Елена Муравьева - Азбука мести
— Делай, что хочешь, но Валя должна заверить бумагу, — приказала Лера. — И тогда, Полищук и компания тебя пальцем не тронут.
— Глупость какая, — буркнул Круглов. — Глеб Михайлович увидит эту бумажку и умрет от смеха.
— А директор госпиталя, к территории которого раньше относилось Отрадное, увидит и умрет от радости. Ведь он получит возможность утереть нос Вере Васильевне и сорвать приличный куш.
— Не понял, — рявкнул Круглов. Черт подери, какой еще директор госпиталя?! Какой куш? Что эта ненормальная еще придумала?!
Он так и выразился:
— Что ты еще придумала? — «ненормальная» удалось проглотить буквально в последнюю секунду.
— Раз старуха — самозванка, значит Отрадное приватизировано с нарушением закона. И соответственно прежние владельцы — Министерство Обороны — узнав об истинном положении дел, имеют полное право аннулировать акт о приватизации. Отрадное — лакомый кусок, переуступив дом и участок какому-нибудь новоявленному богатею, госпиталь и лично директор получит очень приличный куш. Надеюсь, ты догадываешься, что человек, который принесет такие новости, окажет военным неоценимую услугу?
— Я понял, — ахнул Круглов. — Если история о проделках сестер Татарцевых выплывет наружу, то госпиталь потребует аннулировать акт о приватизации Отрадного, банки закроют счета Веры Васильевны, а ее саму могут привлечь к уголовной ответственности за фальсификацию.
— Наконец, ты начал соображать.
— Блин! Это же меняет дело!
— Конечно, ты покажешь Полищукам доверенность и спросишь, куда тебе лучше обратиться: к военным или в суд? Сколько требовать денег у директора госпиталя и и есть ли шанс у Валентины, как дочки настоящей вдовы профессора, получить свою долю наследства? Если после этого, адвокаты посмеют тебе угрожать, я съем свою шляпу.
Круглов восхищенно покачал головой. Ну и повезло. Ему досталась умнейшая женщина.
— Как ты до этого додумалась?
— Не знаю, я слушала оперу и сообразила, что нам надо делать.
«Как же у нее устроены мозги? — задался Валерий Иванович непростым вопросом. — Почему она увидела и поняла то, что мне даже не пришло в голову?»
Вслух он сказал другое:
— Лера, я тебя люблю.
Серый взгляд потемнел:
— Не о том, гражданин Круглов, думаете. Вам надлежит готовиться к встрече с Валентиной Татарцевой и морочить голову ей.
Нож с грохотом полетел в мойку. Лера, всхлипнув, удалилась в комнату. Круглов понуро поплелся вслед.
— Лера… — заныл жалобно. — Ты же сам придумала жениться. Сама…
Оскорбленное молчание красноречивей слов обвиняло будущего коварного изменщика.
— Собирайся. Я купила тебе билет в Херсон.
— Лерочка…она мне ни капельки не нравится…
— Каждый раз, когда ты будешь ее касаться, я здесь буду умирать…
— Я тогда не смогу ничего…я буду думать о тебе и не смогу ничего …
Мысль, что в постели с другой женщиной Круглов будет думать о ее слезах и ревности, привела Леру в неистовство. Она взбрыкнула головой и потребовала:
— Думай про тюрьму, про колонию, про ужас какой-нибудь…
— Хорошо.
— Тебе пора…
— Да.
— Они следят за тобой?
— Не знаю. Но лучше подстраховаться.
Через час из Лериной квартиры вышла женщина с пышной гривой рыжеватых кудрей. Постояв у порога и послушав гулкую тишину подъезда, она, стараясь ступать как можно тише, спустилась на первый этаж и юркнула в вечернюю тьму.
Спустя еще час в вокзальной суете можно было наблюдать странное создание, неопределенного пола, в брюках и куртке, с беретом на длинных светлых прямых волосах.
В 21.00 созданию, то ли женщине, судя по вихляющей походке, то ли мужчине, судя по резкости движений, позвонили.
— Привет, — сказал мужской голос.
— Уже здоровались.
— Злишься?
— Нет, радуюсь. Повезло, ничего сказать. Начальник у меня добрейшей души человек. Подсылает то одних придурков, то других.
— Мой милый, обе драки ты начал первый.
Действительно, ахнуло нелепое создание, но воинственный пыл не смирило:
— Пошел ты…
— Ладно, не будем ссориться. Но должен отметить: есть женщины в русских селеньях…есть и в украинских…
— Есть, — подтвердил Круглов. — А ты собственно зачем звонишь?
— Да так, узнать, как дела.
— Все в порядке, — ответил Валерий Иванович и отключил связь.
В поезде Киев-Херсон Круглов думал о Татарцевой. Вдруг у него не получится ее соблазнить? Вдруг она не захочет выходить замуж и подписывать доверенность? Однако все разрешилось без проблем. Валентина Круглова сначала не узнала. Слишком уж вальяжный столичный франт не походил на замызганного и издерганного неволей бывшего зека. Пришлось напомнить о себе.
— А-а.. — Валентина усмехнулась игриво. — Было дело. А ты теперь другой… Помолодел даже…
— Куда мне до тебя. Все хорошеешь. На погибель нашего брата…
Валентина не нравилась Круглову. Он почти с отвращением наблюдал за грузной фигурой, оплывшим подбородком, красными грубыми ладонями.
— Ну, с приездом, — хозяйка опрокинула полстакана водки и не поморщилась. С любопытством бросила гостью: — Зачем пожаловал? Соскучился?
— Жениться мне срочно надо. Помоги с невестой.
Татарцева привалилась рыхлым бюстом к локтю потенциального жениха.
— Я — чем не невеста?
— Брак фиктивный, для печати. Я заплачу.
Раздался хохот. Груди-тыквы, свободные от бюстгальтера, заколыхались.
— Я думала в правду бабу ищешь, а ты шутки шутишь.
Круглов скорчил обиженную физиономию.
— Я серьезно ищу вдову или разведенку под полтинник. Мне квартира светит и работа за бугром, а берут только семейных.
— У тебя женилка-то не отсохла? — засмеялась Валентина и прижалась ногой к колену Круглова.
— Хочешь проверить? — отчаяние придало голосу нужную градус.
Валерий Иванович, не успев договорить, почувствовал, как сильные пальцы возятся у него в ширинке.
— Пойдешь за меня? — спросил, смиряя дыхание. Подлый организм, не взирая на инструкции Леры, среагировал на грубую ласку единственно возможным образом.
— А сколько дашь?
— Сто долларов и сто еще за доверенность.
Не переставая обхаживать мужские достоинства, Валентина спросила:
— Какую еще доверенность?
— Потом объясню…
Первый раунд закончился победой Валерия Ивановича на железной кровати, украшенной никелированными блестящими шарами.
— Вообще-то деньги у меня есть, — задумчиво протянула Валентина. — Тетка каждый месяц присылает. Я не работаю давно. Мне твоя сотня, тьфу и растереть.
Начался раунд второй.
— Как хочешь, — Круглов оторвал голову от необъятной подушки. — Тогда я прогуляюсь, поспрашиваю, сам поищу…
Такой расклад даму не устраивал.
— Может еще полежишь? — Валентине не хотелось отпускать симпатичного и справного мужичка.
— Я бы с удовольствием, да женится надо. Время поджимает. — Круглов потянулся за трусами.
— Давай-ка еще разочек, я подумаю пока…
— Ты баба ладная. Как раз по мне. Соглашайся. Я наведываться буду. В отпуск загляну. Отдохнем вместе.
К ночи пришли к консенсусу. Утром подали заявление в ЗАГС.
— Ну, давай за счастье! — нареченная опять пила водку и поглядывала на кровать.
Круглов, экономя время, не сопротивлялся. Предстояло сделать еще бездну дел.
В обмен на долларовые купюры в больнице, где служила Ирина Васильевна Татарцева; в военкомате, где состояла на учете; в донорском пункте, где последние годы подрабатывала, удалось собрать массу справок. Среди прочих, главную: о группе крови. У сестер были разные группы. Зная это, доказать, что Вера Васильевна — не бабушка Виктора, следовательно, не жена профессора Осина, а чистой воды самозванка, было теперь просто.
На следующий день Круглов Валерий Иванович перед законом и людьми взял в жены Татарцеву Валентину Викторовну, поклялся ей в вечной любви и верности, и, получив на руки свидетельство о браке, заглянул с молодой женой к местному нотариусу. Предварительный визит и пара двадцати долларовых бумажек, помогли избежать волокиты и лишних вопросов. Доверенность с подписью и печатью обрела завершенный вид.
Еще сутки Круглов закреплял за собой завоеванный плацдарм. К стыду своему, исполнить обещание, данное Лере, он не сумел. Лагерные будни или какой-нибудь другой ужас напрочь вылетали из его головы, стоило оказаться постели с Валентиной. Не взирая на возраст, была она бабой страстной, горячей, темпераментной, с фантазией, потребностями и запросами. От ее немерянных аппетитов по утрам слегка кружилась голова и подкашивались коленки. Особенно в последнее утро. Ночью Валентина не сомкнула глаз, требовала «еще и еще», хитрыми уловками умудрялась получать желаемое. На прощание, в награду за трехдневный эротический марафон, жарко поцеловала Круглова, похвалила:
