Владимир Турунтаев - Методом исключения
Увидев вошедшего в комнату Юру Ковалевского, он подошел к нему и тихо спросил:
— Везде посмотрел?
Юра кивнул.
Низ балконной двери заплыл молочно-дымчатым льдом.
— Желательно еще какой-нибудь топорик, — снова обратился Бородин к Латушенковой.
У нее нашелся только молоток. Пришлось просить понятых, чтобы раздобыли необходимый инструмент у кого-нибудь из жильцов.
Осторожно, чтобы не повредить дверь, Бородин тюкал молотком по обушку топорика, скалывая лед. Осколки Юра собирал в ведро. Наконец открылись обе двери, и внутренняя и наружная. Бородин проткнул лопатой снег, заваливший балкон почти до верха перилец.
Под снегом было что-то твердое.
— Доски, — сказала Латушенкова.
— Сейчас поглядим, — кивнул Бородин и принялся скидывать лопатой снег с балкона.
Юра смотрел, чтоб не попало кому-нибудь на голову.
Верхний слой снега был рыхлым, а дальше пошли слежавшиеся пласты, под которыми и правда оказались струганные дюймовые доски во всю длину балкона. Сергей стал поддевать топориком одну из досок.
— Да ладно, ничего нет! — сказал Юра.
Однако Бородин все же приподнял доску и увидел, что под ней тоже доска. Штабель состоял из трех рядов досок и брусков.
— Еще позапрошлой весной брат завез, — сказала Латушенкова. — Который год собирается обустроить мне балкон. А вас не знаю как и благодарить! Приходите еще. Когда опять снегу навалит.
8
На следующий день приехали из Алапаевского района родители Ольги. От брата из Алма-Аты пришла телеграмма. Больше близких родственников не оказалось.
Юра Ковалевский обзвонил все городские больницы, побывал в судебно-медицинском морге. Ни там, ни тут женщины с приметами Морозовой не зарегистрировали. Ни живой, ни мертвой.
Родители намеревались обратиться к экстрасенсам. Бородин не стал их отговаривать, хотя и не верил в новоявленных магов, которые охотно берутся за розыск пропавших, однако большей частью пропавшие объявляются не там, куда показывают за хорошие, разумеется, деньги экстрасенсы.
Впрочем, родителей можно понять: какая-никакая надежда на чудо лучше полной неизвестности. Экстрасенсы могут хоть что-то сказать утешительное. Милиция же советует лишь набраться терпения и ждать.
Бородин еще до того, как побывал у Петрякова, созвонился с подругой Ольги — Ниной Семеновной Смеляковой, которая работала воспитательницей в детском комбинате. Телефон находился в кабинете заведующей. Хриплый прокуренный бас в ответ на просьбу пригласить к телефону Смелякову разъяснил, что «у меня нету рассыльных» — и тут же послышались сигналы отбоя.
Пришлось снова набрать тот же номер и представиться по всей форме.
— Простите, а… в чем дело? — заметно встревожился бас.
Бородин многозначительно промолчал.
Трубка подышала-подышала и с утробным «гос-споди-и!..» брякнулась на стол. Вдалеке хлопнула дверь, и все стихло.
Минуты через две тот же прокуренный бас оповестил Бородина, что «щас подойдет». Это «щас» длилось еще несколько минут. Не выдержав, Бородин несколько раз громко «алёкнул». Трубку тут же взяли:
— Слушаю вас… — голос был негромкий, глуховатый.
Последний раз Смелякова видела Морозову дня за два до Нового года. А тридцать первого они поздравили друг друга. Звонила Морозова, около пяти вечера.
Бородин спросил, не обратила ли Смелякова внимание на что-либо необычное во время последнего их разговора.
— Нет, ничего такого я не заметила, — после небольшой паузы отозвалась Смелякова.
— Помимо поздравительных слов, она вам что-нибудь еще сказала?
— Да ничего такого особенного, — ответила Смелякова скучающим голосом.
— Какое настроение у нее было?
— Я ж ее не видела. По голосу предпраздничное, какое же еще оно может быть.
— Не сказала, где и с кем собирается встречать Новый год?
— Даже не помню…
— Вам знакома такая фамилия — Петряков?
Долгая, томительная пауза. И наконец:
— Да…
— Ольга Степановна упоминала об этом человеке в одном из ваших последних разговоров?
— Кажется, да.
— В какой связи?
— Надо вспомнить. Сейчас мне трудно…
И снова долгое молчание.
— Я вас не слышу! — напомнил о себе Бородин.
— Кажется, в связи с Новым годом…
— А именно?
— Собиралась вместе с ним встречать Новый год.
— И как вы к этому отнеслись? Она ведь замужем.
— Я стараюсь не вмешиваться в чужую жизнь.
— Но ведь она ваша близкая подруга.
— Все равно.
— Ольга Степановна вас познакомила с Петряковым?
— Случайно, на улице. Мы тут же разбежались.
— Как он вам показался?
— О вкусах не спорят.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что он не в моем вкусе, только и всего.
— Что, по-вашему, могло случиться?
— Ума не приложу.
— Не может она где-нибудь скрываться?
— На нее это не похоже. Впрочем, не знаю.
— Из города выехать не могла?
— Куда?
— Не знаю.
— И я не знаю.
— Нина Семеновна, если еще что-нибудь вспомните, не посчитайте за труд, позвоните.
— Хорошо.
Уже прошло три дня. Смелякова не давала о себе знать. Бородин решил поговорить с ней еще раз, уже не по телефону. И более основательно.
Судя по всему, она знала куда больше, чем соизволила сообщить оперативнику. В телефонном разговоре она старалась уходить от прямых ответов. Бородина насторожила ее заминка при ответе на вопрос, не может ли Морозова где-нибудь скрываться. Слишком поспешно сорвалось у нее с языка: «Это на нее не похоже». И тут же дала отбой: «Впрочем, не знаю…»
Наверняка что-то знает!
На этот раз Бородин рассчитывал добиться более определенных ответов. Потому что если Морозова не такая, чтоб где-то скрываться или куда-то выехать из города, то ее, может статься, и в живых-то уже нет.
В новогоднюю ночь все могло случиться. Понятие «криминогенная обстановка» имело для Бородина конкретное выражение: не из третьих рук получал он информацию о том, сколько трупов по весне вытаивает из-под снега в окрестных лесах.
Но это лишь одна из версий. Наихудшая, но сравнительно маловероятная: все же девяносто пять процентов тех, на кого заводятся розыскные дела, через какое-то время благополучно возвращаются домой (или их возвращают, или от них приходит домой весточка).
Впрочем, они не всегда возвращаются в свои семьи.
Не так давно на стол Бородина легло заявление гражданки К. о том, что ее младший 19-летний сын три дня назад ушел из дому и до сих пор не вернулся.
В день его исчезновения была суббота, мать находилась на садовом участке. А в воскресенье, когда она вернулась, старший сын рассказал, что за Алешей зашел какой-то незнакомый парень и увел его с собой.
Работал Алексей в коммерческом киоске, неплохо зарабатывал, но мать с тревогой отмечала, что последние три-четыре месяца с ним стало твориться что-то непонятное. Обычно живой и веселый, он стал задумчив и неразговорчив, перестал встречаться с прежними друзьями. Но и новых, похоже, не завел. Даже девушка, за которой он до недавнего времени ухаживал, куда-то по его словам, уехала. Однако мать на днях видела ее мельком на улице… Несколько раз пыталась вызвать Алешу на откровенный разговор. Но он делал вид, что не понимает, чего мать хочет от него.
Бородин уже побывал в киоске, где Алеша работал до своего исчезновения, встретился с его друзьями, направил запросы в разные места, когда мать получила от него письмо:
Мама!
Я не хочу быть таким, как мой брат и мои друзья, потому что понял: в этой жизни, где кругом деньги и презрение, я просто не выживу.
Я полюбил Бога.
Мама, не плачь, я выбрал эту дорогу сам. Не знаю, может, это временное желание, но я не хотел бы, чтобы оно когда-нибудь прошло.
Мама, мне очень трудно было расставаться с вами, но я ничего не мог с собой поделать. Наверное, мои прежние друзья, узнав о моем поступке, посчитают меня ненормальным. Я долго думал об этом и в конце концов понял, что если я и правда ненормальный, то в лучшую сторону.
Мама, ты очень меня любишь. Но, пожалуйста, не оплакивай меня, так как для меня эта дорога лучшая. Когда ты получишь это письмо, я буду уже далеко от дома. Куда направлюсь, пока скажу только в общем: в православный монастырь. В какой именно, об этом после того, как меня в него примут.
Мама, я очень люблю тебя. Прости. Твой сын Алеша.
«А не могла Морозова после пережитого в новогоднюю ночь решиться на такой же отчаянный шаг?» — подумал Бородин.
9
— Бог с вами! — Смелякова тут же отвергла его предположение на этот счет. — Ольга и креститься-то не захотела, как я ее ни уговаривала. Один раз, правда, на Рождество в прошлом году, сходила со мной в церковь. А в Пасху, на всенощную, так и не пошла.
