Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги
— Я…
— Ты? Да нет, это я, — пошутил Мараков, осклабившись, — в следующий раз, прежде чем палкой в окно стучать, на номера внимание обрати, ага!
— Виноват, товарищ полковник!
Заметив абсолютную растерянность инспектора, главный милиционер смягчился.
— Ладно, расслабься… С тормозами что-то. Заклинило, наверное. Ну-ка! — Мараков понажимал педаль тормоза, — Да нет, вроде в порядке. Ну всё, поехал.
— А может помощь какая нужна?.. У меня на СТО свояк работает. Тут рядом. Мигом протестирует, проверит, тормоза прокачает. И крыло заменить можно быстро, или отрихтовать, покрасить. По цвету подберут один в один. От родного не отличите… Фару, опять же, поменять надо. Бесплатно, вы не подумайте чего, товарищ полковник.
— Ты что — идиот? У меня таких «свояков» полгорода.
Мараков повернул ключ зажигания. Двигатель завёлся легко.
— Ладно, — полковник взглянул на погоны инспектора. — ладно, лейтенант. За предложение спасибо. Некогда мне. Поехал…
6
Альфред чуть не проскочил лестницу в бомбоубежище. Если бы не считал шаги и не светил на стену, точно, прошли бы мимо. Того, лившегося сверху, столба белёсого света, который они с Сидоровым видели во время первой вылазки в канализационный коллектор, теперь не наблюдалось. Люк был, естественно, закрыт, а электричество в бомбоубежище, скорей всего, отключено.
— Всё, — радостно сообщил Альфред Окрошке, — пришли. Теперь наверх.
— Лезь первым. Тебе сподручней люк открывать. У тебя руки свободные, а у меня костыли.
Альфред не заставил себя уговаривать, юрко вскарабкался по лестнице и сдвинул люк в сторону.
— Василич, а тут свет горит, — сказал он сверху и быстро спустился вниз, — Ты его отключил, когда мы тут с Сидоровым были?
— Знамо дело, отключил. Экономика должна быть экономной.
— Значит, его кто-то включил. Кто? Может, там бандиты?
— Не, не бандиты, — помотал головой Окрошка.
— А кто тогда?
— Догадываюсь я, кто там свет включил. Бирюк, мать его!..
И, словно в подтверждение этих слов, сверху прозвучал хриплый голос Бирюка:
— Эй! Это кто там шараёбится, ёшкин кот?
— Бирюк! — обрадованно воскликнул Альфред, — Это мы с Василичем. А бандитов там нет?
— Нет тут никаких бандитов. Один я. Забирайтесь, помогу. А кто такой Василич?
— Это я Василич, — авторитетно заявил Окрошка, — не знал, как меня по отчеству? Теперь знать будешь, рожа уголовная!
Бирюк помог выбраться Альфреду, потом они вдвоём втащили в тамбур Окрошку.
— А я сразу, как вы ушли, сюда определился, — рассказывал Бирюк, по дороге к кубрикам, — перетащил сюда кое-что из утвари, малость продуктов захватил, какие нашлись. Выбрал себе конурку, обустроился, вас дожидаючись. Проходите. Голодные, небось? Сейчас подхарчитесь. А где Сидоров?
— Нет больше Ляксеича, — горестно сказал Окрошка, усаживаясь на лежак, — убили его.
— Как убили?
— Напрочь. Взорвали.
— Ёшкин кот!
Окрошка горестно покивал:
— Нету больше нашего командира. Теперь придётся мне тут старшим быть.
— А ты не ошибаешься? Ты точно знаешь, что Сидоров мёртв?
— Точно. Мертвее не бывает. Всего осколками от гранаты посекло. Вот, — Окрошка вытащил из-за пазухи лакированный туфель на правую ногу, — всё, что от нашего Ляксеича осталось.
Бирюк принял из рук Окрошки туфель, подержал, вернул, сказал со вздохом:
— Да, дела… Жаль мужика. Правильный был. По понятиям жил.
— Да иди ты со своими понятиями! — Окрошка спрятал туфель на груди, — Ляксеич нам всем заместо отца родного был. Он… Он… Мы за него отомстить должны. Вот!
— Кому? Кому отомстить-то?
— Пархому.
— Пархому?..
— Ему, вражине!
— Теперь понятно, ёшкин кот, — сказал Бирюк задумчиво.
— Чего тебе понятно?
— Чеченские боевики. Ведь это Сидоров четверых замочил?
— Двоих, — поправил Бирюка Окрошка, — двоих я уделал. И ещё уделаю. Всех этих чернозадых! Всю их шайку-лейку! Во главе с вожаком ихним. Всех до единого, к едрене-фене!
— Где же это Сидоров Пархому дорогу перешёл? — спросил Бирюк с задумчивым видом, — Вроде бы разными путями они ходили. Где же пересеклись?
— Где, где, на бабе, где ж ещё? — ворчливо ответил Окрошка, — Хошь подробностей, Альф расскажет. У них там всё запутано было…
Пока Альфред рассказывал Бирюку о Катерине, о том, кем был ей Сидоров, не забыв поведать и о своих личных проблемах, Окрошка углядел на столике кусок засохшего чёрного хлеба и пустую консервную банку из-под шпрот с остатками масла и принялся грызть сухарь, обмакивая в масло. Зубов у Окрошки было маловато, поэтому дело продвигалось медленно.
— И какой у вас план? — поинтересовался Бирюк, выслушав рассказ Альфреда, — К Пархому не так легко подобраться. У него в доме сигнализация. По периметру камеры видеонаблюдения через каждые десять метров установлены. Хотя, непонятно, на кой хрен ему камеры и сигнализация, коли в доме сотня вооружённых до зубов боевиков?
— А ты откуда про всё это знаешь? — невнятно спросил Окрошка мусоля во рту сухарь.
Бирюк пропустил вопрос Окрошки мимо ушей.
— В его логове Пархома не взять, — продолжал он, — и по дороге не перехватить. Он, когда куда-нибудь выезжает, спереди и сзади его «мерса» два джипа с боевиками едут. И с ним рядом телохранители с автоматами. Останавливаются, коридор образуют, Пархом по этому коридору и идёт. Мерс свой без присмотра никогда не оставляет. И ни за что в машину не сядет, пока абреки её со всех сторон не обнюхают. Он вообще редко из дома выезжает. И никто не знает, когда в очередной раз, выезжать будет. Сложную вы задачу себе поставили, мужики. Не взять Пархома в лоб, он свою жизнь серьёзно охраняет.
— Ни фига не сложную, — Окрошка, наконец, доел сухарь. Весь его щетинистый подбородок был испачкан маслом, — и в лоб мы его бить не будем. Мы его в зад долбанём, да так, что говно из ушей брызнет.
— Как, это, в зад? — с усмешкой спросил Бирюк.
— В смысле, снизу. Из-под земли. Мы чё, зря, что ли, с Альфом подземелье исследовали? А пластида… — Окрошка взглянул на Альфреда и поправился, — пластита у нас — хоть жопой ешь.
Бирюк посмотрел на Окрошку с восхищением:
— Молодца, Окрошка! Не ожидал от тебя такой изворотливости ума и глубины мышления.
Окрошка не знал, как ему реагировать на слова вечного оппонента и подначивателя, он не понимал: подшучивает над ним Бирюк, как всегда, или на этот раз хвалит по-настоящему. Огрызнулся на всякий случай:
— Знамо дело, не такой дурак, как ты.
— Это само собой. А как вы пластид взрывать будете?
— Как, как? Каком. Разберёмся, — Окрошка посмотрел на Альфреда, ожидая от него поддержки, — правда, Альф?
— Нужны взрыватели, — подал голос Альфред.
— Зачем нам взрыватели? — удивился Окрошка, не поняв, о чём говорит Альфред. — Мы сами Пархома взорвать должны! Без взрывателей. Это наше дело — моё и твоё, Альф. Им, взрывателям твоим, небось, ещё платить за работу придётся.
— Я имел в виду не людей. Взрыватели — это такие минибомбы. Капсюль-детонаторы. Они передают взрывчатке начальный импульс и взрывчатка… взрывается.
— А по-другому никак нельзя?
— Я не знаю…
— Ни хрена ты, Альф не знаешь! И где эти… — Окрошка попытался воспроизвести услышанный термин, — капсюли-дегенераторы взять?
— Не знаю, — Альфред сокрушённо пожал плечами, — я же только теоретически…
— Теоретик хренов, — зло проворчал Окрошка.
— Чувствую, мужики, без меня вам не обойтись, — вмешался Бирюк, — найду я вам детонаторы. Точнее, не найду, а сам смастерю из подручных средств. Я в этом деле кое-что понимаю.
— Ты? — удивился Окрошка.
— Да, я. Приходилось мне в жизни такие сейфы вскрывать, где отмычки — как мёртвому припарки. Эти сейфы только взрывчаткой открыть можно было. Так что можете рассчитывать на меня. И пархомовский особняк вместе с хозяином подорвать помогу.
— А тебе это на кой?
— У меня тоже счёт к Пархому имеется. Неоплаченный. Думал, помру, так и не смогу должок вернуть. Мне, ребята, ваше желание с Пархомом поквитаться — в ёлочку. Да и Сидорова я уважал. За такого мужика отомстить — святое дело.
— А что за должок? — с интересом спросил Окрошка. — Большой? Должок-то?
— Приличный, ёшкин кот.
— Расскажешь?
— В другой раз, — пообещал старый вор.
Мотовило сидел в кресле в своём кабинете и тупо смотрел на обшарпанную столешницу рабочего стола. Стол был прибран ещё вчера с вечера, все документы помещены в сейф, а канцелярские принадлежности и чистая бумага в ящики. Майор уважал порядок. На столе, кроме телефона лежали два пластиковых пакетика. В одном пакетике желтели фильтрами два окурка, в другом находился зелёный инсулиновый шприц. Это всё, что они со стажёром Петровским нашли на плоской крыше «бочки». Не густо. По остаткам крови в шприце, и по слюне на фильтрах можно определить группу крови того, кто курил и ширялся на крыше, но что это даст? Можно даже не только группу крови определить. И пальчики найдутся, и ещё масса всего. «Земляки», эксперты-криминалисты — асы своего дела.
