Рэймонд Чандлер - Младшая сестра
— Очень мило с вашей стороны, что вы подождали меня, — сказала она. — Держу пари, что вы еще не обедали?
— И проиграете, — улыбнулся я. — Уже пообедал, а теперь пью виски. Вы, кажется, не одобряете этого занятия?
— Конечно, нет.
— Чудесно, — произнес я. — И, надеюсь, вы останетесь при своем мнении.
Я поставил бутылку на стол и налил себе еще порцию. Сделав глоток, я взглянул на девушку поверх стакана.
— Если вы будете продолжать в том же духе, то не сможете понять, что я хочу вам сказать, — заметила девушка.
— По поводу убийства? — спросил я. — Разве убили знакомого мне человека? Я вижу, что вы-то пока живы.
— Прекратите свои насмешки. Вы вели себя так, что мне пришлось убеждать вас. Оррин звонил мне, но не сказал, где он и что делает. Не знаю почему.
— Он хочет, чтобы вы нашли его сами, — пошутил я. — Он воспитывает ваш характер.
— Не смешно и не остроумно.
— Так кто же убит? — полюбопытствовал я. — Или это тоже секрет?
Она повертела в руках сумку.
— Убит этот отвратительный управляющий в доме с меблированными комнатами, мистер… забыла его фамилию.
— Давайте оба забудем ее, — предложил я. — Сделаем хоть раз что-нибудь вместе.
Я убрал стакан в ящик стола и встал.
— Послушайте, Орфамей, я не спрашиваю, откуда вам это известно. Или как Оррин узнал об этом. Или знает ли он вообще. Вы нашли его, и больше меня ничего не интересует. Либо он нашел вас, что в принципе одно и то же.
— Это не одно и то же! — воскликнула девушка. — И я на самом деле не нашла его. Он даже не сказал мне, где живет.
— Ну, если новое место жительства похоже на старое, то я не виню его.
Девушка презрительно сжала губы.
— По сути дела Оррин ничего не сказал мне.
— Только об убийстве, — сыронизировал я. — Совсем пустячок.
Она рассмеялась.
— Я сказала вам об этом, просто чтобы напугать вас. У нас с ним не было разговора об убийстве. Вы так холодно и отчужденно разговаривали со мной по телефону, что я решила что-нибудь выдумать, чтобы заинтересовать вас.
Я глубоко вздохнул и молча встал.
— Следовало бы хорошенько отлупить вас, — сказал я. — И прекратите вести себя как святая невинность. Иначе я действительно отшлепаю вас.
У нее перехватило дыхание:
— Как вы смеете?
— Вы часто пользуетесь этой репликой, — заметил я. — Слишком часто. Так вот что, заткнитесь и выметайтесь отсюда ко всем чертям. Или вы воображаете, что мне доставляет удовольствие, когда меня пугают убийством? Да, вот еще…
Я открыл ящик, вынул двадцать баксов и швырнул ей.
— Забирайте свои деньги. Можете пожертвовать их больнице или научной лаборатории. Их присутствие нервирует меня.
Орфамей машинально потянулась рукой к деньгам. Ее глаза за стеклами очков округлились от удивления.
— Я не ожидала, что вас так легко напугать, — сказала она, с достоинством беря сумку. — Вы казались мне более отважным.
— Я просто притворялся, — проворчал я, обходя стол.
Орфамей откинулась на спинку кресла.
— Я храбрый только с маленькими девочками вроде вас, которые не отращивают длинные ногти.
Я взял ее за руку и рывком поднял на ноги. Она откинула назад голову и приоткрыла губы. Сегодня я был дьявольски груб с женщинами.
— Но вы все-таки найдете для меня Оррина? — прошептала она. — Я солгала вам. Все, что я сказала, было выдумкой. Он не звонил мне. Я ничего не знаю.
— Духи… — удивился я, принюхиваясь. — Детка, вы надушились за ушами — и все это для меня! Вы пришли показаться мне в новом оперении?
Девушка кивнула, ее взгляд стал нежным и кротким.
— Снимите с меня очки, Филип, — взмолилась она. — Я не буду возражать, если вы будете пить виски. Правда, не буду.
Лица наши сблизились. Я боялся снять с нее очки: у меня могло появиться искушение ударить ее по носу.
— Хорошо, я найду для вас Оррина, если он еще жив, — согласился я. — И не возьму ни цента за работу. Меня интересует только одна вещь.
— Какая, Филип? — ласково спросила она, еще шире приоткрыв губы.
— Кто был паршивой овцой в вашей семье?
Девушка испуганно вырвалась из моих рук.
— Вы сказали, что не Оррин паршивая овца в вашей семье. Помните? Сказали со странным ударением. А позже упомянули о сестре Лейле, но произнесли ее имя с явной неохотой.
— Не помню, чтобы я говорила что-либо подобное, — медленно протянула Орфамей.
— Поэтому я и заинтересовался. Какой псевдоним выбрала себе Лейла для кино?
— Для кино? — переспросила девушка. — Я не говорила, что она снимается в кино.
Я улыбнулся своей простой, открытой улыбкой. Орфамей, поняв свой промах, пришла в ярость.
— Занимайтесь своим делом! — вскричала она. — И оставьте Лейлу в покое со своими грязными намеками.
— Какими грязными намеками? — удивился я. — Об этом стоит подумать.
— Вы думаете только о виски и женщинах! — воскликнула Орфамей. — Я ненавижу вас!
Она бросилась к двери и, распахнув ее, выбежала в коридор.
Я вернулся к своему столу и тяжело опустился в кресло. Очень странная девушка. Очень, очень странная.
Через несколько минут снова зазвонил телефон. После четвертого звонка я поднял трубку.
— Похоронное бюро Мак-Кинли, — сказал я.
— Что-о? — спросила женщина и разразилась пронзительным смехом.
Это был розыгрыш из арсенала полицейских времен 1921 года. Очень тонкая острота, как обух топора. Я выключил свет и отправился домой.
Глава 14
Утро следующего дня застало меня у дверей магазина фототоваров в Бэй-сити. Позавтракавший и умиротворенный, я сидел в машине и читал местную газету. До этого я уже покончил с лос-анджелесской газетой, не содержавшей никаких сообщений о трупе в отеле «Ван-Найз». «Бэй-сити Ньюс» была менее привередлива и поместила статью об убийстве управляющего прямо на первой странице, рядом с ценами на мясо:
Местный житель найден заколотым в доме с меблированными комнатами на Айдахо-стритАнонимный телефонный звонок вчера днем заставил полицию поспешить на Айдахо-стрит, в дом, находящийся напротив склада пиломатериалов компании «Скейменс и Янсинг». Войдя в незапертую дверь квартиры управляющего, полицейские обнаружили хозяина, Лестера Б. Клаузена, сорока пяти лет, мертвым на кушетке. Он был заколот в шею ножом для колки льда, оставленным в его теле. После предварительного осмотра следователь Фрэнк Л. Кроуди заявил, что Клаузен был сильно пьян и, возможно, в момент смерти находился в бессознательном состоянии. На его теле не было обнаружено никаких следов борьбы.
Детектив лейтенант Мозес Мэглашен немедленно начал расследование и допросил жильцов дома по их возвращении с работы, но пока ему не удалось напасть на след убийцы. При изучении регистрационной книги было обнаружено, что из нее недавно вырвали страницу. Жильцами дома был несколько раз замечен в коридоре коренастый пожилой мужчина с каштановыми волосами и грубыми чертами лица, но никому не известно ни его имя, ни род его занятий. Внимательно осмотрев все комнаты, лейтенант Мэглашен пришел к выводу, что недавно один из жильцов в спешке уехал. Однако факт пропажи страницы в регистрационной книге, особенности дома и отсутствие точного описания примет исчезнувшего человека в значительной степени затрудняют его розыск.
«Пока я не знаю, почему был убит Клаузен, — заявил вечером лейтенант Мэглашен. — Но в течение некоторого времени этот человек был у меня на заметке. Мне известны многие его друзья. Это сложное дело, но мы раскроем его».
Это была весьма милая статья, и фамилия Мэглашен упоминалась двенадцать раз в тексте и два раза в подписях под снимками. На одном из них он держал в руках, нож и глубокомысленно смотрел на него, на другом — строго указывал на тело Клаузена, лежащее на кушетке и накрытое простыней. Кроме того, были фотографии дома на Айдахо-стрит и мэра города в своем кабинете, дающего интервью на тему о послевоенной преступности. Он говорил то, что и следовало ожидать: разбавленные водой сентенции Эдгара Гувера с грамматическими ошибками в качестве личного приложения.
Около девяти утра дверь фотомагазина распахнулась, и пожилой негр стал выметать мусор. Ровно в девять аккуратный молодой человек в очках открыл магазин, и я вошел туда с оранжевой квитанцией доктора Хамблтона.
Выдавая мне конверт с крошечным негативом и шестью глянцевитыми увеличенными отпечатками, молодой человек в очках бросил на меня испытующий взгляд. По-моему, он вспомнил, что негатив сдавал другой человек.
Я вышел из магазина, сел в машину и стал рассматривать добычу. Снимки изображали мужчину и женщину блондинку, сидевших за столом в отдельном кабинете ресторана. Судя по их виду, они и не подозревали, что их фотографируют. По всей вероятности, снимок был сделан без вспышки.
