Олег Голиков - Крымский Джокер
— Унтер-офицер Корыто, мадамммм…
Алёна тоже не смогла сдержать улыбки при виде такой необычной пары. Хотя за минуту перед этим, она пообещала себе быть очень холодной с мужем и не верить никаким его объяснением. Но теперь она видела по измотанному виду мужчин, что лучше быть с ними поласковее. И будучи, вообще говоря, весьма гостеприимной хозяйкой, она пропустила их в прихожую и притворно строго спросила:
— Ну и где же вас носило, господа? Поди, все местные бордели подсчитывают невиданные выручки? — Алёна посмотрела на загорелое лицо позднего гостя. — А судя по вашему виду, унтер-офицер — так вы вообще в солярии где-то сутками валялись. Откуда такой загарчик посередине осени?
— Не знаю, как бордели, а то, что Билли Бонс на днях закончит свой вечный ремонт — это сто процентов! Виктор за спонсора у них сегодня… — кивнул на разувающегося приятеля Володя, и, вздохнув, грустно добавил: — На моих-то скудных вливаниях дальше побелки у них дело не пошло…
Алёна всё-таки решила немного покуражиться:
— А где машина и товар, бизнесмен?
Когда она говорила слово «бизнесмен» применительно к Володе, она всегда чётко и с ехидцей проговаривала все буквы «е».
— Так это… — Володя мигом сделал тупое лицо. — Вишь ли, барыня… Коляска в стойле….
А товар? Товару купец нужен! О как.
— Вы что уже выпили? — расслабившись, поинтересовалась Алёна у Виктора, который не знал куда поставить кроссовки и смущённо топтался у входа на кухню.
— Никак нет-с ваше высокородие! — Виктор с пакетом в одной руке и с обувью в другой, как и положено подчинённому, поедал начальницу глазами. — Не извольте беспокоиться — всё с собой!
Он кивнул на объёмный пакет. Алёна сжалилась:
— Ладно — проходите уж, горемыки. Вы, Виктор, кеды свои вон туда под полочку поставьте. Там не умыкнут. А я сейчас колонку включу — душ примете. После вашего-то СТО…
И, давая понять, что главные расспросы впереди, она многозначительно посмотрела на мужа.
Спустя полчаса они все втроём сидели на небольшой кухонке за столом. Виктор пластал роскошный торт щедрыми кусками, а Володя тем временем занялся нарезкой ветчины и сыра. Алёна умиротворённо прихлёбывала шампанское и с интересом наблюдала за обоими мужчинами.
На дальней стенке мерцал светильник-ночник. На столе догорали, оставшиеся после дня рождения Толстого, две толстые сиреневые свечи. Было как-то невероятно уютно на этой небольшой кухонке, из окна которой виднелись невысокие строения маленького курортного городка.
Вообще-то Алене всегда очень нравились такие посиделки. За долгие годы, прожитые с мужем она убедилась в одном — что касалось собутыльников или друзей, которые зачастую и являлись этими собутыльниками, Костров был невероятно избирателен.
Он не был склонен к случайным знакомствам. Володя иногда был не прочь выпить и последнее время всегда это делал один. Часто, но ненадолго, компанию ему составляла Алёна. Когда же она, бросив его одного на кухне с остатками спиртного, уходила к телевизору, сразу увеличивался счёт за междугородние телефонные переговоры. Без того, чтобы не обзвонить всех своих бывших сокурсников, Толстый не мог. Он играл им по телефону на гитаре, рассказывал анекдоты, приглашал выпить на брудершафт. Словом, создавал полный эффект своего присутствия. Хотя потом, с утра мучился угрызениями совести из-за того, что друзья из вежливости должны были выслушивать по телефону его пьяные бредни и песни. Но эти невинные шалости Алёна ему прощала — всё-таки лучше счёт за переговоры, чем незнакомые пьяные мужики в уютной семейной кухне.
Небольшой город, где они жили, был расположен у самого моря. Поэтому старые институтские друзья приезжали к Володе обычно летом или в начале сентября. И тогда, конечно, портвейн лился рекой и дом превращался в шумное студенческое общежитие. Но с такими гостями было интересно и весело. И Алёна, выросшая в глухой деревне, втайне обожала эти наезды. Хотя всегда потом хмурилась и пеняла Володе:
— Ну сколько можно пить, Вовка!
Поэтому и сейчас она особо не удивилась. А даже порадовалась, когда Володя ещё в коридоре, сунул ей сто баксов и, прищурившись, сказал на жаргоне мелких бандитов:
— Ну это… Как бы заработал немного бабасов сегодня муж-то. Тоже не лох, поди… Иди, герла — поцелуй кормильца!
Выпивая по-второй за хозяйку дома, приятели не спеша поведали ей историю про аварию серебристого «фольса». Про их поездку в Симферополь и про вынужденный ночной ремонт машины Карытина. Потом Виктор попросил дать ему будильник, чтобы он мог встать в пять утра, чтобы пораньше добраться до ремонтной мастерской.
Алёна успокоила гостя:
— Да ладно уж. Я сама встану — чаем тебя хоть напою. Вы, буржуи, небось без чая и овсянки с утра и с места не сдвинетесь?
— Да…уж… — протянул Виктор и разлил ещё по рюмке.
Почувствовав, что мужчинам надо поговорить наедине, Алёна поднялась.
— Ладно, детки — мама спать хочет. У мамы завтра таможенный конфискат на очереди.
Виктор удивлённо поднял выгоревшие брови:
— И кто же наша мама?
Володя гордо улыбнулся:
— Налоговый полицейский наша мама. Советник второго ранга Алёна Игоревна Кострова.
Съел?
Карытин привстал, и вытянулся во фрунт. Потом отрапортовал:
— Спокойн-ночи Ваш-шество!
— Вольно, унтер-офицер! Не забудьте свет погасить, путешественники… Виктор, я тебе на диване в зале постелила. Спокойной ночи, мальчики!
После ухода Алёны, Володя тихонько включил группу «Дорс» на маленьком кассетнике.
Виктор, одобрив выбор приятеля, продолжил незаконченный в машине разговор:
— Говоришь, прыснули чем-то в репу и кинули в ментовку? Действительно странная история. А я, вроде как в это время мимо проезжал, да?
— Ну скорее всего ты. Сам же говорил, что потом спал в машине на обочине. Или начесал всё про Америку, а, бродяга?
Володя подмигнул Карытину, который мыслями был где-то далеко. И поэтому его ответ Толстому прозвучал как-то совсем рассеянно:
— Ну да, ну да… вполне возможно…
Витька помешал ложечкой кофе и почесал переносицу. Немного пьяненький Володя после вечерней поездки в Симф был вполне романтично настроен:
— Да хрен с ними, с ментами — может, ошиблись! Выкинь из головы. Жаль, Витяня, что тебе рано вставать. А то бы ещё пузырёк раздавили. Попели бы под гитарку. Повспоминали бы универ. Мне под зиму и выпить совершенно не с кем…
Виктор медленно разлил остатки водки и поднялся:
— Пошли лучше покурим, чувак!
Витька немного замялся:
— Так давай здесь — окно только открою.
— Нет. Курить и пить в одном помещении я не люблю — потеря кайфа. Пошли на улицу.
Парни, накинув куртки, вышли во двор и закурили.
Далёкое чёрное небо было усыпано холодными звёздами. К вечеру похолодало и воздух был уже по-зимнему крепок. Хорошо курилось после нескольких рюмок на свежем воздухе… Приятели, думая каждый о своём, некоторое время молчали. Володя вспоминал прошедший день, удивляясь его нелепости. Но, в принципе, среди однообразия осенней жизни, всё получилось даже неплохо. Особенно в конце. И денег немного заработал. Хотя, когда Витек выдал ему целую сотню долларов, Володя смутился:
— Да много же, Виктор! Бензина полный бак. Шаровая, опять же, на шару. Давай, полтинник гони, братан — и краями!
— Бери-бери… У меня ещё есть, — спокойно сказал Витька. — А у тебя семья… И в мусарне попарился ни за что. Ты же там свой полтинник отслюнявил? То-то.
А теперь во дворе володькиного дома, мысли Карытина, оживлённые водкой, работали со скоростью хорошего компьютера.
«Скорее всего они не Вовку, а меня прицепить хотели. Это ясный-красный. Когда я в Борисполе ускользнул от этих гоблинов, так они тут же в Крыму зашевелились. Шустрые ребятишки! И менты, видно, у них на подхвате… Н-да — дела… Теперь в Севастополь двигать нельзя однозначно. И на хера я эту бричку поспешил купить? Хотя так хотелось…
Первый раз в жизни автосалон с ноги открыть! Вот и допрыгался… Ладно — херня. Теперь-то что? А теперь вот что. Задача у меня одна — прорваться в штаты снова. И как можно скорее… Жаль виза закончилась… Не было бы всей этой свистопляски».
В соседнем дворе мяукали коты. Даже не мяукали — орали как резанные.
— Слышишь? — нахмурился Володя. — И так чуть ли не каждое утро! Задрали, в натуре! И что интересно — камни бросать бесполезно. Я как-то прямым попаданием зазвездил одному — так эта жирная сволочь даже не моргнула. Только громче орать стала.
— Надо собаку привести, — автоматически ответил Виктор. Его мысли раскручивались в другом направлении.
«Раз такие они шустрые, эти ребятки, значит с ними придётся считаться. А посему — надо сбрасывать хвост. И параллельно вырывать в киевском консульстве новую визу. Здесь-то, скорее всего, проблем нет. Америкосы её сразу дадут, в связи со сложившимися обстоятельствами… Проблема теперь — это уйти с радаров этой шпаны. Хотя, может, и не совсем шпаны… Похоже, это кто-то взрослый меня прицепил. И дёрнуло же тогда при всём зале по-русски орать. Хотя, кто бы на моём месте не заорал. Немой Герасим — и тот бы заблажил при таких обстоятельствах… Ладненько — будем делать ноги. И без помощника, скорее всего, не обойтись. Как там у классиков? «А жулик он, кажется большой…» Жаль, что Володька семейный. А вот что не жулик — это плюс. Ладно, учтём и это».
