Татьяна Полякова - Одна, но пагубная страсть
Зарыв деньги вместе с чемоданом, мы рухнули в постель, а утром, проснувшись, позвонили Наташке. Она тоже рухнула. Хорошо хоть подружка по-прежнему лежала, не вставая, и рухнула в переносном смысле, то есть отключилась ненадолго. Убедившись, что она пришла в себя, мы поехали домой. Возле моего подъезда стоял знакомый джип.
— Иуда, — прокомментировала Ленка. А тут и сам Иуда появился из машины, заметив нас.
— Чего на звонки не отвечаешь? — спросил хмуро.
— Деньги кончились, — ответила я.
— Я думал, вы спите до обеда, а вы в такую рань уже на ногах, — попробовал улыбнуться он.
— Мы фазера проверяли, — ответила Ленка. — Он когда в запое, ест нерегулярно, надо его обязательно с утра отлавливать.
Мы вошли в подъезд, и Матвей за нами. Впрочем, какой он Матвей? Но называть его по-другому язык не поворачивался.
Мы устроилась на кухне и стали пить чай.
— Как дела? — вяло поинтересовалась Ленка.
— Нормально. Гошу вашего домой отпустили, до суда. Думаю, все обойдется.
— Мне все покоя не дает вот что, — вздохнула я. — Куда диск делся? Мы его не брали, Гоша его не брал, так? И Лебедеву с Геной он не достался. Так где же Дима его спрятал?
— У вашей подруги, — усмехнулся Матвей.
— Да мы все диски проверили, — махнула рукой Ленка. — Пусто. Ничегошеньки нет. — Она загрустила, а Матвей убрал улыбку с лица.
— Но ведь где-то есть, — не унималась я. — Вот я все думала, думала… Представьте, вы хотите спрятать вещь, справедливо подозревая, что ее будут искать. Девяносто девять человек из ста скажут: прятать надо в сейфе. Так?
— Само собой, — кивнула Ленка.
— Но ведь так и грабители думают. И первым делом сейфом интересуются. А классическая детективная литература учит, что прятать надо на виду, то есть положить вещь на видное место. И тогда…
— О господи! — возопила Ленка и предприняла попытку вырвать на себе волосы. — Ноутбук. Ну конечно. Стоит на виду, а в нем диск. На своем, так сказать, законном месте.
— Какой ноутбук? — нахмурился Матвей.
— У Димы в кабинете на столе ноутбук стоял, — вздохнула я. — И когда там Гоша появился, Ленка его по тыкве им треснула.
— И что?
— Переклинило ее, вот что, с перепугу. И она с ним так и бегала, то есть стырила его из офиса. Наташка его велела выбросить, потому что вещдок.
— И вы выбросили?
— Нет, — вздохнула Ленка. — Уж больно вещь хорошая. Спрятали.
— Где спрятали?
— Здесь, На чердаке.
В общем, мы полезли на чердак. Думаю, Матвей сомневался, что мы там что-то найдем. Но нашли: ноутбук лежал запыленный и грязный, но вполне в рабочем состоянии. Вернувшись в квартиру, Матвей сразу же устремился с ним за стол. Мы решили не портить человеку удовольствие, прыгали рядом, таращились на экран и часто дышали в большом волнении. Потом, конечно, заскучали и перебрались на диван. А потом Матвей сказал:
— Фуфло. — Забавно, что он употребил именно это выражение.
— Да? — подняла я голову от книги. И добавила удовлетворенно:
— Значит, все сходится.
— Что сходится? — нахмурился он.
— Ты знаешь, что Алина Сергеевна вчера уехала в Ригу? Вроде бы в какую-то клинику.
— Нет, не знаю. И что?
— Давай пофантазируем. Допустим, живет на свете человек, вроде бы неплохо живет, и вдруг выясняется, что он смертельно болен. Лежит на больничной койке, ждет подтверждения диагноза, как приговора, а муж в это время веселится с любовницей. Врач сказала, Алина Сергеевна очень сильная женщина. Так, наверное, и есть. Обычно человеку выжить помогает любовь, она принуждает его бороться. До последнего. Но иногда сильнее любви бывает ненависть. Желание во что бы то ни стало наказать того, кого еще совсем недавно любил и кто тебя предал. Эта ненависть заставила победить болезнь и даже завести роман с человеком, который, скорее всего, был ей просто противен.
— И она застрелила мужа? — нахмурился Матвей.
— Думаю, что да. Убеждена, что она. Может, Павлов доверился Лебедеву, и от него Алина узнала, что он собирается сбежать с любовницей, он ведь хапнул большие деньги и оставаться здесь счел для себя опасным. Деньги, скорее всего, он держал при себе. Поэтому я считаю, что убила его жена. Если бы Лебедев, то деньги бы забрал он, и наша история стала бы иной. Алина Сергеевна убила мужа и получила деньги. Но это было далеко не все. Возможно, Лебедев ее шантажировал, о чем-то догадываясь. К тому же были еще и дяди от криминала, которых наверняка заинтересовал вопрос, куда исчезли денежки. И тогда появляется на свет этот диск, который вдова якобы нашла в тайнике мужа. Она передает его брату, не забыв проболтаться об этом Лебедеву. Уверена, она еще кому-то шепнула о диске, и слух пошел гулять по городу, пока не достиг нужных ушей. Ей необходимо было время, чтобы покинуть страну. Надеюсь, она все-таки не желала брату зла. Расчет прост: Лебедев, украв диск, потратит какое-то время на то, чтобы в нем разобраться. Вряд ли он с компьютером раньше имел дело, а довериться кому-то поостережется. Если вдруг объявятся господа бандиты, они пойдут по ложному следу. Все заняты поисками диска, а значит, у нее есть время. Но Дима решил схитрить, и в результате все пошло наперекосяк. Когда мы у нее появились, она сообразила, что как только мы выйдем на Лебедева.., дальше понятно. Я позвонила ей, и она среагировала моментально. Предложила ему встретиться, а то, что такое место для встречи выбрала, объяснила стремлением соблюдать осторожность. И дядя сгорел в машине. Похоронив брата, вдова уехала в неизвестном направлении, и еще вопрос, смогут ли менты доказать ее причастность ко всему этому. Доказательством могли бы быть деньги. Они наверняка при ней, только вот у меня нет уверенности, что сама вдова сейчас следует в Ригу.
— Да-а, — протянул Матвей, глядя на меня с каким-то странным выражением на физиономии. — У тебя потрясающая фантазия. Ты где учишься?
— На юридическом, — буркнула я. — Буду таких, как ты, в тюрьму сажать.
Ленка нервно кашлянула, а Матвей продолжил:
— С выбором профессии ты, пожалуй, поторопилась, ты же авантюристка до мозга костей.
— Она на инязе учится, — все-таки встряла Ленка, с беспокойством глядя на Матвея.
— Меня не интересуют деньги, — помедлив, сказал он с той особой интонацией, которую так любит папа, когда пытается мне втолковать, что надо избегать поспешных решений. Меня это ужас как разозлило, и я ответила, наплевав на осторожность:
— Я верю. Тебя беспокоило другое: не завалялся ли у Павлова компромат на тебя. Что-то такое, что не пристало иметь в прошлом порядочному бизнесмену. Ты так переживал по этому поводу, что решил проверить свои догадки лично, чтобы, упаси боже, кто-нибудь не узнал. И для начала познакомился с Наташкой, чтобы заручиться ее поддержкой. Я права, Александр Максимович?
— Права, — пожал он плечами. — Расхожее мнение, что блондинки дуры, давно пора сдавать в архив.
— Ну вот и отлично, во всем разобрались. Буду рада, если вы поскорее нас покинете.
Матвей поднялся и направился к двери, но возле меня остановился.
— Деньги у тебя, — усмехнулся он, но усмехался без злости или сарказма, а скорее грустно. — Я не знаю, как ты это провернула, но они у тебя. Я даже догадываюсь где: в сарайчике зарыты на Наташкиной даче.
— Ты за нами следил, — ахнула я.
— Я не следил, а приглядывал, опасаясь, что вы сделаете глупость или, того хуже, головы лишитесь. Я рад, что ты их получила. Чувство победы и все такое… Только, знаешь, к сожалению, деньги в жизни не главное. Когда-то я думал, как и ты. Потом поумнел. Но многое поправить уже было нельзя.
— С проповедями лучше в церковь, — хмыкнула я. — Проваливай.
Он вздохнул, глядя мне в глаза, и направился к двери, но на пороге все-таки задержался.
— Когда успокоишься.., в общем, позвони мне. Я буду ждать.
— Не дождешься, — ответила я.
— Я могу ждать долго, — мягко сказал он. — Даже если такое желание у тебя возникнет через год или два, все равно позвони. Договорились?
— Ты уйдешь наконец? — возмутилась я.
И он ушел.
— Катенька, — посидев в молчании, позвала Ленка, — а как же наши денежки? Перепрятывать поедем?
— Да ну их! — отмахнулась я.
* * *А потом позвонила Наташка и велела срочно ее забирать из больницы, потому что лежать там у нее больше нет никаких сил, тем более что все детективы ею уже прочитаны, а она худо-бедно может передвигаться на костылях.
Мы бросились за билетом на самолет и на следующий день уже мчались в Геленджик. Наташку из больницы забрали и перед обратным рейсом успели искупаться в море. По дороге у нас было достаточно времени, чтобы подробнейшим образом все рассказать подруге. Наташка скакала на костылях, а я готова была ее на руках носить. А еще я чувствовала себя ужасно виноватой, оттого что хоть на мгновение могла усомниться в подруге.
К тому моменту, когда мы вернулись, дядя Юра вышел из запоя, но, узнав, что мы летали на юг, ворчать не стал, даже наоборот, похвалил, что мы о подруге заботимся. На машине Наташкиных родителей мы поехали на дачу, и у меня был двойной праздник. Во-первых, я предвкушала восторг, с которым Наташка увидит наши денежки, а во-вторых, я была за рулем, потому что подруга по инвалидности расположилась вместе с костылями сзади.
