Ошибка сценария - Алейников Дмитрий Александрович

От страха мысли путались еще больше, и следователь все чаще загонял его в угол, объявляя новую статью, как гроссмейстер объявляет своему слабому сопернику шах за шахом.

«Обыгранный» в пух и прах, Сергей уже перестал суммировать в уме. Здравый смысл подсказывал ему, что так долго люди не живут, тем более в зоне. Тем не менее программист вздрогнул, услышав что-то про пожизненное заключение. Оказывается, премудрый сыщик ненавязчиво шил ему тройное убийство, в том числе двух сотрудников милиции. Парень попытался протестовать.

— Ты ведь сам только что признал, что майор Поршев вызвал тебя для проведения следственных действий, — что-то такое зачитал из своих записей следователь.

— Какие действия? Кто меня вызывал? — встрепенулся Сергей. — Он просто попросил меня приехать!

— С оружием?

— Да не приезжал я к нему с оружием!

Сыскарь невозмутимо обратился к одному из предыдущих листов.

— Вот ведь твои собственные показания: «Револьвер я обнаружил возле своего дома». Верно? Далее: «…приехал к гражданину Чекорину И. В. уже с оружием». Верно? А приехал к нему ты от дома убитого тобой майора Поршева…

— Никого я не убивал!

— Суд все учтет и вынесет решение. А пока сам посмотри на свой маршрут: дом — Поршев — Чекорин. Так? Больше ты ведь домой не возвращался?

— Нет, но…

— Значит, сначала ты нашел револьвер, а уже потом приехал с ним к Поршеву.

— Да причем тут тот протокол? Я ведь сказал, что пистолет мне отдал Поршев прежде, чем умереть.

— А лопухи? Ты ведь нашел наган в лопухах.

— Я не находил ничего в лопухах! — застонал Сергей. — Я сказал про лопухи, потому что боялся, что вы мне не поверите. Вычеркните про эти лопухи!

— Ничего чиркать в протоколе нельзя! — строго сообщил следователь. — Можно дополнять показания. Значит, пистолет ты не находил в лопухах? Хорошо. Несолидно морочить голову такими сказками. Значится, признаешь, что оружие приобрел заблаговременно с целью совершения убийства сотрудника милиции?

— Нет!!!

— А кого ты планировал убить?

— Никого я не планировал убивать!!!

— Зачем тогда приобретал оружие?

— НЕ ПРИОБРЕТАЛ Я!!!

— Не ори! Мы уже разобрались в главном, давай подобьем детали. Кто передал тебе оружие и заказал убийство сотрудника милиции?

— Никто мне не заказывал никакого убийства!

— Значит, сам спланировал?

Сергей обреченно уронил голову на грудь. Мысли путались, разбегались в беспорядке, и даже самая ясная и трезвая — немедленно потребовать адвоката — выглядела неубедительно, блекло, как много раз стиранная футболка.

— Не считай себя умнее всех, пацан, — посоветовал следователь, придвигая к себе очередной чистый лист. — Думаешь, если возьмешь все на себя, то и дадут меньше, и на зоне не обидят? Напрасно. Таких крепких орешков сейчас по лагерям много чалится. Без счета. На всех благодати не хватит, и торчат они, никому не нужные на общих птичьих правах. Знаешь, какая птица на зоне самая популярная? Впопулярная? — он ощерился. — Петух. Слыхал про такую птицу?

Сергей вскинулся, полоснув по лицу сыскаря ненавидящим взглядом.

— Ты на меня не зыркай, паря, не зыркай, понял? Я тут не сопли жевать посажен, не первый год таких борзых обламываю. Я про тебя и так все знаю. Шестеришь на Шалого. Угадал?

— Значит так, — сказал Сергей, стараясь, чтобы голос его не дрожал. — Берите новую страничку. Лучше сразу стопку. Сейчас я расскажу вам все, как было на самом деле. Все, что знаю. И про Поршева, и про Шалого, и про десяток трупов, которые вы еще не знаете, на кого списать, и даже про трупы, которые вы еще не нашли.

Сыщик почувствовал какой-то подвох. Внимательно следя за выражением лица подследственного, он подтянул к себе чистый бланк.

— Но если ты решил навешать мне лапши…

— Ничего, кроме правды, — заверил его программист. — Кое-что покажется вам невероятным, но вы не обращайте внимания. Все изложенные факты можно будет проверить.

— Проверим, — тоном, не оставляющим сомнений, пообещал следователь.

— Итак, — Сергей уселся поудобнее. — Примерно три месяца назад у меня впервые случился приступ острой головной боли. Приступ. Боль была такой сильной, что в глазах сначала потемнело, а потом посыпались искры. Я думал, это из-за того, что приходилось помногу часов сидеть перед монитором…

И он рассказал все. Рассказал о болях, о видениях, о Витьке с его девочками, не забыв ради достоверности об эпизоде с Ириной, о Поршеве (ему уже все равно!), о Галине (почему нет?), о Бояршинове и убийстве на Садовом. О видении с разобранным Витьком Сергей поведал особенно подробно, поскольку этот факт мог стать первым доказательством в длинной цепи подтверждений удивительных способностей гениального компьютерщика. Рассказ получался последовательным и логичным, самому приятно послушать.

Однако, следователя эта белиберда быстро утомила. Сначала он просто слушал, делая пометки не в протоколе, а в лежащем по левую руку блокноте. Потом перестал записывать, отложил ручку. Где-то к середине рассказа он сел, спрятав руки подмышки и насупился. Спустя еще немного времени встал, прошелся по кабинету, демонстративно игнорируя распинавшегося программиста, помыл руки, выпил воды, постоял у окна. Вернувшись за стол следователь взял стоящую перед ним фотографию миловидной женщины средних лет и с минуту изучал ее, поднеся к самому носу, словно видел впервые или хотел рассмотреть в ней что-то новое.

Когда до финала повествования оставалось всего ничего, он поставил фото на прежнее место, смахнул мизинцем невидимую соринку и перебил Сергея глубокомысленным заключением:

— Надо еще привлечь тебя за наркотики.

— Наркотики?

— А ты что, на светлую голову все это придумываешь? Ошибся я в тебе, парень. Конкретно ошибся. На зоне тебе цены не будет. Будешь паханам романы тискать. Это там вместо страшилок на ночь. Был в пионерлагере? Вот это что-то наподобие.

— Не верите? — спросил Сергей спокойно.

— Кто ж тебе поверит, голуба душа? — хмыкнул следователь. — Ты же гонишь тут по всей тундре лосем! Но ты не представляешь, какие затравки мне приходилось выслушивать! Был один щипач, который тер мне, что он — инопланетянин. То ли просто галужил, то ли под дурку косил, но в чем соль! Он требовал, чтобы мы сняли отпечатки на орбитальной станции «Мир». Там, дескать, его пальчики остались. И что ты думаешь? Сняли ради смеха. Неофициально, конечно. И нашли! Местах в десяти, представляешь? До сих пор голову ломаю, в чем фокус. А еще был у меня восставший из ада. Сгорел на зоне, в котельной, а через два года его взяли на очередном скачке. Но тут разобрались быстро. Он вместо себя положил выкопанного из могилы покойника, а сам подорвал. Да… — он мечтательно покачал головой, — было дело…

— Вы мне не верите, — сказал Сергей без обиды или разочарования, ибо загодя знал, что ему не поверят. — Но я могу кое-что рассказать вам такого, чего никак не мог узнать от других людей. Может быть, в ближайшее время я увижу еще какое-нибудь предсказание… Только мне нужны таблетки от головной боли. У меня забрали ваши сотрудники. Капсулы с порошком…

— А говоришь, не наркоман! — гадски улыбнулся сыскарь. — Все! Ставим точку на сегодня. Вторую часть своего блокбастера продумаешь в камере. Спать там все равно негде. А пока запишем тебя в бригаду Шалого…

Он принялся размашистыми жестами подмахивать исписанные листы.

Сергея обуял страх. Камера! Его отведут в камеру! Тесный каменный мешок, переполненный втрое или вчетверо, полный уголовников, шпаны, туберкулезной палочки и настоявшейся злобы.

— Подождите!..

Следователь продолжал писать.

— Стойте же! — Сергей бросился к нему и, перегнувшись через стол, попытался выхватить пляшущую по страницам авторучку.

Даже не поднимая головы, следователь левой рукой перехватил его кисть и несильно, но коварно вывернул, заставив программиста опрокинуться на бок. Разряд боли, проскочившей от поджатого большим пальцем мента сустава, через больное запястье, через вывернувшийся локоть, через больную лопатку, ударил острой иглой куда-то под ухо и вонзился в мозг. Вспышка света, судорога, еще одна судорога…