Эллери Куин - Девять месяцев до убийства
Голос Оделла загремел на весь дом:
— Ты, проклятая вонючая ищейка!..
Он хотел было употребить еще целый ряд сочных определений, но вдруг умолк, потому что жена веско положила руку ему на плечо и сказала:
— Все это бессмысленно, Джерри. Ты что, не знаешь полицию? Они затравят нас до смерти, пока не узнают всего… Расскажи мистеру Квину всю правду, Джерри.
— Хорошо, — проговорил ирландец, помолчав, — я скажу. Садись, Лили. Ты заставляешь меня нервничать. Инспектор был прав, я приходил в «Бенедикт». Я пришел через несколько минут после какой-то женщины…
— Значит, вы были четвертым по порядку, — задумчиво сказал Эллери. — Что вы хотели от Гримшо, мистер Оделл?
— Не успел этот тип выйти из каталажки, как снова стал подбивать клинья к Лили. Я… я раньше ничего о нем не знал. Она боялась, что если я узнаю, будет неизвестно что… Гримшо каким-то образом нашел ее — один бог ведает, как эта поганая собака напала на ее след! — и вынудил встретиться с ним в пивнушке у Шика. Она пошла, потому что испугалась, что иначе он наговорит про нес всякого и это дойдет до меня.
— Понимаю.
— Он думал, что она связалась с какой-нибудь бандой, и никак не хотел поверить, что она начала честную жизнь. Он требовал, чтобы она пришла к нему в номер в «Бенедикте». Она отказалась, вернулась домой и рассказала мне обо всем…
— И вы направились в «Бенедикт», чтобы поставить точку?
— Да, — Оделл мрачно поглядел на свои огромные ручищи. — Я сказал ему, чтобы он убрал свои дерьмовые лапы от моей жены, или я сделаю из него отбивную. Вот и все. Я еще постращал его, а потом ушел.
— Вы видите, мистер Квин, Джерри не сделал ничего противозаконного, — скромно сказала миссис Оделл.
Эллери многозначительно улыбнулся.
— Вы могли бы сэкономить нам много нервных клеток, если бы сразу рассказали обо всем честно и откровенно, Оделл. Тем не менее я обещаю вам, что полиция впредь не будет покушаться на вашу счастливую семейную жизнь.
25
Едва Эллери пришел домой, зазвонил телефон. Инспектор Квин был предельно лаконичен.
— Тут выяснились некоторые новые обстоятельства. Думаю, они могут тебя заинтересовать. Но лучше приезжай в управление, это долгая история.
Без особого воодушевления Эллери поехал.
— И в чем же состоит твоя сногсшибательная новость? — спросил он, входя в кабинет отца.
— Присядь, мой мальчик, дай отдохнуть своим усталым ногам. Я тут после обеда немного побеседовал с нашим общим другом Сюизой, и он рассказал, что был в галерее Халькиса в ту ночь, когда произошло самоубийство Слоуна.
Эллери вскочил. Всю его усталось как рукой сняло.
— Не может быть!
— Что, съел? То-то. И нечего тут скакать, стул сломаешь, — проворчал инспектор. — Сюиза сказал, что он работал над каталогом собрания произведений искусства, которыми владел Халькис, и как раз ночью отправился в галерею, чтобы сделать там некоторые записи.
— В ту ночь, когда умер Слоун?
— Да, конечно. Он отпер дверь главного входа и по лестнице пошел в выставочный зал…
— Но ведь это невозможно, когда включена охранная сигнализация!
— Она как раз и не была включена. Сюиза сразу понял, что в галерее кто-то есть. Он увидел свет в кабинете у Слоуна, вошел туда, потому что хотел спросить о чем-то, и нашел труп — в том самом положении, в каком его позднее обнаружили мы. Он испугался и бросился сломя голову вон. Он специально старался ничего не трогать, поскольку боялся, что подозрение падет на него.
— Это совершенно немыслимо! — прошептал Эллери еле слышно.
— Подумай сам, мальчик мой, — сказал инспектор. — Чего тут немыслимого? Сюиза и в самом деле вне подозрений. Когда газеты написали про самоубийство, он немного успокоился. Но хотел еще переждать и посмотреть, как повернется дело, а уже потом рассказать обо всем. Только тогда, когда он окончательно убедился, что дело закрыто, он явился ко мне — облегчить собственную совесть. Вот и вся история. Во всяком случае, она ничего не меняет.
— Это верно! — воскликнул Эллери с возросшим волнением. — Верно, что показания Сюизы, как ты мне их пересказал, пока ничего не меняют в деле Слоуна. Но у нас сейчас есть великолепная возможность задать мистеру Начио Сюизе еще один маленький вопросик и тем самым, возможно, совершенно безукоризненно доказать, что
Слоун покончил с собой… Нам придется нанести Сюизе краткий визит.
Начио Сюиза выглядел далеко не столь экстравагантно, как обычно. Он встретил обоих Квинов в коридоре напротив кабинета Гильберта Слоуна.
— Чем могу служить, инспектор? — спросил он с плохо скрытым страхом. — Я надеюсь, что вы все-таки не…
— Вам нечего бояться, — успокоил его инспектор. — Мой сын хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Как я слышал, — начал Эллери, — в ту достопамятную ночь вы вошли в кабинет Слоуна, потому что увидели там свет. Это так?
— Не совсем. — Сюиза замялся. — Мне помнится, я хотел спросить у Слоуна кое-что в связи с каталогом, когда увидел полоску света под его дверью…
Оба Квина дернулись так, будто сидели на электрических стульях, по которым внезапно пустили ток.
— Полоску света под его дверью? — воскликнул Эллери. — Значит, дверь кабинета Слоуна была закрыта? И вы открыли ее, когда вошли?
Сюиза удивленно посмотрел на него.
— Конечно. Мне кажется, я говорил вам об этом, инспектор.
— Нет. Этого вы не сказали! — сердито воскликнул Старик. — А после этого вы убежали и оставили дверь открытой?
— Да, — заикаясь, пролепетал Сюиза, — я просто затылком чувствовал страх… Но о чем вы хотели спросить, мистер Квин?
— Вы уже ответили на все мои вопросы, — сказал Эллери.
Полчаса спустя Эллери уже сидел дома в уютном кресле перед камином, а инспектор разгуливал по комнате и рассуждал вслух.
Зазвонил звонок. Слуга подбежал к двери и впустил прокурора Сампсона и его помощника Пеппера.
— Поздравляю! — сказал Сампсон. — Что за сумасшедшая мысль посетила вас тут?
Старик кивнул на Эллери.
— Спроси его. Она пришла в голову ему первому.
— Рассказывай, Эллери.
Все взоры обратились на него.
— Господа, я рассчитываю на то, что в будущем вы с большим уважением станете относиться к потаенным интуитивным процессам, происходящим у меня в подсознании. Чтобы проиллюстрировать их немаловажность, скажу следующее: пуля, которая вошла в голову Слоуна и вышла из нее с другой стороны, пролетела через дверной проем его кабинета. Мы нашли пулю в ковре, висящем на стене выставочного зала, прямо напротив двери. Значит, в момент выстрела дверь должна была оставаться открытой. Когда мы пришли в галерею, дверь кабинета и в самом деле была открытой, и это согласовывается с тем, что пуля застряла в ковре. Но вот теперь Начио Сюиза заявляет нам, что мы были не первыми, кто вошел в галерею после того, как Слоун умер. Он, Сюиза, побывал там до нас. Но Сюиза видел, что дверь была закрыта! В момент выстрела дверь непременно должна была оставаться открытой, в противном случае пуля застряла бы в ней. Значит, нам не остается никакого другого вывода, кроме как предположить, что был кто-то, кто закрыл дверь после убийства Слоуна, до появления Сюизы.
— Но, мистер Квин, — заметил Пеппер, — почему бы не предположить, что Сюиза не был единственным, кто заходил в кабинет Слоуна в ту ночь?
— Великолепно, Пеппер. Это как раз то, что я и хочу сказать. Кто-то зашел в кабинет Слоуна раньше Сюизы — тот и есть убийца!
Сампсон озадаченно потер щеку.
— Все же остается возможность, что этот человек, побывавший здесь до Сюизы, тут так же не при чём, как и сам Сюиза, а Слоун все же покончил жизнь самоубийством.
Эллери нетерпеливо махнул рукой.
— Наверное, теоретически вероятность этого существует, но она мизерна. Нет, Сампсон, вам уже пора отказаться от версии самоубийства и начать дело об убийстве.
— Это верно, — с отчаянной решимостью сказал инспектор. — Это совершенно верно. Он всем нам натянул нос. Тут, как ни вертись, ясно одно: Слоун был убит.
Прокурор и его помощник нерадостно кивнули.
Эллери продолжил свою речь:
— Если Слоун был убит, значит, не он разделался с Гримшо. Я считаю бесспорным, что убийца Гримшо убил и Слоуна, и попытался представить это убийство самоубийством, чтобы укрепить подозрения, падавшие на Слоуна.
Из наших предшествующих размышлений мы сделали вывод, что убийца Гримшо, мог фабриковать массу ложных улик против Халькиса только в том случае, если знал, что Халькис тайно продал картину Ноксу. Несколько раньше я доказал, что убийца подстроил все так, чтобы подозрения пали на Халькиса, будучи абсолютно убежденным в том, что Нокс станет молчать. Единственный человек, который знал о сделке — это сообщник Гримшо. Значит, сообщник Гримшо и есть убийца. Так как сам Слоун убит, он не мог быть сообщником Гримшо. Значит, убийца еще жив. Пойдем дальше.
