Дэшил Хэммет - Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3
Тем не менее я находился в его номере с фонарем, отмычками и пистолетом… не говоря уже о горсти драгоценностей, которые увел из номера на соседнем этаже. Кто-то уже стучал в дверь.
«Вызовите полицию!» — крикнул я, стараясь выиграть время.
Затем принялся за человека, устроившего мне эту комедию. Я понял, что он мой земляк, еще до того, как вскрыл конверт. Среди нас тысячи людей такого типа — светлые волосы, довольно высокий рост, хорошее телосложение. Я воспользовался единственным шансом, который имел. Его шляпа и плащ лежали в кресле, где он их бросил. Я надел их, а свою шляпу положил возле покойника. Опустившись на колени, поменял вещи в наших карманах, поменял пистолеты и от крыл дверь.
Я рассчитывал на то, что те, кто ворвется в номер первыми, не знают жильца в лицо или знают недостаточно хорошо, чтобы сразу догадаться, что я — не он. Но когда я открыл дверь, то сразу же убедился, что мой план не сработает В коридоре оказались гостиничный детектив и полицейский, и я подумал, что это уже за мной. Однако я сыграл роль до конца. Сказал, что вошел в свою комнату и увидел, как этот тип копается в моих вещах. Бросился на него и застрелил во время схватки.
Минуты тянулись, как часы, но никто не усомнился в моих словах. Люди называли меня мистером Эшкрафтом. Маскарад удался. Тогда это очень меня удивило, но потом, когда я узнал об Эшкрафте больше, я перестал удивляться. Прожил он в этом отеле всего полдня, его видели только один раз в этом плаще и шляпе… которые теперь были на мне. Мы были людьми одного типа — светловолосые англичане.
А потом меня ждала новая неожиданность. Когда детектив обследовал одежду покойника, он установил, что все метки и фирменные нашивки сорваны. Когда позднее я просматривал дневник умершего, то нашел объяснение этому факту Эшкрафт играл сам с собой в орлянку и не мог решить, то ли продырявить себе башку, то ли сменить фамилию и начать новую жизнь. Проигрывая второй вариант, он и посрывал все этикетки с одежды. Но тогда, стоя в номере среди людей, я этого не знал. Видел только, что происходят чудеса.
Тогда мне следовало сидеть тихо, как мышь. Просматривая вещи умершего, я изучил его не хуже себя самого. После него осталась масса бумаг и дневник, куда Эшкрафт записывал все свои мысли и дела. Первую ночь я провел, изучая дневник, запоминая все, что в нем вычитал… и упражняясь в отработке подписи этого несчастного. Среди вещей, которые я вытащил из его карманов, были дорожные чеки на сумму в полторы тысячи долларов, я хотел утром оприходовать их.
Провел в Сиэтле три дня… Как Норман Эшкрафт. Я наткнулся на золотую жилу и не собирался от нее отказываться. Письмо, адресованное миссис Эшкрафт, защищало меня от обвинения в убийстве, если бы я погорел; кроме того, я знал, что безопаснее доводить игру до конца, нежели в середине партии брать ноги в руки. Когда шум вокруг этого дела затих, я собрался и уехал в Сан-Франциско, вернувшись к своей прежней фамилии — Эд Бохенон. Однако я сохранил все вещи Эшкрафта, так как узнал, что его жена богата. Я не сомневался, что смогу заполучить часть ее имущества, если разыграю свою карту как надлежит. Но она сама облегчила мне дело. Читая как-то «Игземинер», я наткнулся на объявление, ответил на него… ну и все.
— Значит, ты не приказывал убить миссис Эшкрафт?
Он отрицательно покачал головой.
Я вынул из кармана пачку сигарет и положил две на сиденье между нами.
— Хочу предложить тебе игру. Чтобы удовлетворить самолюбие. Она не будет иметь никаких последствий… и ничего не докажет. Если ты это сделал, возьми сигарету, которая лежит ближе ко мне. Если нет, возьми ту, что лежит ближе к тебе. Поиграем?
— Нет. Не хочу, — сказал он резко. — Мне не нравится такая игра. Но мне хочется закурить.
Он протянул здоровую руку и взял сигарету, лежавшую ближе ко мне.
— Благодарю тебя, Эд, — сказал я. — С глубоким сожалением должен сообщить, что я все-таки отправлю тебя на виселицу.
— По-моему, ты спятил, малыш.
— Ты думаешь о том, что сработано в Сан-Франциско, Эд, — пояснил я. — А я говорю о Сиэтле. Тебя, гостиничного вора, застали в номере, где находился человек с пулей в виске. Какой вывод, по-твоему, сделает из этого суд присяжных, Эд?
Он залился смехом. Но вдруг смех его перестал быть беззаботным.
— Он, разумеется, сделает вывод, что ты убил парня, — продолжал я. — Когда ты начал осуществлять свой план, положив глаз на имущество миссис Эшкрафт, и приказал ее убить, первое, что ты сделал, это уничтожил письмо самоубийцы. Потому что знал: как ни стереги его, всегда остается риск, что кто-нибудь найдет письмо и тогда дорого придется платить за игру. Письмо сослужило свою службу и больше тебе не было нужно. Я не могу посадить тебя за убийства в Сан-Франциско, задуманные и оплаченные тобой. Но я прихлопну тебя тем убийством, которого ты не совершал. Так что правосудие в конечном счете будет удовлетворено. Ты поедешь в Сиэтл, Эд, и там отправишься на виселицу за самоубийство Эшкрафта.
Так и случилось.
Перевод Э. Гюннера под ред. О. Сотской.Ограбление Коффигнела
Коффигнел — это небольшой остров клиновидной формы, соединяющийся с материком деревянным мостом. Его западный берег высоким отвесным утесом обрывается прямо в залив Сан-Пабло. На востоке покрытый галькой берег спускается к воде. Здесь находятся причал с пришвартованными прогулочными лодками и здание клуба.
На главной улице Коффигнела, идущей параллельно берегу, как и повсюду, располагаются банк, гостиница, кинотеатр и магазин. От главных улиц других населенных пунктов ее отличают только большая ухоженность и порядок. Здесь и деревья, и живые изгороди, и полоски газонов, но нет ни одной сверкающей вывески. Здания похожи друг на друга, будто спроектированы одним архитектором, а в магазинах вы найдете товары, достойные фешенебельного городского маркета.
Поперечные улицы, проходящие между рядами аккуратных коттеджей у подножия утеса, по мере подъема превращаются в извилистые дороги живой изгороди по обеим сторонам. Чем выше, тем реже располагаются дома, к которым ведут эти дороги. Обитатели домов — владельцы и правители острова. Большинство из них — старые румяные джентльмены, которые ухватили свою долю в мире бизнеса в молодые годы и теперь, упрятав капиталы под надежные проценты, организовали на острове колонию, чтобы провести остаток жизни, холя свою печенку и играя в гольф с себе подобными. Они допускали на остров ровно такое количество торговцев, рабочих и прочей прислуги, какое требовалось им, чтобы жить в комфорте.
Таков Коффигнел.
Было уже за полночь. Я сидел в комнате на втором этаже самого большого дома на Коффигнеле, окруженный свадебными подарками стоимостью от пятидесяти до ста тысяч долларов.
Из всей работы, выпадающей на долю сотрудников детективного агентства «Континентал» (за исключением разводов, которыми наше агентство не занимается), я меньше всего люблю свадьбы. Обычно от них удается отделаться, но на сей раз мне не повезло. Дику Фоли, который должен был заняться этим делом, накануне один не слишком дружелюбный карманник поставил великолепный фонарь под глазом. Это и стало причиной моего назначения. Я прибыл на остров утром из Сан-Франциско после двухчасовой поездки сначала на пароме, потом на автобусе и на следующий день должен был вернуться обратно.
Свадьба проходила как обычно. Венчание совершалось в маленькой каменной церкви у подножия холма, после чего дом начал наполняться гостями. Они толпились здесь до того момента, пока жених с невестой, незаметно ускользнув из дома, не уселись в поезд, увезший их на восток.
На свадьбе присутствовал весь высший свет. Здесь был адмирал и один или два английских барона; какой-то экс-президент из Южной Америки; датский барон; высокая юная русская княжна, окруженная менее титулованными особами, включая толстого, лысого общительного русского генерала с черной бородой, который целый час толковал со мной о призовых боях, в которых, впрочем, абсолютно не разбирался; посол одной европейской державы; судья из Верховного суда и прочие, без знаков отличия.
Теоретически детектив, охраняющий свадебные подарки, ничем не должен выделяться среди других гостей. Практически так никогда не бывает. Ему приходится проводить большую часть времени, держа подарки в поле зрения, поэтому его легко вычислить. Кроме того, восемь или десять человек, которых я узнал среди гостей, были либо настоящими, либо бывшими клиентами бюро и знали меня. Хотя обычно не имеет большого значения, знают тебя или нет, и все проходит гладко.
Парочка друзей жениха, подогретая вином и воодушевленная необходимостью поддерживать репутацию шутников, попыталась вынести несколько подарков из комнаты, где они были выставлены на обозрение, и спрятать их в пианино, но я ожидал подобной шутки и предотвратил ее прежде, чем она зашла настолько далеко, чтобы взволновать кого-либо из присутствующих.
