Лоренс Блок - Бриллианты Вольштейна
Я спросил, который час.
— Восемь. Начало девятого. Эд, я звоню тебе из автомата. Можем мы поговорить?
— Да. Что случилось?
— Они ее опознали.
— Они опознали Шейлу Кейн?
— Именно так.
Такого просто не могло быть. Я предполагал, что им это удастся, но далеко не сразу. Разве что через несколько недель, но уж не на следующий день.
— Газета у тебя под рукой, Эд?
— Я прочитаю ее позже. Джек, у тебя серьезные неприятности. Если они опознали ее, до тебя доберутся быстро. Поэтому тебе лучше самому прийти к ним. Свяжись с отделом расследования убийств, скажи, что ты явился с повинной, что не убивал ее, что на тебе лишь сокрытие улик. В этом случае…
— Эд?
Я замолчал.
— Эд, ты выписываешь «Таймс»?
— Конечно, но…
— Там все написано, мне лучше не объяснить. Я подожду у телефона. Возьми газету и прочти эту заметку. На странице тридцать четыре. Вторая страница второй тетрадки. Прочти, и ты все поймешь.
Спорить с ним сил у меня не было. Я сумел выбраться из кровати, нашел в стенном шкафу халат, надел. Босиком прошлепал через гостиную к двери, открыл ее, взял газету. По пути к телефону бросил первую тетрадку на пол. Пробежался взглядом по тридцать четвертой странице, нашел нужную заметку. Заголовок гласил:
Полиция опознала тело, найденное в Центральном Парке
Заметка состояла из семи абзацев, но мне хватило начала первого, чтобы понять, что Джеку незачем обращаться в полицию. Совершенно незачем.
Потому что опознали блондинку как Алисию Арден, двадцати пяти лет, проживавшую в доме 87 по Банковской улице в Гринвич-Виллидж. И с опознанием у полиции не возникло никаких проблем. Отпечатки пальцев покойной отправили в Вашингтон, в центральный архив ФБР. Идентичные отпечатки уже имелись в архиве и принадлежали Алисии Арден. Четыре года тому назад ее арестовали в Санта-Монике по обвинению в нарушении общественного порядка. Срок она получила условный и сразу уехала из Калифорнии.
Остальная часть заметки интереса не представляла. Об убийце полиция ничего сказать не могла. У мисс Арден не было ни друзей, ни родственников. Ее квартира в Виллидж состояла из одной комнаты и ванной. Соседи по дому о ней ничего не знали.
По словам репортера «Таймс», на данный момент полиция отрабатывает несколько версий. Но у меня сложилось впечатление, что это убийство так и останется нераскрытым. Потому что репортер процитировал слова сержанта Леона Тоблера: «Мне представляется, что это преступление совершено на почве секса», — хотя экспертиза показала, что женщину не изнасиловали.
Практически все нераскрытые убийства на Манхэттене классифицируются, как преступления на почве секса. Полиции меньше хлопот, желтой прессе — больше читателей. Рука руку моет.
Я вновь взялся за трубку. За то время, что я читал заметку, Джек успел осипнуть.
— Ты прочитал? Теперь понимаешь, о чем я?
На оба вопроса я ответил утвердительно.
— Не могу в это поверить, — продолжил он. — Наверное, они ошиблись.
— С отпечатками пальцев ошибок не бывает. А если они и ошиблись, едва ли обе женщины могли исчезнуть одновременно. Ошибки нет, Джек.
— Это невероятно.
— Наоборот. Шейла… Алисия… вела двойную жизнь. Я это понял уже вчера вечером. Моя знакомая опознала ее, видела на какой-то вечеринке. Там она представлялась Алисией. Так что эта газетная заметка меня не удивила. В отличие от тебя.
— Тогда почему она сказала, что ее зовут Шейла Кейн?
— Она пришла к тебе, чтобы проверить, беременна она или нет, — напомнил я. — И автоматически назвалась чужим именем. А потом решила оставить все, как есть, чтобы не признаваться во лжи.
Последовала долгая пауза.
— Нарушение общественного порядка… Что это означает, Эд?
— Все, что угодно. Маленькая полицейская хитрость. Нью-йоркские копы подразумевают под этим проституцию. Проще доказывать. А что это означает в Санта-Монике, известно только Господу Богу. Может, появление на улице в обтягивающей юбке.
— Ты помнишь, что я тебе рассказывал о том, какой она человек. Если судить по этой заметке, речь идет совсем о другой женщине.
— Пожалуй.
— Это не она, Эд. Я не знал, кто она и откуда приехала, но уж в ее-то характере я разобрался. Не могла она, черт побери, быть шлюхой!
— С тобой — нет.
— Разве может человек так кардинально меняться?
— Может. — Я взял сигарету, закурил. — Если ведет двойную жизнь. На Банковской улице она была Алисией Арден, с тобой становилась Шейлой Кейн. Может, у нее было раздвоение личности, и тебе досталась лучшая половина. Ты открыл ей ту сторону жизни, которой она не знала. Вспомни свои слова. Ты пригласил ее на ленч, и она вела себя, как ребенок, попавший в кондитерскую. Ее поразила не роскошь, а респектабельность.
— Быть содержанкой — это респектабельно?
— Да, если раньше она была обычной проституткой. Ты многое для нее значил, Джек. Уважаемый, уверенный в себе мужчина, поселивший ее в районе 50-х улиц. Она же перебежала дорогу весьма неприятным личностям, которые не церемонятся с такими, как она. Потому, кстати, ее и убили. Но с тобой она могла расслабиться, забыть о своих проблемах, превратиться в спокойную, уравновешенную, образованную женщину. Она переносилась в мир грез, где могла ждать от жизни только хорошее. Естественно, в этом мире она становилась другой. Твоими заботами.
— Но мне казалось, что она такая честная, Эд.
— Все так. Она могла бы наврать тебе с три короба, придумать любое прошлое. Вместо этого прошлое она просто отсекла, словно его и не было. Можно сказать, поступила честно.
— Наверное, ты прав. Только… трудно со всем этим сжиться. Эд, но я по-прежнему не понимаю, что произошло. Знаешь, что я почувствовал, когда утром увидел эту заметку? Глянув на заголовок, решил, что полиция заявится ко мне с минуты на минуту. Потом прочитал первый абзац и подумал: Господи, речь идет о ком-то еще, а Шейла жива. Мне потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки.
Я ничего не сказал. Возникли новые идеи, и мне хотелось поскорее избавиться от Джека, чтобы хорошенько их обдумать. Человеческое уравнение наконец-то начало принимать удобоваримый вид.
— Ты сказал, что она кому-то перебежала дорогу, Эд. Это шутка?
— Нет.
— Тогда о чем речь?
— Еще не знаю. Она ничего не говорила тебе о некоем брифкейсе?
— Нет. Никогда.
— В квартире ты его не видел?
— Нет. А что?
— Спросил на всякий случай. Слушай, ты свободен, как ветер. Если полиция опознала ее под одним именем, второго они искать не будут. Если они знают, что она жила на Банковской улице, на 51-ю не заявятся. Так что перестань волноваться и начинай жить. Как пишут в книгах.
Секунду-другую он молчал.
— Понятно. И что мне теперь делать?
— Вновь становись примерным семьянином. Заботься о жене и детях. Вырезай аппендициты, получай хорошие гонорары и радуйся жизни.
И положил трубку до того, как он смог поблагодарить меня, поделиться оставшимися проблемами или рассказать, что он собирается делать. Во-первых, он уже вышел из игры, во-вторых, изрядно мне надоел. Сходил налево, по уши влез в дерьмо, но я его вытащил, и теперь он благоухал, как роза, хотя и не заслуживал этого. Я же получил последнее предупреждение, в меня стреляли и вообще разозлили. Я решил, что пошлю мерзавцу счет.
Завтракать я отправился в кафетерий: не хотелось начинать день с растворимого кофе. За завтраком я пролистывал «Таймс», но не мог сосредоточиться на чтении, потому что думал о человеческом уравнении с Иксом, Игреком и Зет. Получалось, что Икс убил Шейлу, Игрек прибрался в ее квартире, а Зет унес брифкейс. И я располагал фамилиями, которые мог ввести в уравнение вместо неизвестных.
Питер Армин. Я не мог поставить его на место Икса, убийцы. Не годился он на эту роль. И я знал, что брифкейса у него нет, иначе он не приходил бы ко мне. Получалось, что Армин — Игрек. Тот самый, что прибрался в квартире и раздел Шейлу. Пока я не мог понять, по какой причине, но сделать он это мог. Потому что ему удалось досконально обыскать мою квартиру, вернув все вещи на прежние места. Оставались Икс и Зет. Если…
— Хорошее утро, — ворвался в мои размышления голос официантки.
— Правда? Я и не заметил.
Она начала смеяться. Наверное, я сказал что-то очень забавное, потому что смеялась она до визга, до слез. Я понял, что об Иксе и Зет мне придется подумать в другом месте и в другое время, расплатился, дал ей на чай и отбыл.
Домой я вернулся аккурат к телефонному звонку.
Звонил мужчина со скрипучим голосом.
— У тебя было время подумать. Теперь ты можешь приехать и получить бабки. Сколько ты хочешь, Лондон?
— Сколько за что?
— За брифкейс. Хватит тянуть резину. Твоя цена?
— У меня его нет.
— Это твоя легенда? У тебя его нет?
