Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра
Клинок меча ушел в конскую грудь по самую рукоять, но Тимофей не выпустил оружие из рук. Он проехал на ногах саженей пять, прежде чем конь упал. Второй всадник проскочил мимо, не сумев достать копьем противника. А первый упал со своего коня так неудачно, что сломал себе шею. Даже добивать его не пришлось. Уцелевший воин осадил своего коня, развернулся для атаки, но Тимофей встретил его с оружием в руках. Какое-то время он просто стоял, представляя для всадника удобную мишень. Но в самый последний момент отпрыгнул в сторону. Он рисковал оказаться под копытами коня, но маневр удался, поэтому он оказался по левую руку всадника, в которой не было ни копья, ни меча. Конник проскочил бы мимо, если бы Тимофей снова не прыгнул – на этот раз на него, посылая вдогон свой меч.
Раненый воин вылетел из седла. Тимофею осталось только добить его. И он сделал это, потому что негоже бывалому воину оставлять за своей спиной живого врага. А в настоящем смертном бою дозволялось бить лежачего. В настоящем бою Тимофей не ведал жалости...
Стражник на воротах пустил в Тимофея одну стрелу, вторую, но поразить цель не смог. Неважный из него стрелок. Да и сам Тимофей был начеку. Он видел, откуда грозит ему опасность, поэтому не позволил бы застать себя врасплох...
Глава 3
В общаге царил самый настоящий переполох. Мать в отчаянии схватила Тимофея за руки, с мольбой заглянула ему в глаза.
– Надьку забрали! – заголосила она. – Силой забрали!.. Сказали, чтобы ты ее нашел!..
– Суки!
Тимофей с силой сжал кулаки. Не думал он, что захаровские отморозки нанесут удар по его родным. Ведь только он виноват во всем, что произошло, с ним должен был сводить счеты Захар, а он отыгрался на его сестре. Он – ублюдок, ему ничего не стоит надругаться над Надей самому и отдать ее на растерзание своим «быкам»...
– Когда они были? – спросил он у матери.
– Позавчера, вечером...
– В милицию не звонила?
– В милицию? А что толку? Она же вся купленная...
– Эх, мама, мама...
Три дня прошло с тех пор, как он в темном месте встретился с захаровскими братками. Боевой нож он тогда держал при себе, злости в нем было хоть отбавляй, и боевой опыт никуда не делся. Бандиты рассчитывали на легкую победу, но нарвались на легкую смерть. Тимофей бил наверняка – одного ударил в сердце, второму проткнул почку. Во всех случаях смерть была почти мгновенной. Но, возможно, кто-то и успел осознать и прочувствовать свою вину перед ним...
Время было позднее, ночка выдалась темной, свидетелей не наблюдалось – у Тимофея были все основания полагать, что Захар не сможет вычислить виновника гибели его молодчиков. Но на всякий случай он все же переждал момент. И только сегодня вернулся домой. А тут такая новость...
Оказывается, Захар догадался, кто навел смертную порчу на его парней. Что ж, тем хуже для него...
А ведь Тимофей думал, что рассчитался с захаровской братвой, отомстил за свое поражение. А нет, война продолжается... Время вскрывать тайники...
Из Югославии он уезжал без оружия. Слишком опасно было переправлять его через таможню. Но по пути домой он заскочил в свою часть, где служил его друг. Побывал и в Бендерах, где с войны девяносто второго года остался у него тайник. Забрал оттуда пистолет Макарова, две ручные наступательные гранаты. Все это – с риском для своей личной свободы, поездом – доставил домой. На всякий пожарный случай. И раз уж пожар полыхает дальше некуда, пора доставать пистолет.
Захар забрал Надю не только для того, чтобы надругаться над ней. Он заманивал Тимофея в ловушку. И невдомек ему, что яму он вырыл для самого себя...
Одну гранату Тимофей взял с собой, а вторую оставил в тайнике. «Макаров» сунул за пояс, накрыл подолом свитера. Все, можно идти. Вопрос – куда. Он пока еще не знал, где находится логово Захара. Но это дело поправимое. Есть Лада, она все ему расскажет...
Лада... Она появилась в общаге примерно через неделю после того, как уехала с Захаром. Вся не своя, зареванная, опустошенная. Надя тогда объяснила, что Захар поматросил ее и бросил. Ни квартиры ей обещанной, ни, тем более, брачного штампа в паспорт... Тимофей тогда сдуру сунулся к ней и нарвался на «лестную» тираду. Он сказал все, что думает о Захаре, а в ответ Лада насмеялась над ним самим. Дескать, видела она, как захаровские бандиты били его. И не важно, что их было больше, и совсем ничего не значило, что Тимофей устоял на ногах, не слег под градом ударов. «Проиграл, значит, слабак...»
А ведь, в сущности, Лада была права. Сказала горькую, жесткую, но правду. Он действительно проиграл Захару... Потому и захлестнула его с головой жажда реванша. Потому, встретив случайно своих обидчиков, он сам предложил им выяснить отношения. В тот раз с ним был боевой нож. Теперь же у него пистолет. Может, и не Брюс Ли он в рукопашной схватке, но в огневом бою с ним лучше не сходиться...
Дверь в комнату Лады была закрыта.
– Нет ее! – сказала вышедшая из дежурки Марина Евгеньевна.
Досада звучала в ее голосе и обида. Переспал с ней Тимофей, а потом и забыл к ней дорожку. Но ведь глупо с ее стороны было рассчитывать на продолжение банкета.
– А где она?
– Где, где, с бандитами шляется...
Ехидство делало ее вульгарной и отталкивающе некрасивой. Тимофею неприятно было смотреть на нее.
– Ну зачем на людей наговаривать? – Он осуждающе посмотрел на нее.
– Я наговариваю? – Марина усмехнулась, презрительно оттопырив нижнюю губу. – Ничего я не наговариваю. Как было, так и говорю. Еще вчера вечером приехали, забрали.
– Точно вчера?
– Ну конечно. Я вчера вечером заступила. Только вахту приняла, а тут эти...
– Мало им Надьки, – заскрипел зубами Тимофей.
Накуражился Захар над сестрой, затем за Ладу взялся. Раньше он был с ней, потому что она ему нравилась. А сейчас забрал ее к себе, чтобы Тиофею еще больше досадить. Знает же, что Тимофей к ней не ровно дышит.
– В милицию не обращалась? – без всякой надежды на положительный ответ спросил он.
Если уж мама не решилась к стражам порядка обратиться, то Марина и подавно не стала бы звонить на «ноль два».
– Зачем в милицию? – удивилась вахтерша.
– Ну, ее же силой увезли. Похитили, можно сказать.
– Похитили? Что ты такое говоришь? Сама она с ними пошла, по своей воле. Еще и улыбалась им... Шлюха она, твоя Лада. Нашел, за кем бегать... Может, ко мне вечерком зайдешь?
– Зайду. Когда сам этого захочу.
– А сейчас к Ладе своей хочешь? Ну так иди к ней.
– Куда?
– А ты не знаешь, куда ее повезли?
– А ты знаешь?
– В кафе они на Солнечной собираются. Это в нашем дворе...
– Кто – они?
– Ну, бандиты, кто еще... Захар у них самый главный. Я его еще мальчишкой знала. Паша Захаров, на скрипке играл, здоровался со всеми, вежливый такой был. Его сейчас не узнать. Как из тюрьмы вышел, так и не узнать...
– Из тюрьмы?
– В драке он кому-то глаз выбил, вилкой, что ли. Два года ему дали. Жалели его все, такой культурный мальчик, думали, пропадет в тюрьме. А он зверем оттуда вышел, все его боятся...
– А что за кафе?
– Говорю же, в нашем дворе. Там раньше бойлерная стояла, к складу овощной базы примыкает. Потом из этой бойлерной кафе сделали. Так Захар сразу же лапу на это кафе наложил. Пристроек понаделал... Штаб-квартира там у него, забором от всех отгородился. Деревьев там у нас много, двор большой, и само кафе вроде как на отшибе, а все равно как бельмо в глазу. Шумно по ночам иногда бывает, а пожаловаться некому. Участковый это кафе стороной обходит...
– Бельмом на глазу, говоришь. Значит, видно кафе из твоего окна.
– Да нет, почти не видно. Говорю же, на отшибе оно стоит, деревьев много...
– Какие деревья?
– Тополя.
– Тополя еще лысые.
– Ну, не лысые. Есть уже листочки, правда, малюсенькие... Но ты прав, сейчас кафе видно. А зачем тебе?
– Ты меня в гости вроде бы приглашала.
– Ну, если хочешь. Я через два часа смену сдаю...
– Я ждать не могу. Адрес мне скажешь и ключи дашь.
Марина становилась беспомощной, когда он говорил с ней в повелительном наклонении.
– Да, конечно...
На улице Тимофей поймал частника, по пути к месту заехал в магазин оптики, купил там бинокль, по своему формату близкий к театральному. Хотелось бы взять игрушку помощней, но это было единственное, что там можно было купить. Впрочем, оказалось, что за кафе можно было следить вообще без бинокля. Не так уж далеко оно находилась от дома, где жила Марина. Окна ее квартиры выходили прямо на бывшую бойлерную, а деревья с едва обозначенной листвой на ветвях не могли служить хорошей ширмой от посторонних глаз.
Стоило признать, что Захар устроился неплохо. К его кафе вела бетонная дорожка, которая легко перекрывалась самым настоящим и довольно прочным на удар шлагбаумом. Милицейской машине так просто к бойлерной не подъехать, и бандитствующим конкурентам на своих джипах не подобраться. Метров за двадцать до кафе выходить надо, идти по открытой местности, перепрыгивать через метровый забор, сваренный из железных труб. А то, что на кафе висела соответствующая вывеска, вовсе не значило, что сюда может зайти любой желающий. Можно не сомневаться, что доступ открыт только для избранных.
