Татьяна Полякова - Фитнес для Красной Шапочки
— Полина, я ж тебя как человека просил, уезжай от греха подальше, а тебе все неймется. Теперь еще и трупы. Оно тебе надо? И мне тоже. А рефрижераторы эти… зубы ныть начинают, как подумаю. Павел твой фээсбэшник, правда, бывший, но от этого не легче. Поди разберись, что они там затеяли. Это он тогда ко мне приходил и удостоверение в рожу тыкал. Теперь ты говоришь, что к трупам в доме на Паромной прибавились еще четыре.
— Три, — перебила я. — Тумарин жив и Феликс тоже. Вы могли бы их схватить на месте преступления.
— Вот уж счастье привалило…
— Ты сделаешь, что обязан? — рявкнула я. — Или мне твоему начальству звонить?
— Звони куда хочешь, только исчезни из города. Ведь пристрелят тебя, дуру, а жалко. Очень ты девка красивая, хотя почти что идиотка. Но это красоту не портит.
— Сам дурак, — обиделась я и отключилась. А потом задумалась. Доверять Юрке такое дело никак нельзя. Я вздохнула и набрала номер ФСБ, радуясь, что память на цифры у меня отличная. Я коротко сообщила о рефрижераторах с оружием на рыбозаводе и о предполагаемом обмене их на деньги. Мне пробовали задавать вопросы, но не преуспели. Выполнив свой гражданский долг, я успокоилась, но ненадолго. Потому что вспомнила об Ольге. Феликсу отлично известно, где она живет, следовательно, подруга в опасности. Я торопливо набрала Ольгин номер.
— Это ты, — охнула она, — приезжай немедленно. Тут такое… — Что «такое»? — перепугалась я.
— Приезжай. Бери такси и… — Ты кому звонила? — насторожилась Светка. — Подруге. — Поедешь к ней?
— Ага.
— А я?
— Поехали со мной, если хочешь.
— Поехали, — вздохнула Светка, — вдвоем веселее.
Мы вышли на улицу Гоголя, до которой было рукой подать, остановили такси и вскоре уже звонили в дверь Ольгиной квартиры. Ольга выглядела сердитой и несколько взвинченной.
— Я опять забыла пароль, — вздохнула она.
— Я тоже. Это Света, знакомьтесь. Это Оля. Чего у тебя?
— Сейчас увидишь.
Я прошла вслед за ней в гостиную и в самом деле увидела. На диване сидел Мелех, а у входной двери тут же замаячил Игорек.
— Черт, — фыркнула я.
— Привет, — улыбаясь, приветствовал меня Николай Петрович.
— Когда мы виделись в последний раз, ты собирался умирать, — напомнила я.
— Я передумал.
— Значит, рана не смертельная?
— Так, царапина, — заявил Мелех и улыбнулся еще шире.
— Чему ты радуешься? — осведомилась я, но тут Света кинулась к нему в объятия с радостным воплем:
— Коля, слава богу…
— Вы тут сливайтесь в экстазе, — предложила я, — а я пойду чай пить.
— Чего-то эти приключения перестали мне нравиться, — разливая чай, заметила Ольга. — Сначала появляется один псих, потом эти… Нет возможности спокойно посмотреть телевизор.
— Они тебе угрожали? — кивнув на Гошу, спросила я.
— Нет. И телефон починили, так что польза от них есть. Но все равно, это как-то меня нервирует. Мне на работу надо, а Гоша твердит как попугай — забудь.
— На фига тебе работа, — отозвался Гоша, — у нас скоро денег будет столько, что девать некуда.
— Ничего у вас не будет, — порадовала его я, — если вы о тех рефрижераторах, что на рыбных складах стоят, так в милиции уже все знают.
Гоша замер, потом попытался открыть рот, но тут в кухне появился Мелех, на руке которого висела Светка. Физиономия ее сияла, чувствовалось, что о Витькиной безвременной кончине она успела позабыть и всецело сосредоточилась на новом счастье.
— Николай Петрович, — наконец-то изрек Гоша, — она говорит… — он ткнул в меня пальцем, облизнул губы и выдохнул:
— Рефрижераторы…
— Я в курсе, — ответил Мелех как ни в чем не бывало, — Светлана успела мне рассказать.
— Все? — уточнила я.
— Есть еще что-нибудь? — не поверил он.
— Вы решили захапать деньги, — разгневалась я, потому что самообладание Мелеха действовало мне на нервы, — из-за этого таких дел наворотили… Но все это оказалось бесполезным. В милиции знают обо всем, так что денег вы не получите, потому что уже сегодня рефрижераторы с оружием окажутся…
— Ну что ж, — пожал плечами Николай Петрович, — надо уметь проигрывать.
Игорек к проигрышу явно не готовился, у него было такое лицо, что впору огнетушитель нести, еще секунда — и парень взорвется.
— Это все ты, — рявкнул он мне.
— Это не я, это справедливость, которая все-таки на свете есть.
— Где ты ее видела? — фыркнула Светка, а Ольга спросила:
— Вы о чем?
— Я о Николае Петровиче. Он с компаньоном уже сколько лет оружием торгует.
— Ничего об этом я не хочу слышать, — испугалась Ольга, косясь на Мелеха.
— Ты об этом скоро в газете прочитаешь. Бывшие фээсбэшники, которых выперли за лихоимство, заставили Николая Петровича делиться. Они совместно такого напридумывали… начиная с покушения на господина Мелеха… В результате гора трупов, а денежки все равно — тю-тю…
— Тут ты не права, — с величайшей серьезностью покачал головой Мелех. — Трупы да, есть. Незначительные. А все остальное… в общем, все только начинается.
— Для меня уже все закончено, — отрезала я и поднялась с намерением покинуть этот дом.
— Ты куда? — удивился Николай Петрович.
— К себе.
— Это опасно. Феликс быстро очухается.
— Я милицию вызвала.
— Что милиция? Говорю тебе, он быстро очухается. Тебе с ним лучше не встречаться.
— Это точно, — вздохнула Светка, — он же псих. Я плюхнулась на стул.
— Думаете, здесь безопасно? Феликс знает, где Ольга живет.
— Конечно. Оттого-то мы и покидаем данное место. Оля, вещи собраны?
— А мне зачем ехать? О господи, — простонала она, вспомнив Феликса, и почта за вещами.
Через пять минут мы вышли во двор, где стоял вишневый джип. Мелех сел за руль, рядом с ним устроилась Светка, а мы втроем сзади. Не успели мы выехать на проспект, как за нами пристроился еще один джип. Я начала беспокоиться, но Гоша позвонил кому-то и удовлетворенно заметил:
— Все чисто.
Чего там у них чисто, я не знала. Джип держался на расстоянии, а я обратила внимание, что номера у него не местные.
— Куда мы едем? — подала я голос.
— Есть неподалеку славное местечко, — ответил Мелех, — там вы некоторое время отдохнете.
— Пока вы попытаетесь смыться с бабками? — усмехнулась я.
— Можно сказать и так. Главное, что вы будете в безопасности.
— Я так рада, что ты нас нашел, — мурлыкнула Светка, устраивая голову на его плече.
— Рано радуешься. Подожди, когда он бабки получит, — съязвила я. — Или не получит.
— А мне все равно, — отмахнулась она.
— А мне нет. Этому гаду человека подставить — раз плюнуть.
— Кого это я подставлял? — удивился Мелех.
— Меня. Ты втравил меня в такое дерьмо. Меня запугивали, мучили да мне голову пробили…
— За дело, между прочим.
— За дело? — ахнула я.
— Ты сознательно заманивала меня в ловушку. Да тебе по фигу, пристрелят меня или нет. А я после этого должен был беспокоиться о твоем душевном здоровье?
— Телесном. Все это ты начал, а не я.
— Конечно… Да, мне нужен был свидетель, но я не думал использовать тебя. Однако появился Феликс. Ясно было, что в покое он тебя не оставит, следовательно, лучше было иметь тебя под рукой. Но ты ведь не согласилась переехать ко мне. Куда там, для тебя Феликс предпочтительнее.
— У меня не было выбора, — обиделась я.
— Был. Все рассказать мне.
— А как же Витька? Я же не знала…
— Ну, конечно, тебе плевать, что я сдохну, ты хотела спасти своего Витю. А до меня тебе нет никакого дела. А теперь ты сидишь и строишь из себя леди с гражданской совестью. По-моему, страшная гадость.
— Гражданская совесть?
— Лицемерие. Я, по крайней мере, называю вещи своими именами.
— Это да, — нервно хохотнула я, — чего стоит, к примеру, твоя помощь…
— Вот-вот. Тебя всегда бесило, если я искренне хотел помочь. С твоим характером согласиться на такое… ты ж у нас все должна сделать сама…
— О господи, — разозлилась я, — кто это здесь говорил о лицемерии? Да ты мне до сих пор простить не можешь, что я тебе когда-то жизнь спасла. Еще бы, ты у нас крутой…
— Я не мог простить? Что ты лепишь? Да я как последний дурак ждал, когда ты соизволишь обратить на меня внимание. Сидел вечерами на твоей кухне, чтоб только тебя увидеть, и что? Ты презрительно фыркала и уходила в свою комнату. Доброго слова мне ни разу не сказала. Да ты меня по имени н то не назвала…
— Николай Петрович — это что, не имя?
— Заткнись. Ты терпеть меня не могла, за что? Что я тебе сделал?
— У тебя еще совести хватает спрашивать? Ты сам знаешь…
— Знаю. Ты умудрилась довести меня до бешенства. Конечно, я тебе не пара. Кто я такой, черт возьми? Ты меня ненавидела только за то, что у меня были деньги, а у тебя нет, а ты не в состоянии выносить человека, который превосходит тебя хоть в чем-то, даже в такой ерунде.
