Ярослав Зуев - Расплата. Цена дружбы
Вращая ополоумевшим рулем, а в гололед и снегопад он, бывает, словно оживает, нарочно вращаясь не туда, куда надо, Андрей почти миновал Братскую, когда на плохо освещенном перекрестке с Ильинской наперерез вылетела черная «Волга». Машины разминулись в каких-то сантиметрах. «Лада» продолжила движение к Контрактовой площади. «Волга» выскочила на тротуар и уткнулась в ствол старого каштана.
– Вау! – ахнул Планшетов. – Ну и приходы, чувак!
Планшетов так широко распахнул рот, что какой-нибудь желторотый скворец с легкостью принял бы его за скворечник. Андрей сосредоточился на управлении машиной. Миновав площадь, они углубились вдоль трамвайных путей, вскоре очутившись в той части Подола, что больше напоминает территорию заброшенного завода.
– Хвост есть? – спросил Андрей.
– Никого, чувак. Чисто, чисто конкретно. И мертвые с косами стоят.
Бандура поморщился.
– Мы ее насмерть сбили, ты как думаешь?
– Понятия не имею… – Планшетов пожал плечами. – Я видел, как она ползла… Но, аффект, понимаешь, такая стремная штука…
– Заткнись!
* * *Справа от развороченного «Мерседеса» затормозила темно-синяя «пятерка». Оперативник высунулся из окна:
– Сергей Михайлович, вы в порядке?
– За ними! – прохрипел Украинский. – Давай, живо, уйдут!
– Уже ушли… – кряхтя, Торба нагнулся за пистолетом. Его отбитый палец на глазах приобретал размеры кабачка. Безнадежно махнув рукой, полковник вылез из салона и, пошатываясь, побрел к Миле. Госпожа Кларчук, по-собачьи преодолев мостовую, пыталась подняться, цепляясь за дерево.
* * *Майор Торба оказался прав. Пустившиеся вдогонку оперативники безнадежно отстали, а потом и вовсе потеряли беглецов. Город велик, да и машина не трамвай, который ездит по одной колее. Андрей и Юрик пересекли по мосту проспект Красных Казаков, а преследователи застряли на Нижнем Валу. Тут их мнения разделились. Водитель собирался ехать прямо, нюх его, прямо скажем, не подвел. Пассажир предлагал повернуть.
– Давай налево, Антон. Они на Лукьяновку когти рвут. Как пить дать, что так!
– Ерунда! – заартачился водитель. – Прямо они поперли.
Пока разгоряченные погоней оперативники препирались, истекали последние, драгоценные минуты. В общем, время было упущено, погоня потеряла смысл. Беглецы получили такую фору, которая превращала все дальнейшие усилия преследователей в бесполезную трату покрышек, нервных клеток и топлива. И хотя, в конце концов, правильное мнение взяло верх, и «пятерка» рванула на Куреневку, Планшетов и Бандура уже находились в относительной безопасности. Они, как раз, миновали «Птичий рынок», прозванный в народе «Птичкой». Поговаривают, там можно купить, что угодно. От канарейки до мощного электромотора, или пистолета «ТТ» с глушителем.
Сразу за Птичкой показался высокий железнодорожный путепровод. «Лада» затормозила под светофором.
– Так была погоня или нет? – спросил Бандура, дожидаясь зеленого сигнала.
– Не было. – Решил Планшетов.
– А что за «Волга» чуть нас не развалила?
– Без понятия, чувак. Дуралей какой-то. Знака «Stop» не разглядел… – чувствовалось, что Планшетову хочется в это верить. Или, он опасается накликать беду. Так или иначе, им следовало определиться с маршрутом.
– Едем на Нивки, чувак? – Планшетов кивнул в сторону дороги, карабкающейся на высокий холм, отчего-то именуемый Беличьим Полем. Часть косогора занимало давно закрытое Куреневское кладбище, часть оседлали одноэтажные дома частного сектора, разделенные многочисленными узкими улочками, издали напоминающими трещины. За домами чернел лес, через который вели «партизанские» тропы. Легко заблудиться, но и затеряться не проблема. – Там есть, где спрятаться.
– Я толком не знаю, куда мы едем, – признался Андрей. Его колотило, как от озноба. Ограбить и, как минимум, покалечить, вещи все же разные.
– Колеса бы сменить. – Планшетов был сам прагматизм. Это было дельное предложение, но Бандура встретил его в штыки.
– Ни за что?!
– Ты что, офонарел, чувак. В этом корыте пропадем!
– Не устраивает, отчаливай!
– Менты нас по шарабану в элементе выпасут и сцапают. Объявят по городу «Перехват»…
– Ложил я на их «перехват» гребаный!
– Свихнулся? – лицо Юрика выражало искреннее недоумение. Он не знал подоплеки, и потому упорно лез на стену. – Кидать тачку надо! Попадем!
– Пошел ты! – Андрея охватила ярость. Он прекрасно понимал, что не прав. Что, потеряв Кристину, и понаделав немало глупостей, подпадающих под действие УПК, глупо цепляться за машину, которая, как не крути, бездушный кусок железа. Но, он ничего не мог с собой поделать. Как будто старая отцовская «Лада» превратилась в нечто куда большее. Он был не в состоянии этого объяснить. Ни себе, ни, тем более, Планшетову. А когда с доказательствами туго, остается действовать в приказном порядке. – Ни за что! – отрезал Бандура.
– Мама дорогая! – взмолился Планшетов. – Туземец чокнулся на рабочем месте. Прямо за баранкой. Прикинь результаты, чувак? – последнее он, видимо, адресовал лично себе.
– Ни за что! – повторил Бандура.
– Как это, «ни за что»? Чувак? Ты же себе десяток «бэх» завтра возьмешь! Или «меринов»!
– Ни за что, значит ни за что, Планшетов.
– Нам крышка!
Сзади просигналила машина. Зажегся зеленый, а они торчали на перекрестке, загородив левую полосу. Спонтанно приняв решение, Андрей тронул машину, одновременно резко подавшись вправо. Почти тотчас же отчаянно взвыли тормоза. Новенькая «Ауди», избегая столкновения, выскочила на тротуар, врезалась в закрытый сигаретный киоск и смяла его, как фанерную коробку.
– Ну ты даешь, чувак! – Планшетов противно захихикал. – Вот это я называю конкретной борьбой с курением! Даем отсюда деру.
Они проехали прямо, а, метров через сто Андрей ушел направо, в узкую захолустную улочку.
– У тебя есть план, чувак?
– Есть, – заверил Бандура.
– Давно придумал?
– Только что.
– Клево. Поделишься?
– А то… если не разобьемся. – Планшетов и сам видел, что машина весьма условно слушается руля. Дорога была отвратительная. Сразу чувствовалось, что ее недолюбливают в автодорожном управлении, и, возможно, ненавидят коммунальные службы. Они ехали нетореной тропой. Сильный уклон и крутые повороты, естественно, усугубляли дело. Бандура притих за рулем.
– Что за дурацкий пустырь? – Юрик обозревал окрестности. В них не было ничего интересного. Справа белела запорошенная снегом железнодорожная насыпь, слева бесконечные заборы. Потом впереди показались далекие огни Оболони. Домов было не видно, и они как бы висели у горизонта.
– Мы куда тулим? На Оболонь, да?
– Рад, что до тебя дошло. Ты, помнится, хвастался, что любой навесной замок не проблема?
– Ну… – замялся Планшетов, – так то оно так, чувак…
– Обыкновенный, с одной дужкой. Не «Мульти Лок». – Упростил задачу Андрей.
– Монтировка в багажнике найдется? Или кувалда?
– Кувалдой, Юрик, я и без тебя справлюсь.
Машина, тем временем, въехала на проспект Героев Днепра. Стало много светлее. Движение сделалось оживленным.
– Помнишь, я тебе говорил, что у Кристины гараж под домом? Бонасюку дали, как жертве Чернобыля.
– А он жертва Чернобыля, чувак?
– Он – жертва аборта. В гараже новая «девяносто девятая». Ключи за солнцезащитным щитком. Если верить Кристине. Я верю.
– Чувак, ты стратег! Поменяем одни колеса на другие. Жир. – Планшетов воспрянул духом. – Берем тачку и драпаем.
Они заехали во двор. Под колесами хрустел снег. В свете фар кусты и деревья казались покрытыми серебром.
– Темные, – сказал Планшетов, первым вычисливший окна Бонасюков.
– Другого я уже не жду.
Глава 8
ГАРАЖ ЧЕТЫ БОНАСЮК
Андрей поставил машину так, чтобы массивный гараж заслонял ее от любопытствующих взглядов жильцов. Таких, как известно, хватает. «Тройка» утонула в густой тени вопреки снежному одеялу и яркой окраске, делавшей машину броской наподобие «яблока на снегу» из шлягера второй половины восьмидесятых.[55] Приятели, не торопясь, вылезли из кабины. Обогнули гараж, и подошли к дверям. Планшетов осмотрел замок.
– Секунда дела, чувак. – Юрик извлек связку, на которой болтались ключи и отмычки.
– Зачем ты их таскаешь?
– На всякий случай, чувак. – Он потрогал замок. – Удачно.
– Что, удачно?
– Недавно тормозной жидкостью смазали. Чтобы не застыл.
– Кто, интересно? – удивился Андрей. – Если Бонасюка закрыли? Не Кристина же?
Пока Бандура ломал голову, Планшетов занимался замком. Вскоре Юрик протянул Андрею замок и дужку по отдельности.
– Говно вопрос, чувак. – Планшетов самодовольно осклабился.
– Повесь, как было, когда войдем.
Через секунду они были в гараже. Плотно притворив ворота, Андрей зажег свет. Наугад нашаривая выключатель, он держал руку ладонью к себе, тыльной стороной к проводам. Кристина как-то обронила, что электрику в гараже коммутировал Вась-Вась. «А он, Андрюшенька, такой умелец, что я каждый раз дрожу, как бы током не убило. Половина проводов без изоляции висят…» Эти ее слова Андрей почему-то запомнил. «Спасибо, Кристина».
