Никита Филатов - Последняя ночь майора Виноградова
— Какая есть. Вали отсюда, уроки делай!
— Сделала уже. От тебя же помощи не дождешься.
— Не зли, убью! — Владимир Александрович попытался запустить в язвительное чадо тапкой, но попал только в захлопнувшуюся дверь. — Балда…
Опять ожил телефонный аппарат:
— Слушаю, Виноградов!
— Это я, Слава.
— Приветствую. Думал, вчера приедешь.
— Не получилось. На службе заморочки, и аппаратуру не вынести было.
— Когда?
— Постараюсь в понедельник. После обеда.
— Всю программу?
— Телефоны проверю, но только до АТС.
— Годится!
Конкурирующие фирмы, бандиты и оперативники рангом пониже ставили «прослушки» прямо на телефонную линию: это подешевле и попроще, хотя и уязвимо при профилактических проверках. Серьезные организации, типа ФСК, РУОПа, некоторых служб Главка и полиции, обладая санкцией прокурора, «садились» непосредственно на станции: в этом случае вычислить чужие уши было практически невозможно. Да, пожалуй, Виноградову это и не требовалось — ссориться с ребятами в больших погонах он не собирался.
— Сколько номеров?
— Три. И два домашних.
— Домашние в другой раз.
— Только не затягивай! Постарайся до среды.
— Попробую. А в следующие выходные пощупаем стены.
— Эх, пораньше бы! — Проверить помещения на наличие подслушивающих устройств, в просторечии «закладок», нужно было не завтра, не сегодня, а, как говорится, еще вчера.
— Вряд ли. Техника только по журналу выдается.
Можно было, конечно, обратиться к расплодившимся ныне кустарям-одиночкам, охотно оказывающим такие профилактические услуги фирмам за мизерную плату. В лучшем случае эти «специалисты» приносили с собой допотопную или самопальную аппаратуру контршпионажа — а один из таких виноградовских знакомых, забыв однажды с перепою дома прибор, на глазах у изумленных заказчиков подсоединил к двум разъемам светодиод и, надев наушники, полдня нахально имитировал усердную работу.
Такого качества услуга стоила дешево, но Владимир Александрович предпочитал иметь дело с обстоятельным, порой даже чересчур медлительным и осторожным Славой. Слава был фанатиком всего электрического и электронного, недавно получил капитана и еле-еле сводил концы с концами на свою офицерскую зарплату.
— Ладно, планируй сам.
— Аванс дашь?
— Подъезжай в понедельник, решим вопрос.
— Хорошо бы. Есть, кстати, отличный генератор.
— Что есть?
— Генератор «белого шума». Прибор такой, чтоб любую аппаратуру в комнате заглушить. Говори о чем угодно — прослушать невозможно. Причем интересно — создается замкнутый контур, помехи соседям исключены! Только внутри помещения.
— Сам сделал?
— Ты что? Япония! Хотя, собственно, наши не хуже. Вот, например, если взять…
— Извини, Слава! — Виноградов знал, что если собеседника не остановить, он может говорить о любимых проводках и транзисторах бесконечно. — Меня обедать зовут. Давай в понедельник?
— Давай! Все, пока.
— До свидания.
— А обманывать нехорошо. Обедать еще не зовут. — Младшая доченька тоже готовилась вырасти в изрядную язву.
— Это ложь во спасение. Брысь! — Вторая тапка тоже улетела мимо цели.
Пора на «Динамо» собираться. Сначала — под штангу, потом — в баню. Пива купить… Виноградов пошел за полотенцем, но в спину ударил очередной телефонный звонок. Прорвало, что ли?!
— Слушаю!
— Это я. Узнал?
Как правило, при таком начале разговора Владимир Александрович клал трубку на рычаг — представляться надо! Но что-то в голосе Чайкина заставило его сделать исключение:
— Узнал.
— Надо встретиться. Приезжай в офис.
— Что-то случилось? Ребят поднимать?
— Пока не надо. Хотя, может быть… Обсудим!
— Ждите! — В голове привычно прокрутилось: «Часто слышим мы упреки от родных…»
* * *Виноградов притормозил, полсотни метров не доехав до офиса. Припарковался. Оглядел улицу. Пустынная по причине выходного дня и сырой дождливости, она хорошо просматривалась почти на всем протяжении, растворяясь дальним своим концом в заневском тумане.
Кажется, ничего подозрительного: тихонинская «девятка», машина охранника, у соседнего дома — брошенный давным-давно и уже частично разворованный «Москвич» с помятым капотом.
Никаких признаков засады или наружного наблюдения. Впрочем, профессионально заинтересованный взгляд мог сейчас наблюдать за объектом из любого окна напротив.
На мысль о бандитском наезде тоже ничего не наводило.
— Заходите, пожалуйста! — Не успел Виноградов протянуть руку к кнопке звонка, как дверь приоткрылась ровно настолько, чтоб он смог протиснуться внутрь.
И мгновенно закрылась опять.
Владимир Александрович дождался, пока охранник задвинет щеколду и вернет на место никелированный замок цепочки. Протянул руку:
— Здравствуйте! Все спокойно?
— День добрый. Пока вроде без происшествий.
— Здравствуйте, проходите. — Второй охранник убрал ладонь с открытой кобуры и ответил на рукопожатие. Заколебавшись было, сунул тем не менее под мышку Виноградову металлодетектор. — Извините, инструкция!
— Все нормально. Оружия не ношу. Кто-нибудь есть?
— Тихонин и Чайкин.
— Обедали?
Охранники поняли, что Владимир Александрович не хозяев имел в виду. Кивнули:
— Да, все в порядке.
— Там оставляют в холодильнике, на субботу и воскресенье.
— Хорошо. Поаккуратнее сегодня! Что-то неспокойно… — И Виноградов направился в кабинет к руководству.
— Здравия желаю!
— Наконец-то! Ты что, пешком от дома шел?
— Присаживайся, Саныч. Полтинничек примешь?
— Я за рулем.
— Ну и правильно!
Чайкин тоже приехал на машине, но его это, видимо, не смущало: физиономия красная, глаза блестят, в бутылке — меньше половины. Тихонин выглядел значительно трезвее, судя по всему, он лишь обозначал свое участие в пьянке.
— Что стряслось?
— Лелик, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает… — хихикнул Сергей.
— А если без цитат? — В отличие от охраны, Виноградов не пообедал, поэтому чувство юмора у него несколько притупилось.
— Была «стрелка»… — Тихонин близоруко прищурился и потер глаза. — «Михайловские» забили.
В переводе на нормальный человеческий язык это означало, что состоялась встреча, время и место которой назначили представители так называемого «михайловского» преступного сообщества.
— От Василевича?
— Да. Больше часа терли…
Виноградов подумал, что, если уж вчерашние аспиранты зачирикали на манер бандитов и вокзальных проституток, скоро бедный Чехов станет носителем и источником ненормативной лексики.
— Что решили?
— Ничего хорошего! — Заметно было, что Тихонин с трудом держит в себе готовое выплеснуться раздражение.
— Ваши были?
— «Крыша»? Естественно!
— И без толку?
— Практически — без толку.
— Рассказывайте…
Ситуация складывалась следующая.
Позвонил вчера господин Василевич. Пригласил. Так пригласил, что сразу ясно стало — одним там делать нечего, а не прийти нельзя. Чайкин срочно вызвал «крышу», благо радиотелефон диспетчера «куйбышевских» и он, и Тихонин как раз для подобных случаев выучили наизусть. Те не подвели, прибыли вовремя: «бригадир» и еще бугай, для солидности.
— Где встречались?
— На их территории. В старом офисе банка.
— Вы присутствовали?
— Меня вообще не пустили! — Сергей матерно выругался и опрокинул в себя остатки из бокала. — Просидел в машине, как…
— Бандиты даже самого Василевича из его личного кабинета выгнали. Сначала минут двадцать что-то между собой выясняли, потом меня вызвали…
Чувствовалось, что юный финансовый гений добросовестно прокручивает в памяти детали утреннего мероприятия:
— …Я рассказал, как было. Потом его позвали.
— Василевича? А ты остался?
— Нет, меня попросили выйти.
— Попросили! — смачно сплюнул Чайкин. — Вежливые какие…
— Потом и президент вышел.
— Что говорил?
— Бред всякий! Что очень не хотел до этого доводить, что предлагал миром… И что бандиты — последнее дело, теперь всем головная боль… Что зря, мол, мы так!
— Уверен был в своей правоте? На сто процентов?
— Да, — кивнул Тихонин. — Или делал вид.
— Потом что?
— Еще минут десять ждали, пока не вызовут. Уже обоих…
— Кто приговор объявлял?
— Тот, старший от «михайловских».
— Та-ак…
Это уже само по себе говорило о многом. И ничего хорошего для оппонирующей стороны не сулило, поэтому Владимир Александрович не удивился, услышав чайкинское:
— На хрена же мы этим «куйбышевским» бандюгам платили?! Понадобились — так даже «перетереть» толком не смогли…
