Олег Голиков - Крымский Джокер
И Корыто, ещё с минуту подумав, толкнул речь:
— Понимаешь, Вован, — произнёс он торжественно, держа сигарету на отлёте как цилиндр. Тут такая возня приключилась со мной. Мне, практически на шару, обломился небольшой куш в штатах. А тут, видно, местные хулиганы меня срисовали, и захотели прищемить.
Расклад такой… — он внимательно посмотрел на Володю: — Моя тачка уже засвечена. Вместе нас с тобой они связать не смогут никак. И мы действительно никак с тобой не связаны. Знакомы мы с тобой случайно. А то что любим правильную музыку и выпить не дураки — это не в счёт. Ты внимательно слушаешь?
— Угу, — пробормотал Толстый. И подумал: «Сейчас попросит о чём-нибудь. Если что левое — сразу откажусь. Твёрдо».
— Так вот, — продолжил Виктор. — Хочу предложить тебе непыльную работёнку. И деньжат по-лёгкому срубишь. Но подумай хорошенько. В принципе, без тебя я тоже обойдусь. Но это будет гораздо сложнее. Работа следующая: завтра утром мы быстренько оформляем на тебя генеральную доверенность на мой новый «Пассат». Или нет…. Не на тебя — лучше на твою жену. Хотя, погоди-ка — она у тебя госслужащий… Ещё вопросы какие пойдут…
Что, да откуда…
И Витька на минутку задумался.
Володя совершенно ничего не понимал. Но всё-таки он решил дослушать приятеля до конца. И также твёрдо Костров решил не принимать предложения своего нового друга.
«Ну да — держи карман шире! Машина, наверное, в угоне. Или ещё чего похуже… Нет уж — ищи дурака в другом месте — за четыре сольда!»
— Так вот, — снова заговорил Виктор, — мы сами у неё спросим с утра. Не хлопотно ли ей это будет. Ведь доверенность — это херня. Факта купли продажи не было… Ну это детали.
Карытин серьёзно посмотрел на притихшего Толстого и подумал:
«Боится… И верно — я бы сам на его месте очканул». Но, несмотря на замешательство своего нового случайного знакомца, Виктор развивал свою мысль дальше:
— Сама работа в следующем. Мы садимся на твою «гнилую вишню» и совершаем автопробег Крым — Киев. Там я получаю в американском консульстве визу и мы с тобой слёзно прощаемся — и все дела. А за это плёвое мероприятие, я оставлю тебе мой свежекупленный «фольксваген». На вечное хранение и пользование. Ну как?
Вова нечаянно прикусил язык и даже перестал думать о форме отказа от предполагаемых сомнительных предложений, которую он выстроил в своей голове минуту назад.
— Этот свой «фольс» отдашь мне?! — изумлённо воскликнул он на весь двор. — Ни за хрен собачий? Ты чо, чувак? Грибов обожрался? Ну ты даёшь, Витяй! А я-то думал…
Он медленно отошёл от приятеля, открыл дверь в подъезд и обиженно пробормотал:
— Пошли, что ли… холодно уже.
Виктор терпеливо покачал головой и достал пачку сигарет:
— Погоди, чувак! Давай ещё по одной сигаретке — и спать. И всё-таки прислушайся, череп, что тебе старый монстр рока предлагает! Три-четыре дня, и вместо твоей милой хромоногой старушки — у тебя реальный рыдван. Конечно, кататься сразу не стоит — подождёшь немного. Скажем, с месяц пусть этот «фольс» в гараже твоём постоит. Пока уляжется вся эта муть. А потом гоняй себе за своими кассетами как взрослый пацан на приличной тачиле.
Володя глубоко затянулся новой сигаретой, и прямо посмотрел в глаза Карытину. Тот был совершенно спокоен.
В широко открытых глазах Виктора Петровича горел весёлый огонёк. Но это происходило с этими глазами уже лет эдак тридцать с лишним. Так что шутит он или говорит всерьёз, никто никогда не знал.
— Тут что-то не то, чувак. Тачка мутная, что ли? — неуверенно начал Костров.
— Покажу сейчас все документы. Сегодня лично брал в салоне, где мы с тобой запчастями отоварились. Все бумаги со мной. А что повредил малёхо — не обессудь. Её ж за ночь подкуют — будет как новая.
Тут пришла пора мыслям Толстого показать свою прыть. В принципе, за неделю с бизнесом его ничего не произойдёт. Тем более что новый товар он сегодня привёз. Продавщица и одна справится. Если что — Алена проконтролирует. Здесь трудностей нет. В голове не помещалась расписанная новым другом ситуация. Блин, новый «Пассат»! С ума сойти!
Ладно. Не будем отвлекаться. Витька что-то не договоривает — это понятно. Но какая. В принципе, ему, Толстому, разница. Опасности здесь большой не видно. Чем он рискует?
Даже если за Витяем и щимятся все гоблины мира… Володя здесь ни при делах. Просто за деньги отвёз знакомого человека в Киев. Как таксист. Что тут такого?
Конечно, Вова понимал, что здесь много чего такого. Но он также понимал, что отказаться уже не сможет. Ни за что. Никогда. Бля, новенький «Пассат»! Улёт!
Тот вариант, что Витька просто его обманывает, Володя даже не рассматривал. Он немного разбирался в людях, да и Карытин всем своим непосредственным видом и непринуждённым поведением внушал полное доверие даже осторожному Кострову. И Вова видел перед собой просто весёлого мужика, которому действительно где-то как-то подфартило. И, несмотря на небольшую внутреннюю тревогу, он смело протянул Виктору руку:
— Уломал, бобёр! Согласен, — и тут же пошутил, — но харчи твои!
Карытин улыбнулся ему своей открытой детской улыбкой и хлопнул по протянутой ладошке:
— Не бзди, чувачок — прорвёмся! Ну пошли — харю замочим! Завтра день тяжёлый…
И они бодрым шагом направились к дому.
Когда друзья вошли, Костров, зевнув, отправился переводить будильник на восемь часов утра. Потом осторожно, чтоб не разбудить жену, пристроился рядом. И уже засыпая, обалдевший Толстый подумал совсем уже какую-то ерунду: «Хорошо, что Витьке тоже серебряный цвет нравится. Хотя, в принципе, я согласился бы и на чёрный перламутр… Ну и дела…»
И, ещё раз удивившись прошедшему дню, провалился в сонную пустоту.
Витька Корыто действительно не обманывал Володю. Он даже сильно бы переживал, если бы из-за его проблем с Володей или с его женой Алёной что-нибудь случилось. И старался в своих планах максимально учитывать все обстоятельства.
Об одном лишь он умолчал.
О том, что небольшой куш, отломившейся ему в Америке, составлял шестьдесят семь миллионов американских долларов.
* * *…Всего лишь пять дней назад до описываемых событий, по автостраде из Аризоны в штат Невада на предельной скорости мчался открытый белый «шевроле». В нем сидели двое мужчин среднего возраста и, перекрикивая друг друга, по-русски орали:
— Школа жизни — это школа капитанов! Там я научился водку пить из стаканов! Школа жизни — это школа мужчин! Там научился я… Обламывать женщин!
Они пели гораздо громче автомагнитолы. И похоже это придавало им ещё большего вдохновения.
— Ты можешь ходить как опущенный в зад! А можешь всё наголо сбрить! — надрывались весёлые хлопцы, слегка подправляя знаменитую песню «Машины Времени».
Один из довольно странных для американских широт пассажиров, был довольно крупным мужчиной, смуглым и бородатым. Огромный орлиный нос украшал его немного удлинённое лицо. Наружность его полностью соответствовала расхожему образу арабского террориста. Но по жизни, как это часто бывает, он был стопроцентным евреем. Широкополая панама с круглыми полями ловко сидела на его косматой голове. Руки и лицо отливали красным аризонским загаром. Он уверенно держал руль и пел с особенным удовольствием человека, поющего редко, но в кайф.
Второй, сидящий рядом, был помельче. Немного подпухшая от пива нагловатая физиономия, украшенная короткой светлой стрижкой, была тоже красная от загара. Яркая пёстрая рубаха и огромные мотоциклетные очки, не скрывавшие озорной блеск ярко-синих глаз, должны были всем встречным напоминать, что перед ними всего лишь мирный турист.
Однако своими замашками и жаргоном светловолосый крепыш невольно наводил на мысль об интеллигентном уголовнике средней руки, выпущенным под залог недальновидным судьёй.
Он первым прекратил дикий рёв, и как дирижёр сделал финальный жест руками:
— Всё! Достал, бля! Слышь, Димон — хорош орать! Скажи лучше, сколько нам ещё шпилить до Вегаса?
Мужчина, похожий на злого террориста, не сбавляя скорости, посмотрел на электронный навигатор.
— Около ста миль ещё. Так что сиди тихо и не воняй, — отрезал он и снова врубил магнитофон на полную мощность.
— Я жрать уже хочу, — заныл пассажир, разглядывая в мареве далёкий поезд с надписью «Фиеста», серой гусеницей ползущий по раскалённой пустыне, — и пивка с утра не треснул…
— Ты только жрёшь и срёшь. Больше ни хера не делаешь. Где я тебе посреди пустыни пиво найду? Сиди тихо, Корыто. Вот допрём до Вегаса, там буфеты шаровые в казино наверняка имеются — там и отожрёшься!
— Так я же, вроде, как в гостях. Хули мне ещё делать? Только жрать и срать и остаётся… — пассажир недовольно заёрзал на кожаном сидении. — И жопа уже вся мокрая…
