Наталья Смехачева - Искатель. 2011. Выпуск №11
— Маньяк еще жив! — отрапортовал Жаров.
Он включил громкую связь, бросил мобильник на пол и крепко схватил поверженного обеими руками.
— Нам только что сообщили, — настаивала телефонная трубка на дощатом полу, — что Каратель убит.
— Где? Как?
— Наверху, на Садовой. Мы как раз и едем туда.
— Так, а я где? Тоже на Садовой!
— Значит, ты и убил Карателя, — ехидно ответила трубка. — А вот сообщил об этом почему-то не ты.
Только тут Жаров заметил машину следователя, которая разворачивалась на площадке перед домом, шаря фарами по его стенам.
— Это я убил вашего Карателя, — послышался голос снизу: говорил поверженный человек в светлом пиджаке.
9
Ситуация была следующей. Петр Быков, сотрудник охранной фирмы, вернулся домой и застал маньяка, так сказать, за работой. Точнее, он уже закончил ее — убил жену Быкова и обустроил сцену: женщина лежит, якобы воткнув нож себе в грудь, в руке держит книжонку "Сердце грешницы". Похоже, маньяк задержался лишь для того, чтобы еще по-шерстить в доме, сочетая приятное с полезным.
Быков сгоряча не рассчитал силы удара и уложил маньяка так, что тот стукнулся виском об угол стула. Смерть наступила мгновенно. Петр Быков был человек сильный и в то же время неловкий: Жаров только что убедился как в том, так и в другом.
Теперь Быков выглядел мрачно: в течение нескольких минут ему пришлось пережить сразу два события: почти на его глазах убили жену, и он сам совершил убийство, хоть и непреднамеренное. Кроме того, его еще и самого избили — это уже постарался бывший десантник Жаров.
— Я знаю этого человека, — сказал Жаров, указывая на труп, свернувшийся в углу.
Быков, сидевший на стуле, с удивлением поднял голову.
— Хорошие же знакомства вы водите! Я не хотел его убивать, честно. Хотя собаке, как говорится…
— Не говорите плохо о собаках, — попросил Пилипенко. — Собаки как раз и помогают нам ловить таких мерзавцев.
— Одного не могу понять, — сказал Жаров. — Как он успел пройти незамеченным? Часа три назад я вел его прямо до его дома. Наверное, он вернулся сюда, пока я заходил в салон мобильной связи. Дома он, как я вижу, сменил одежду…
— Припарадился перед важным делом, — заметил лейтенант Клюев.
Жаров подошел к трупу и нагнулся, чтобы рассмотреть лицо убитого. Через секунду он с удивлением поднял голову.
— Это не Куравлев! — воскликнул он.
Пилипенко пожал плечами:
— А почему это должен быть Куравлев?
Жаров взял следователя за рукав и вывел его на веранду.
— Потому что Куравлев, — тихо сказал он, чтобы не слышал Быков, — сегодня вечером ходил вокруг этого дома и замерял время по секундомеру.
— Интересно, зачем?
— Вот и я думаю. Ходил вокруг дома, где вскоре произошло убийство. Разумеется, он как-то причастен к этому.
— У маньяков редко бывают напарники, — задумчиво проговорил Пилипенко.
Он вернулся в комнату и распорядился доставить Быкова в Управление.
— Я арестован? — спросил Быков.
— Задержан. Возможно, вам предъявят обвинение в непреднамеренном убийстве. Возможно, отпустят до суда.
— А что решит суд? — глупо спросил Быков.
Его можно было понять. Человека, который спас мир от маньяка, будут за это еще и судить. Но таковы законы…
— Я не судья, — сказал Пилипенко. — Могу предположить, что вас оправдают. Ну а сейчас мы вынуждены вас задержать. Могу только лично принести благодарность за проявленный героизм.
Услышав эти слова, Быков даже приосанился, но по всему было видно, что идти в КПЗ ему не хочется.
— В любом случае, — сказал следователь, — здесь вам оставаться нельзя: сейчас в вашем доме будет работа, и довольно неприятная.
Быков двинулся к машине через двор. Его широкие плечи были опушены. Пилипенко остановил его.
— Как вы уже сказали, вы пришли домой раньше, отпросившись со смены. Я хочу узнать почему.
Быков смутился.
— Мне не хочется об этом говорить.
— Вам придется.
— Это странная история… — Он помолчал, затем все же решился: — Дело в том, что моя жена сегодня утром рассказала мне сон…
10
Жаров был потрясен. Убитая женщина поведала мужу точно такой же сон, какой приснился Нине Куравлевой в ночь перед убийством. Сон о ряженом маньяке, который заставляет ее совершить собственную казнь, с ножом в сердце и книжицей в руке.
У Быкова не выходил из головы этот сон. Жена оставалась дома одна, и его мучили предчувствия. В конце концов он отпросился со службы и примчался домой. Сон непостижимым образом сбылся…
Быкова увезли в Управление, предварительная работа в доме, где произошло убийство, закончилась. Был поздний вечер, Пилипенко и Жаров сидели в машине следователя. Он не торопился трогаться с места: похоже, ему хотелось немного передохнуть, да и поговорить… Он положил руки на руль и поглядывал на темные окна дома Быкова.
— Оставим в покое эти сны, — сказал Пилипенко. — Давай подумаем о фактах и только о фактах.
— Нельзя оставить в покое сны, потому что загвоздка может быть именно в этом.
— Я не верю в такие дела. Если хочешь, разрабатывай свою мистическую версию, а я займусь расследованием. Итак, факты. Куравлев крутится возле дома Быкова. После этого в дом врывается маньяк. Можно сделать два вывода: либо Куравлев сообщник маньяка, либо он каким-то образом знал о его намерениях.
— Получается, что он опять — сообщник маньяка.
— Да, ты, конечно, имеешь представление о законах. Если Куравлев знал маньяка, был в курсе его намерений и не оповестил нас, то он и есть сообщник. Только все это надо сперва доказать. Личность Карателя выясняют. Возможно, найдутся его связи с Куравлевым. Теперь о Быкове… Сдается мне, что я где-то недавно слышал эту фамилию. Быков, Быков… Очень простая фамилия. Обычно такие забываются, кажутся знакомыми… Как лошадиная фамилия у нашего знаменитого земляка.
Вдруг он удивленно присвистнул.
— Быков, вернее, семья Быковых, да еще их соседка… Это и есть то самое железное алиби Куравлева! Быков и есть тот самый друг Куравлева, у которого он сидел и пьянствовал в тот вечер, когда убили его жену.
Пилипенко потер кулаком лоб, поправил очки, шмыгнул носом. Это значило, что в голове его пошел активный мыслительный процесс. Жаров тоже не терял времени — обдумывал свою версию о снах и уже начал нащупывать любопытную схему…
— Вот что, — вдруг поднял голову Пилипенко. — В целом, мои соображения таковы. На самом деле, в городе все же действуют не один, а два карателя. Когда убили Куравлеву, ее муж обеспечил себе алиби тем, что сидел у Быкова. Каждому ясно, что в убийстве жены в первую очередь будут подозревать мужа. В это время неизвестный, убитый сегодня Быковым, казнит жену Куравлева. Это вроде тайной организации, как те ряженые американцы. Борьба за чистоту нравов. Два человека объединились в якобы благородных целях.
— И отправной точкой был, конечно, сон жены Куравлева! — воскликнул Жаров.
— Только не в том таинственном смысле, как ты мне навязываешь. Все просто и утилитарно: сон лишь подсказал сценарий убийства. Куравлев давно задумал убить свою неверную жену, он совершил казнь чужими руками и по схеме ее сна. Но вот что самое интересное. Мы искали маньяка среди каких-то официантов, квартиросдателей… На самом деле Быков, будучи другом Куравлева, рассказал ему кое-что о своей жене. Может такое быть на дружеской пьянке? Именно в тот день, когда Куравлев добывал свое алиби в гостях у Быкова. Куравлев решил и ее покарать, жену Быкова. И сегодня его сообщник это сделал. Быков расправился с сообщником. Правда, в эту теорию не вписывается сон жены Быкова. Впрочем, — Пилипенко поднял глаза к небу, — этот сон вообще ни во что не вписывается…
— А это уже я могу объяснить, — сказал Жаров. — Это так же реально. Никакой мистики. Вспомни пионерлагерь. Ведь дохлая крыса так напугала девчонок, что одной из них потом приснился такой же сон, только про огромную лягушку…
— Точно, — оживился Пилипенко. — Пришлось нам еще утром ловить лягушку на водопаде, чтобы бросить ей в постель.
— Я об этом и говорю, — продолжал Жаров. — Женщины были знакомы друг с другом. Я имею в виду обеих жен — Куравлева и Быкова. Возможно, первая рассказала свой сон второй. Тут ее убили. Второй, от эмоционального потрясения, тоже мог присниться подобный сон. Это вовсе не противоречит даже твоей теории, которая мне кажется сомнительной.
— Что же в ней не сходится?
— Не совсем понятно, зачем Куравлев промерял время для своего сообщника, — сказал Жаров.
11
Пилипенко собрался было что-то возразить другу, но тут из-за поворота вывалила небольшая толпа. Несколько человек шли молча, очень близко друг к другу. Что-то было в них странное, отталкивающее. Когда они вступили в круг фонарного света, Жаров понял, что это и есть они — ряженые в костюмы цирковых клоунов борцы за нравственность.
