Татьяна Полякова - Одна, но пагубная страсть
— Почему? — Алина Сергеевна усмехнулась. — Потому что жить хотела, девочки. Я знала, что мой муж связан с криминалом, и когда его убили, логично было предположить, что диск имеет прямое отношение к его гибели. По крайней мере, такой вывод напрашивается, если Андрей решил спрятать его в тайнике. Я отдала диск брату, и буквально через несколько дней его офис ограбили. Диск исчез. Это лишь подтвердило, что мои догадки верны. А потом убили брата. — На глазах женщины выступили слезы. — И теперь я опасаюсь за свою жизнь, потому и буду молчать. И вас очень прошу: забудьте о том, что узнали. Никакая милиция вас не убережет. Это — страшные люди.
К дому подъехало такси.
— Что ж, нам пора, — сказала Алина Сергеевна.
Мы вышли из дома.
— Я помогу, — сказала Ленка и подхватила чемодан.
Алина Сергеевна села рядом с водителем, а мы с Ленкой сзади.
— Алина Сергеевна, но ведь как-то эти люди узнали, что диск находится у Димы? — сразу же задала я вопрос.
— Разумеется. Я много думала об этом. Боюсь, брат был неосторожен. Скорее всего, обратился к кому-то за помощью. Сама я никому ничего не говорила, не считая брата.
— А Дима успел посмотреть, что было на диске?
— Он тоже не был в состоянии разобраться. Сказал, что сообщение закодировано. Поэтому я и решила, что он к кому-то обратился за помощью.
— Но если диск похитили в офисе, какой смысл расправляться с вашим братом?
— Там могла быть информация такого свойства, что они хотели быть уверенными, что ее не видел никто.
«Тогда странно, что вы до сих пор живы», — подумала я, но вслух ничего не сказала. Алина Сергеевна уверена, что все дело в диске, но я-то уже знала, что диск ничего не стоит и что все, кто за ним охотился, старались зря. В том числе и мы. Зачем ее мужу понадобился компьютерный розыгрыш? Может, он хотел смыться, оставив бывших соратников с носом, а чтоб они не скучали, а главное, делом были заняты, и состряпал диск-куклу?
Нечто в моей душе отозвалось на эту мысль, вроде кто-то умный шепнул на ухо: «Правильно мыслишь». А дальше-то что?
А дальше мы приехали на вокзал. Уже стемнело, времени до прибытия поезда оставалось совсем ничего, и мы сразу же прошли на платформу.
— Вы на московский? — спросила я, таща чемодан.
— Да, я еду через Москву.
— Тогда первая платформа, он всегда здесь останавливается.
Народу набралось уже предостаточно, горели фонари, и на душе почему-то было празднично, точно мы с Ленкой тоже отправлялись в путешествие.
— Что ж, будем прощаться? — сказала Алина Сергеевна.
Тут к нам подскочила девица в очках на кончике носа.
— Пожалуйста, присмотрите за моими вещами, я до буфета, воды куплю. В поезде дорого, а мне…
— Присмотрим, — кивнула я, и девица бросилась в здание вокзала.
— Ну вот, дождемся, когда вы на поезд сядете. Сейчас, наверное, объявят, — сказала я. И сразу же услышала: «Скорый поезд Санкт-Петербург — Омск прибывает на первую платформу».
— Как на первую? — ахнула Ленка. — А где же наш? Значит, мы объявление прослушали.
Точно по заказу, из репродуктора сообщили: «Продолжается посадка…» Короче, наш поезд стоял на восьмой платформе.
— Быстрее! — заорала Ленка, хватая чемодан Павловой. — Нам по переходу, не дай бог эскалатор не работает. Да шевелись ты! — крикнула она мне, потому что омский поезд с грохотом остановился рядом.
— А чужой чемодан? — всплеснула я руками. — Где же эта девчонка? Бегите, я ее дождусь.
Алина Сергеевна с Ленкой устремились к зданию вокзала, а я нервно оглядывалась в поисках девицы. Наконец она появилась с пакетом в руках — Успела… — вздохнула с облегчением. — Спасибо вам.
— Пожалуйста, — кивнула я, прикидывая, стоит мне спешить на восьмую платформу или лучше Ленку здесь дождаться.
— Девушка! — вдруг заголосили у меня над ухом. — А чемодан-то не мой!
— Что? — не поняла я.
— То! — с рыданиями в голосе крикнула девица. — Не мой чемодан!
Я перевела взгляд с нее на чемодан на колесиках.
— Вы проверьте.
— Чего проверять? Здесь в кармашке очки. Чужие…
— О господи, — простонала я, хватая чемодан. — Бегом на восьмую платформу.
Девица с пакетом едва успевала за мной, а я на ходу набирала Ленкин номер. «Обслуживание временно приостановлено». Эта дуреха не только чемоданы перепутала, у нее еще на счету и денег нет. Убила бы, ей-богу.
Я вспомнила, что Алина Сергеевна звонила мне по поводу фотографии. Может, она звонила со своего мобильного. Попыталась отыскать ее номер в принятых звонках и тут же с ужасом вспомнила, что не далее как три часа назад все стерла, потому что Наташка утверждает, что память телефона надо постоянно очищать, хранить ненужную информацию плохой фэн-шуй, старые энергии застаиваются и мешают поступлению новых.
— Черт! — выругалась я.
И тут началось: эскалатор не работал, поднялись по лестнице, но переход ремонтировали, пришлось выходить на четвертую платформу (снова по лестнице) и далее чесать по железнодорожным путям. Прямо перед нами замер товарный, пришлось его обходить, не под вагоном же лезть, в конце концов. Кляня на чем свет нашу железную дорогу, неустроенность и прочее, прочее, прочее, мы с девицей выбрались на шестую платформу, откуда поднялись в переход (там он уже был открыт) и бросились бегом. Сквозь стеклянные стены я видела внизу отходящий поезд и пыталась сообразить, с какой он платформы, потому что в переходе объявления не слышны из-за грохота. И тут заметила Ленку — со счастливым лицом она поднималась нам навстречу, пытаясь отдышаться.
— Ух, — сказала она, — тютелька в тютельку успели. Еще бы пара минут… Надо же предупреждать, что переход закрыт! Там у них что-то обвалилось…
— Чудовище! — заголосила я. — Ты чемоданы перепутала!
Ленку качнуло. Я уж было хотела подхватить ее под руки, чтоб не рухнула, но тут повело девицу в очках.
— Мой чемодан! — ахнула она. — Как же я теперь…
— Девушка, вы не волнуйтесь. Алина Сергеевна вернется, мы вам ее телефон…
— Когда она вернется?
— Не переживайте, она увидит, что чемодан не ее, и мне позвонит. Мы что-нибудь придумаем.
— Чего придумаем? У меня поезд сейчас отходит, я на каникулы домой еду, в Омск. Вы что думаете, у меня еще деньги на билет есть? Я и так…
— Вернетесь в августе и тогда… Ленка, запиши ей телефон Алины Сергеевны. А хотите, ее чемодан возьмите, — предложила я.
— На кой он мне черт? — завопила девица и бросилась бежать. Потому что в этот момент передали:
— Заканчивается посадка на скорый поезд Санкт-Петербург — Омск.
Вот так мы и оказались с чужим чемоданом на руках и печалью в сердце. Слава богу, девчонка в очках на поезд успела, и телефон Алины Сергеевны мы ей дали. Так что осенью она свой чемодан получит. А с этим-то что делать? Может, как-то переслать его в Ригу удастся?
— Безумный день, — вздохнула Ленка, когда мы покинули вокзал. Она чувствовала себя виноватой и в мою сторону старалась не смотреть. — На такси? — спросила она, косясь на чемодан.
— Перебьемся, на троллейбусе поедем, — ответила я. — Будем экономить, а то у тебя на телефоне денег нет.
— Я же не нарочно… — начала канючить Ленка, и тут у меня зазвонил мобильный.
— Алина Сергеевна! — обрадовалась я, услышав знакомый голос.
— Поздравляю, — сказала она. — Очень ловко. Пять баллов. Что ж, удачи тебе, маленькая стерва.
— Алина Сергеевна! — заволновалась я, но тут пошли гудки, а у меня мысли.
— Чего? — топталась рядом Ленка. — Рассердилась очень, да?
— Вот что, давай-ка отойдем в сторонку.
Мы свернули за угол, и я скомандовала:
— Открывай чемодан.
— С ума сошла? Это же чужое…
— Открывай.
Под ворохом одежды лежала вместительная сумка на «молнии». Ленка «молнию» расстегнула, и мы едва не рухнули в обморок. А потом, нервно облизываясь, запихнули все назад в чемодан.
— Ой, мамочка! — пискнула Ленка. — Как думаешь, сколько здесь?
— Много.
— Так, значит… Все, я сейчас скончаюсь от острой сердечной недостаточности. Что мы здесь стоим как дуры? — рявкнула она. — Надо сматываться.
Мы метнулись к такси, по дороге решая, куда нам деваться с такой прорвой денег.
— Поехали к тебе домой, — предложила Ленка.
— С ума сошла?
— Тогда на дачу. Зароем, а там пусть Наташка голову ломает, что с ними делать.
В общем, мы поехали на дачу и полночи рыли яму в сарае, потому что, начни мы ее рыть в саду, соседи непременно бы заметили и заинтересовались. А в сарае рой в свое удовольствие, дверь закрыв. Темновато, конечно, а что делать? Хорошо хоть луна, точно фонарь, заглядывала в узкое окошко, и я некстати вспомнила Тома Сойера. Правда, ему было еще хуже, сарай — это все-таки не кладбище. В одном нам повезло — пол здесь был земляной. То есть пола вовсе не было, так что хоть ломать ничего не пришлось.
Зарыв деньги вместе с чемоданом, мы рухнули в постель, а утром, проснувшись, позвонили Наташке. Она тоже рухнула. Хорошо хоть подружка по-прежнему лежала, не вставая, и рухнула в переносном смысле, то есть отключилась ненадолго. Убедившись, что она пришла в себя, мы поехали домой. Возле моего подъезда стоял знакомый джип.
