Питер Темпл - Расколотый берег
Старки снова угрожающе сощурился.
— Десять раз, что ли, вам повторять? В чем дело-то?
— Подойдите в участок, — сказал Кэшин. — И захватите с собой зубные щетки, так, на всякий случай.
Старки подвигал нижней челюстью — вперед и назад, вправо и влево.
— Знаете такого полицейского, Хопгуда? — спросил он. — Мой друг, между прочим.
Кэшин вынул мобильник, протянул ему:
— Можете позвонить.
— Надо будет — позвоню и без вас.
— Ну давайте я. Хотите?
Старки засунул руки в карманы.
— Мы были дома, спросите у нее. Мы вообще по вечерам редко выходим. Так только, мяч погонять.
— В «Высотах» еще работаете?
— Ну да, пока не продали.
— Платят там хорошо.
— Ну и что?
— Раза в четыре больше, чем ваш садовник тут получает. А может, даже в пять.
— Нас двое.
— Тогда в два раза.
— Так там и вкалывать приходится в два раза больше.
— Вы у него и за шофера были.
Старки положил тяжелую ладонь себе на шею.
— Да не то чтобы я его катал… Так, если в банк, в город. Он был не любитель ездить.
— А имя Артура Полларда вам знакомо?
— Нет.
— Вы знаете этого человека? — Он показал снимок Полларда, сделанный в полицейском участке, и взглянул Старки прямо в глаза.
— Нет.
Кэшин задумался, с какой бы стороны лучше зайти, и затем произнес:
— Мистер Старки, я вам так скажу — мы не считаем, что мальчишки из Даунта убили мистера Бургойна. Поэтому, если вы мне расскажете, что слышали, или видели, или, может быть, чувствовали…
— Не считаете, значит?
— Нет.
— Это почему же?
— Не сходится кое-что.
— Култера этого обвинили, так?
— Мы думали, что он замешан, поэтому и задержали.
— Это как понимать?
— Что вы подумали, когда услышали о нападении?
В мутных глазах Старки мелькнула искра.
— Что-что… Потрясен был, да.
— И все?
— Что ж еще-то? Здесь ведь такого не случалось.
— Он вам нравился?
— Да нормальный. Мы ж с ним не были друзья-приятели.
— Кто еще мог иметь на него зуб?
— В смысле, кроме подонков-грабителей?
— Ну да.
— Без понятия.
— В последнее время к Бургойну приезжали гости? Кроме приемной дочери, был кто-нибудь?
— Нет, никого не видел.
— А до того как это случилось, в «Высоты» никто не забирался?
— При мне — нет. Когда-то давно лошадей угнали. Проволоку перекусили и вывели трех лошадей из конюшни. Так у вас это дело должно числиться.
— Если поступало заявление.
— С чего бы ему не поступить?
— Вот Крейк… Вы с ним как, ладили?
Старки пожал плечами:
— Вроде да… Он любил, чтобы все по-его делалось. Ну я так и делал, мне-то что…
— Он Бургойну с обжигом помогал, так?
— Точно не помню.
— Вы работали в лагере «Товарищей».
Старки поскреб в затылке и смущенно отвел глаза.
— Давно это было…
— Так вы Крейка с лагеря знаете?
— Да. Он там был начальником.
— Какой работой вы занимались в лагере?
— Чинил все, ремонтировал. Мальчишек в футбол учил играть помаленьку. Приемчики разные показывал…
— А в ночь пожара вы там были?
Ручищи решительно взмахнули.
— Нет! В пабе сидел, в Порте.
— Расскажите, как вы ездили в город. Куда вы его отвозили?
— На квартиру на Релли-стрит. А оттуда он брал такси.
— Ночевали где-нибудь?
— В гостинице в Сент-Кильде. «У Геддинга» называется.
Кэшин подошел к двигателям:
— Это что, генератор?
— Пятьдесят шестого года. Сейчас такие уже не купишь.
— А сколько у вас тут земли?
— Тридцать акров.
— Ферма?
— Нет. Дом поставил прямо в центре, да и все. Не нужны мне соседи. Вон сейчас один жалуется — движки ему, видите ли, помешали.
— Ну так скажите, пусть на вас рассчитывает, если вдруг электричество вырубят. Кстати, мне, может быть, тоже генератор понадобится. Не продадите?
— Нет, не торгую, — ответил Старки. — Только ремонтирую те, что собирали отец с дедом. Они свои инициалы под номерами выбивали.
— Как же вы их находите?
— По объявлению. Квинсленд, Западная Австралия, Северные территории. Я прошу аукционеров следить за распродажами и звонить мне, если будет что интересное. Один нашли на Фиджи, ржавый был как не знаю что. Доставили в итоге, но это удовольствие мне дорого обошлось.
— Так вы нашли четыре?
— Тринадцать. Остальные в другом сарае.
— Когда же вы закончите?
— Чего?
— Собирать их.
— Да никогда!
Спрашивать почему было излишне. Вопрос обычно звучал совершенно бессмысленно, а ответ зачастую или был совершенно очевиден, или, наоборот, безнадежно запутан. Кэшин взглянул на номер двигателя.
— Вы возили Бургойна в дом в Северном Мельбурне?
— В Северном… нет. Только на Релли-стрит.
В неприступной крепости появилась крошечная, еле заметная трещина. Не глядя на Старки, он утвердительно продолжил:
— Вы возили Бургойна в зал в Северном Мельбурне.
— В зал? Нет, только на Релли-стрит!
— В зал «Товарищей». Вы понимаете, о чем я. Не выкручивайтесь, Старки!
— Не знаю я, о чем вы.
Кэшин подошел к другому двигателю. Простые устройства, он вполне мог бы научиться их ремонтировать. Ничего сложного — хороший суп сварить и то труднее.
— Вашему отцу нелегко пришлось, когда завод продали.
Стало тихо. Старки нервно закашлялся.
— Не говорил он об этом никогда. Мне мать потом все рассказала.
— А после он чем занимался?
— Ничем. Умер, даже расчет не успел получить. Что-то серьезное с головой.
— Печально, — заметил Кэшин. — Но я скажу, у кого что-то по-настоящему серьезное с головой, — у вас. Что вы все выкручиваетесь? Давайте рассказывайте мне об этом зале.
— Не знаю я ни про какой зал!
— Мне с Таем нужно поговорить, — сказал Кэшин. — Наедине.
— Зачем это?
— Он, может быть, что-то видел или слышал…
Старки в упор посмотрел на Кэшина:
— Ничего он не знает, приятель. Ни на шаг от меня не отходит.
Кэшин пожал плечами:
— Ну, посмотрим.
— Тут такое дело, — заговорил Старки совсем другим голосом, — парень-то того… С головой у него не очень. Когда маленький был, она его с лестницы уронила. С тех пор и перемкнуло. В школу даже не ходил.
— Пусть подойдет.
Старки медленно почесал в затылке.
— Ну ладно вам… Не трогайте его. Ему кошмары снятся, по ночам кричит…
Пора было взять инициативу в свои руки. Кэшин видел, что Старки боится.
— Трудно с вами. Позовите его.
— Приятель, ну пожалуйста…
— Позовите его, и все.
— Я Хопгуду позвоню!
— Послушайте, Старки, — сказал Кэшин, — Хопгуд вас все равно не защитит. Этим делом занимается город. А раз уж вы уперлись как баран, я с вашим Таем буду говорить не здесь и не в участке. Я отвезу его в Мельбурн. Соберите все, что нужно, — зубную щетку там, трусы, печенье. Он какое любит?
В глазах Старки он заметил ненависть. Ненависть, животный страх и панику.
— Не надо, приятель. Ну, прошу тебя, ну пожалуйста, ну…
— Северный Мельбурн, дом на Коллет-стрит. Туда его возили?
— Не возил, нет, ты же…
— Не тяните резину. Мне еще ехать обратно. Или выкладывайте все, или зовите Тая. Мне некогда.
Старки обвел взглядом сарай, как будто надеялся увидеть на стене спасительную надпись, и признался:
— Ну да… Возил.
— Последний раз когда?
— Может, лет пять назад… Или шесть…
— Часто?
— Нет.
— Каждый раз, когда бывали в Мельбурне?
— Да, по-моему.
— Как часто?
Старки сглотнул слюну.
— Раза четыре в год, пять…
— А зал?
— Не знаю я про зал.
Кэшин услышал нотку металла в его голосе, опять вынул карточку Полларда, но не стал ее показывать:
— Спрошу еще раз: вы знаете этого человека?
— Знаю.
— Как его зовут?
— Артур Поллард. Он бывал в лагере.
— А еще где вы встречались?
— На Коллет-стрит. Я видел его там.
Кэшин подошел к станку, провел пальцем по металлической детали, которую Тай обрабатывал напильником.
— Поллард — извращенец, — сказал он. — Знаете? Он любит мальчиков. Мальчиков, не парней. Балуется с ними, ну и все остальное. А остального хватает, поверьте. Вы знали об этом, да, мистер Старки?
Повисла тишина. Кэшин не смотрел на Старки.
— Своего мальчика, случайно, не возили на Коллет-стрит? К Полларду, побаловаться?
— Я тебя убью! — страшным тихим голосом произнес Старки. — Еще только раз…
Кэшин обернулся.
— Расскажите мне о Бургойне, — сказал он.
Старки прижал руку к груди, лицо пошло пятнами, он еле сдерживал дыхание:
— Не видел я ничего! Никогда! Правда, я никогда ничего не видел!
— Так что с залом?
