообещал молчать. Когда я высадил его у дома, Этель поджидала на пороге.
Глава 17
«Экскалибур» находился на улице, пересекавшей бульвар Сансет недалеко от моей собственной конторы. Он стоял там с незапамятных времен. Его четырехэтажный фасад в лучах солнца напоминал напудренное лицо старухи, которую застало врасплох утро.
Я отыскал квартиру управляющего на первом этаже — она была под номером 1 — и нажал звонок. Дверь открыл пожилой человек без пиджака. Он что-то жевал. Судя по выражению его глаз, жевал он что-то очень горькое.
— Свободных квартир нет, — проговорил он, не выпуская изо рта жвачку.
— Спасибо, но мне нужна миссис Мунган.
Он подумал и, сделав глотательное движение, сообщил:
— Она уже давно здесь не живет.
— Она не оставила новый адрес?
— Может, и оставила. — Повернувшись, он крикнул в глубь квартиры. — У нас нет адреса Марты Мунган?
— Сейчас погляжу, — отвечал ему женский голос.
Человек облокотился о дверной косяк.
— Вы, часом, не сборщик налогов?
— Нет, мне просто надо с ней поговорить.
Он посмотрел на меня взглядом человека, который давно уже никому не верит, и снова крикнул в глубь квартиры:
— Ну долго ты там?
— Да погоди же. Я только-только нашла адресную книгу.
Из-за его спины появилась женщина, лицом похожая на него. Недоверчивые глаза, от носа ко рту недовольные складки.
— Последнее, что мы слышали о миссис Мунган, это то, что она работает в местечке под названием Топанга-Корт. Она дала мне адрес по Приморскому шоссе. Не могу поручиться, что она все еще там. Она ведь пила...
— Только не говорите, откуда взяли адрес, — прибавил мужчина, — у нас и без того врагов хватает.
В Топанга-Корт я поехал не сразу. Я уже несколько дней не был у себя в конторе, и пора уже было туда заглянуть.
Контора была на втором этаже двухэтажного здания на бульваре Сансет. Я поставил машину в свою ячейку за домом и поднялся по задней лестнице. В агентстве по найму манекенщиц, расположенном на том же этаже, щебетали девицы.
Табличка на моей двери «Лу Арчер. Частный детектив» показалась странной даже мне. Какое же впечатление она должна была производить на клиентов? Таковых, впрочем, вокруг не наблюдалось. Почта, скопившаяся под дверью в приемной офиса, состояла в основном из счетов и рекламных проспектов.
Я забрал ее в свой кабинет, бросил в мусорный ящик проспекты и мысленно сложил цифры, указанные в счетах. Всего получилось около трехсот долларов — как раз на такую сумму и был чек в моем кармане. Еще у меня имелась пара сотен в банке, но она предназначалась для уплаты за квартиру и контору.
У меня не было мрачных предчувствий, хотя машины за окном и гудели как-то тревожно, словно никак не могли поскорее попасть в место назначения. Я сказал себе, что мои дела обстоят лучше обычного. Я вел расследование и имел дело с людьми, у которых денег куры не клюют.
Но мне не хотелось зависеть от этих людей. Я решил позвонить Тому Рассо и понять, где мы стоим.
— Дом Тома Рассо, — ответила кузина.
— Это Арчер.
— Здравствуйте, мистер Арчер, — она быстро оставила свой формальный тон. — Ну как у вас дела?
— Продвигаются понемногу. А вы как, Глория?
— В порядке. Вы, наверное, хотите поговорить с Томом?
— В общем-то да.
— Мне жаль его будить. Вчера вечером он кончил работу и до рассвета катался по городу. Когда он вернулся домой, он был в плохом виде. Он говорил о смерти.
— Что именно он сказал?
— Мне не хотелось бы повторять это по телефону. Неизвестно, кто тебя подслушивает. Так или иначе, это была какая-то белиберда.
Я решил, что раз у меня есть клиент, надо нанести ему визит.
Дверь открыла Глория. Она вымыла голову и сушила волосы, раскинув их по плечам, предварительно подложив под них толстое полотенце.
— Если бы вы сказали, что придете, я бы не стала мыть голову.
— Я решил, что лучше поговорить с Томом лично.
— Он еще спит. Разбудить его?
— Я сам его разбужу. — Мне хотелось взглянуть на Тома с неофициальной обстановке.
Глория проводила меня в его комнату и отворила дверь. Старые деревянные венецианские ставни были закрыты, и Том храпел в полумраке. Я распахнул ставни, в комнату ударил свет, но не разбудил спящего. За окном на заднем дворе зеленели джунгли питоспорума, сквозь которые тянулись к свету красные герани.
Том скорчился под легким одеялом в позе зародыша. Один кулак он прижал к груди, другой подложил под щеку. Нижняя часть лица была усыпана, словно перцем, щетиной. Смятая подушка была в единственном числе, и нигде я не приметил следов от губной помады.
