Петр Северцев - Афера хакера
Выплыв из кабинета, она вновь обворожительно улыбнулась мне какой-то искренней улыбкой и широко раскрыла дверь.
Передреев также показался мне сегодня более свежим, чем в первую нашу встречу. Возможно, это определялось его костюмом: на сей раз это был светло-серый «Штальман». Он также улыбнулся мне, хотя и не столь обворожительно, как его новая секретарша. По сравнению с улыбкой последней его гримаса показалась мне просто вызывающей. Но все же я оценил положительные подвижки в его психике и еще более энергично, чем в первый раз, пожал ему руку, сопроводив это словами:
— Мои поздравления.
Про себя же подумал: «Смотри не облажайся на новом месте…»
— Собственно, я ненадолго. У вас, я понимаю, по горло работы — надо принимать дела в неожиданно обезглавленном ведомстве.
Передреев вмиг стал прежним. Он слегка насупившись поблагодарил меня за поздравления, пригласил сесть за стол перед собой и вопросительно на меня воззрился.
— Я по-прежнему веду активные диалоги, — начал я издалека и решил тут же перейти к конкретике. — Мне нужно поговорить, во-первых, с неким Говоровым, ближайшим другом Зимина. Во-вторых, меня интересует очаровательная секретарша, которая сможет рассказать кое-что интересное про своего бывшего шефа. Если в первом случае организовать беседу вы скорее всего не сможете и я готов удовлетвориться лишь координатами юридической конторы, где работает Говоров, то повлиять на разговорчивость вашей секретарши вам вполне по силам.
После этого я замолчал. Очередь вопросительно воззираться на собеседника теперь была за мной.
Первым делом Передреев потянулся за красной книжечкой у него на столе. Найдя нужную страницу, он произнес:
— Улица Зорге, дом 4. Юридическое бюро.
Следующим своим жестом новоиспеченный министр экономики взял трубку на аппарате и нажал кнопку селекторной связи:
— Слушаю вас, Павел Викторович, — ответила за стенкой секретарша.
— Татьяна, зайдите ко мне.
Татьяна тут же на своих бордовых парусах вплыла в кабинет.
— Это господин Мареев Валерий Борисович. Он частный детектив, занимающийся расследованием убийства вашего бывшего шефа. Возможно, ему будет полезно побеседовать с вами. О необходимой конкретике вы договоритесь сами.
Передреев внимательно посмотрел на секретаршу. Татьяна с некоторым удивлением посмотрела на меня, потом на Передреева и ответила:
— Да, конечно. — И потом, с некоторой насмешкой: — Чем могу, всегда пожалуйста.
— У вас все? — посмотрел на меня министр.
— Пока все. Если что, я позвоню.
Очутившись снова в приемной, я сказал Татьяне:
— Я изо всех сил буду стараться, вывернусь наизнанку, но постараюсь быть как можно менее назойливым.
— Что ж, такой настрой меня вполне устраивает. Не сочтите меня за вульгарную женщину, но наиболее подходящим местом для беседы я считаю свою квартиру. Если вы сегодня вечером в районе девяти подъедете ко мне, то это будет наиболее оптимальным. Наличие чая, торга и мужа я гарантирую.
— Последний атрибут внушает особенный оптимизм, — сказал я, сделав кислую мину.
— Так нам будет спокойнее, — парировала она.
— Это слова женщины, кладущей перед собой пистолет во время беседы с мужчины, — продолжал я.
Мы могли бы еще долго пикироваться и любезничать, но в это время в приемную ввалился какой-то толстый боров с красной рожей и одышкой и как бы с облегчением выдохнул из себя фразу:
— Передреев на месте?
— Да, Владимир Сидорович, он ждет вас, — ответила Татьяна.
Уходить мне не хотелось, но работа есть работа.
— Запишите мой адрес, — сказала она.
Я тут же хотел сказать, что я его знаю, но удержался.
— Вольская, 31, квартира 75.
Я, как мог, старался не подать виду, но все же удивление на моем лице отразилось, и, когда я закончил записывать, она спросила:
— Вас что-то удивило?
— Мы почти соседи. Я живу на Майской.
— Как это приятно. Но все же это несколько далековато, — заметила она.
— Ну что вы, я долечу как на крыльях. — Я закрыл записную книжку и удалился.
Уже идя по коридору, я еще раз понял, насколько умен мой Приятель. Эта железная бестия вычислила по номеру «Фольксвагена» не только имя ее владелицы и определила, что она является секретаршей Зимина, но еще и сопоставила адрес ее прописки с тем, который я указал в своих наблюдениях. Исходя из этого она и направила меня на активную разработку этой особы.
Особой, однако, мы займемся вечером, а следующим пунктом моего маршрута числилась улица Зорге, дом 4, где в Юридическом бюро работал Александр Говоров.
Офис Юридического бюро был банальной избушкой в самом прямом значении этого слова — здание было сложено из бревен. Видимо, в довершение образа его крыша из металлических листов была покрашена в цвет свежей соломы. Я вошел в калитку и очутился в небольшом дворике, в дальнем углу которого красовался свежевыкрашенный в ядовитый зеленый цвет «туалет типа сортир». Из его тени выбежало и стремительно направилось ко мне животное типа «барбос», генетические корни которого восходило как минимум к десятку известных человечеству пород. Намерения этого существа были мне неясны: он мог с равным успехом порвать мне штаны, чему способствовало достаточно крупное телосложение и мощная челюсть этого пса, так и облобызать меня, обляпав мою рубашку своими лапами, к чему располагало активное виляние хвостом. Поскольку перспективы как порванных штанов, так и замаранной сорочки мне не улыбались, то я как мог быстро устремился к двери избушки, над которой висела надпись синим по белому: «Юридическое бюро».
Внутренности избушки меня удивили. Сначала я попал в сени, которые были освещены на двадцать процентов маленьким окошком, на восемьдесят процентов — лампой дневного света. Отделка этого помещения, впрочем, как и всех остальных, была выполнена в лучших традициях евродизайна, однако старушка, сидевшая за столом и читавшая газету «Юридический Тарасов», вполне соответствовала внешним обликом фасаду здания. Это ветхое востроглазое создание сразу оживилось, завидев меня, и тоненьким голоском поинтересовалось, что мне угодно. Я сказал, что мне угоден господин Александр Говоров.
— По какому вопросу? — спросила быстро бабушка.
— По личному, — так же быстро ответил я.
Бабуля активизировала стоявший рядом с ней аппарат внутренней селекторной связи, который ответил ей сильным мужским голосом:
— Да, Мария Павловна.
— К вам господин Мареев. Утверждает, что по личному делу.
— Пропустите его немедленно, — сказал голос и затих.
Старушка положила трубку и сказала:
— Как войдете — сразу направо.
Я не понял, какую функцию исполняла бабушка на входе — охранника или секретарши (для охранника она была слишком ветха, для секретарши она сидела слишком близко к входу), может быть, ей просто нечего было делать, но мне подумалось, что селекторная связь в этой избушке была совершенно неоправданным мажором. С таким же успехом она могла бы постучать кулаком в стенку позади своего стола и громко возвестить о приходе гостя.
Открыв дверь, я попал в такую же небольшую, как сени, комнату, по краям которой стояли мягкие диваны и кресла. В одном из кресел сидел какой-то мужчина, не то юрист, не то клиент юриста. И в том, и в другом случае ему явно нечем было заняться. Поэтому, откинув газету, он с неподдельным интересом воззрился на меня. Я не стал задерживать его внимания и быстро юркнул в указанную бабусей комнату справа от входа. Я очутился в небольшом кабинетике, в котором стоял один стол, за которым сидел Говоров. Кроме него, здесь могли поместиться максимум четыре человека средней комплекции.
Говоров читал какой-то сборник законодательных актов. Завидев меня, он снял маленькие очечки, которые были надеты специально для чтения, и внимательно стал меня рассматривать. Я тоже пригляделся к нему и разглядел мужественное лицо (как сейчас модно говорить, с налетом брутальности), открытый и в то же время лукавый взгляд. Осмотрев друг друга, мы, видимо, пришли каждый к своему выводу, но промолчали по этому поводу.
Я начал первым:
— Как вам уже сообщили, меня зовут Валерий Мареев, я частный детектив. Полагаю, что, собираясь с визитом в столь серьезное учреждение, я должен был предварительно позвонить, но обстоятельства дела, которым я сейчас занимаюсь, требуют оперативности.
— Каким же делом вы сейчас занимаетесь? — с некоторой усмешкой на губах спросил Говоров.
— Убийством Зимина Евгения Константиновича. Мне сказали, что вы были одним из его ближайших друзей.
— Вот именно, — вздохнув и слегка погрустнев, ответил Говоров.
— Говоря «вот именно», вы имеете в виду, что Зимина нет или что скорее вы были его другом, чем он вашим?
