Оливер Блик - Честный вор
— Личные бумаги, — ответил я.
— Мы хотим поговорить с ним.
Я кивнул.
— Я сказал ему об этом.
— И что он ответил? — спросил Дил.
— Ему это не понравилось.
— Но он согласился встретиться с нами?
— Да.
— Когда?
— Сегодня.
Дил взглянул на Оллера. Тот кивнул.
— Нам это подходит. Кто он?
Я неторопливо отпил виски.
— Прокейн, Абнер Прокейн.
Детективы переглянулись, и Дил картинно пожал плечами.
— Никогда о нем не слышал.
— Он богат? — спросил Оллер.
— Пара-тройка миллионов у него найдется.
— Если бы Франн попытался вытрясти из него несколько тысяч, мог бы он расстроиться до такой степени, чтобы ткнуть того ножом?
— Нет, — я покачал головой. — Подозревая его, вы только потеряете время.
— С вашего разрешения, мы сами решим, кого следует подозревать в убийстве, а кого — нет, — сухо улыбнулся Оллер.
— Разумеется, — согласился я.
— Вы, вероятно, сможете сказать нам, где вы были после двух часов дня?
— Здесь.
— Один?
— В основном, да.
— Кто еще был с вами?
— Во-первых, Франн.
— А во-вторых?
— Во-вторых, женщина.
— Мы хотели бы знать ее имя, — сказал Оллер.
— Я думаю, оно вам не потребуется.
— Примите к сведению, Сент-Айвес, нам наплевать на то, что вы думаете.
— Я рассказал вам все, что знал. Даже назвал имя моего клиента. И больше никого не буду впутывать в это дело. Даже если вы официально предъявите мне обвинение в убийстве.
— Он у нас настоящий джентльмен, не так ли, Френ, — хмыкнул Оллер. — Вам известен телефон Прокейна?
Я продиктовал номер.
— Он дома?
— Скорее всего, да.
Дил подошел к телефону.
— Инспектор Дил из отдела убийств, — представился он, когда на другом конце провода сняли трубку. — Мы хотим поговорить с вами, мистер Прокейн. Наверное, Сент-Айвес сказал вам, по какому поводу, — несколько секунд он внимательно слушал. — Мы будем у вас ровно в десять, — он положил трубку и повернулся ко мне.
— Мы занялись этим делом, Сент-Айвес, так как уверены в том, что оно связано с убийством Бойкинса. Но Франн не просто какой-то воришка. Он — полицейский. На этот раз у нас будет много помощников, потому что полицейские не любят, когда убивают кого-то из них. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Конечно.
— Так вот, если вам известно что-нибудь о Франне или его возможном убийце и вы забыли упомянуть об этом, а потом выяснится, что вы рассказали нам не все, вас ждут неприятности. Серьезные неприятности.
На мгновение я задумался.
— Я рассказал вам все.
— Но вы по-прежнему не уверены в том, что он собирался шантажировать Прокейна?
— Он не говорил мне об этом. Но сказал, что Прокейн, по его мнению, хотел бы знать, кто принес дорожную сумку с эмблемой «Юнайтед» в мужской туалет аэровокзала. Мне показалось, что он намеревался содрать пару тысяч с этого парня. Но, может быть, он расследовал убийство Бойкинса совсем по другой причине.
Оллер и Дил остановились на полпути к двери и оглянулись.
— По какой же? — спросил Дил.
— Ему надоело ездить на мотоцикле.
Прокейн позвонил около полуночи.
— Как прошла встреча? — спросил я.
— Неплохо. Они вели себя очень тактично.
— Они спрашивали вас о Франне?
— Да. Знаю ли я его и говорил ли я с ним.
— И что вы ответили?
— Я сказал, что никогда о нем не слышал.
— Они вам поверили?
— Вроде бы, да.
— Вы рассказали им о журналах?
— Я сказал, что это личные документы, и я не хотел, чтобы они попали в чужие руки. Поэтому и выкупил их у вора.
— Они не просили разрешения взглянуть на них?
— Нет, но упрекнули меня в том, что я сразу не обратился в полицию. Тогда я бы смог сэкономить эти сто тысяч.
— Долго они были у вас?
— Почти два часа. Они только что ушли. Они осмотрели дом и сейф.
— Они собираются встретиться с вами еще раз?
— Да. Я предупредил их, что завтра меня не будет, но они не возражали, потому что завтра у них выходной. Или уже сегодня? В среду.
— И ваши планы остаются без изменений?
— У меня нет другого выхода, мистер Сент-Айвес, — в голосе Прокейна слышались стальные нотки.
— Вероятно, вы правы.
— Надеюсь, вы не передумали? — спросил он после короткой паузы.
— Мы должны встретиться у вас?
— Да, сегодня в полдень. Вы придете?
Я ответил не сразу, потому что мне пришлось перебрать три дюжины причин моего отказа, чтобы выбрать наиболее убедительную.
— Я буду у вас ровно в двенадцать, — услышал я голос, который, казалось, принадлежал не мне, а кому-то еще.
Глава 17
Я думал о том, чтобы завести себе кота и назвать его Осберг, когда серый рассвет прокрался в мою комнату. Часы показывали четверть восьмого, и самая длинная ночь в моей жизни подошла к концу. Самая длинная, потому что каждую ее секунду я пересчитал, как минимум, дважды.
Давно уже я не встречал зарю и, встав с кровати, подошел к окну. Тяжелые облака затянули небо, готовые разразиться холодным дождем, и я решил, что ничего не терял, просыпаясь не раньше десяти утра.
Выпив натощак чашечку кофе, я принял душ, побрился и плотно позавтракал. Затем надел темно-синий костюм, голубую рубашку, черный галстук и туфли того же цвета. Такой наряд выглядел пристойно и на похоронах, и при краже миллиона долларов.
В половине девятого я мог бы пойти куда угодно, даже на работу. Вместо этого я включил телевизор. Подремав на программе новостей, я с удовольствием посмотрел мультфильмы. Особенно мне понравился фильм с двумя тиграми и медведем, говорящим с бруклинским акцентом. Тигры, несомненно, приехали из южных штатов.
В одиннадцать часов я спустился в холл отеля. Увидев меня, Эдди удивленно поднял брови.
— О боже, вы сегодня рано.
— Уже одиннадцать, — возразил я.
— Для вас это рано. Или вы нашли себе работу?
— Еще нет.
— Ну, я думаю, что-нибудь подвернется.
— Будем надеяться, — ответил я и вышел на улицу.
К Прокейну я решил прогуляться пешком. Долгая прогулка, двадцать восемь кварталов, должна была, по всем литературным источникам, пойти мне на пользу.
На полпути я свернул в небольшой бар выпить шотландского с содовой. Я просидел там минут двадцать, потому что не хотел являться к Прокейну раньше условленного срока.
Пять минут первого я подошел к знакомому дому. Прокейн встретил меня у дверей и провел в кабинет. В камине весело потрескивали дрова.
— Вы пришли первым, — заметил он, когда я сел в кресло. Он стоял у окна, в сером костюме, белоснежной рубашке и полосатом, черно-белом галстуке. Казалось, он собрался идти на совет директоров крупной фирмы, чтобы сообщить коллегам приятные новости. Его глаза ярко блестели, а с лица не сходила улыбка. — Я как раз собирался что-нибудь выпить, мистер Сент-Айвес. Надеюсь, вы составите мне компанию?
— Не откажусь, — ответил я.
Он принес мне бокал и сел во второе кресло.
— Сегодня для вас большой день, — заметил я.
— Это точно, — он сиял, как начищенный самовар. — Я встал в шесть утра. А вы, я вижу, прекрасно выспались.
— Да, неплохо, — пробормотал я.
— Ну, — Прокейн поднял бокал, — выпьем за удачу. Разумеется, удача — далеко не самое главное в нашем деле, — добавил он, когда мы выпили.
— Подготовка, — кивнул я.
— Тщательная, всесторонняя подготовка, — подтвердил он. — Когда действия каждого расписаны по минутам.
— А что, если ваши… жертвы где-то задержатся или в чем-то поспешат?
— Мы учли и такую возможность, — Прокейн просто лучился счастьем. Его планы вот-вот должны были стать реальностью.
— Что вам больше нравится, подготовка операции или ее исполнение? — спросил я.
На мгновение он задумался.
— Пожалуй, что исполнение, но, право, мне трудно отдать предпочтение чему-то одному. Мне не хотелось бы сравнивать кражу с написанием картины, но это единственное, в чем я хоть немного понимаю. Я получаю огромное наслаждение, выбирая сюжет, всматриваясь в форму, цвет, игру света и тени, но все это ничто по сравнению с тем ощущением, которое я испытываю, когда моя кисть касается девственно чистого холста. Остальное уже пустяки. Я рисую очень быстро, мистер Сент-Айвес, — он улыбнулся. — Так же, как и ворую.
— А потом?
— Потом? — задумчиво повторил Прокейн. — Да, в обоих случаях потом приходит покой, этакая меланхолия.
— А вина?
— Только сожаление. После того, как картина завершена. После кражи — никогда.
— И о чем же вы сожалеете?
— Мне всегда кажется, что я мог бы нарисовать ее лучше. Хотя я и не знаю, что мне следовало для этого сделать. После кражи я не испытываю ничего похожего.
— И никаких угрызений совести?
