Петр Северцев - Афера хакера
«Интересно, а это что за экземпляр?»— подумал я. Насколько позволяли приличия, я продолжал разглядывать даму, так как ничего более интересного я пока на этом мероприятии для себя не находил. Тем временем процедура подходила к своему завершению: апофеозом стал приезд на панихиду губернатора Виталия Ямцова. В сопровождении свиты из трех-четырех человек он энергично пересек холл, направившись к родственникам покойного. Выразив свои соболезнования, он произнес краткую, но емкую речь о несправедливостях и ужасах этого мира, которые лишают нас лучших представителей рода человеческого. Ямцов заверил собравшихся в том, что все виновные в смерти Зимина будут найдены и получат по заслугам.
После своей речи губернатор скромно отошел в сторону, дав понять организаторам, что панихида завершена и пора осуществлять вынос. Далее, как заведено по ритуалу, эстафету перехватили женщины, которые начали всхлипывать, реветь и голосить. Дюжие молодцы подхватили на плечи гроб и потащили его к выходу. Толпа медленно двинулась к выходу по свежеразбросанным цветам. Впереди несли портрет усопшего, видимо пятнадцатилетней давности, времен окончания им университета.
Я вместе с толпой устремился на выход. На свежем воздухе, на сентябрьском солнце мне стало значительно лучше. Я закурил сигарету и стал наблюдать, как участники мероприятия грузятся кто в поданные казенные автобусы, а кто и в свои собственные автомобили. Потянулся и я к своей «пешке».
Я уселся за баранку и тут снова заметил приближающуюся к моей машине по проезжей части даму, столь бесцеремонно привлекшую мое внимание во время панихиды. Женщина сняла темные очки, вытирая слезы. Я был удивлен силой душевных переживаний, отразившихся на ее лице.
«А вот эта красавица, наверняка, неподдельно переживает смерть министра», — подумал я.
Женщина быстро водрузила темные очки на прежнее место и, не дойдя до машины, вдруг вынула из кармана блузки ключи и открыла припаркованный передо мной темный «Фольксваген-Гольф». Усевшись за руль, она какое-то время сидела без движения. Затем она быстро завела мотор, выкрутила баранку в крайнее положение и с пробуксовкой стартовала с места. Все это время я следил за ней с неослабевающим вниманием, и как только «Фольксваген» отделился от тротуара, я так же быстро завел свой «жигуленок» и устремился вслед за ним. Честно говоря, я еще сам не знал, зачем я еду за этой женщиной, но мне не хотелось упускать ее из вида.
Несмотря на оживленность движения в городе, темный «Гольф» уверенно лавировал в потоке автомашин, и мне составляло немало труда на своем рыдване удержаться за ним и не потерять его. Раза два на перекрестках я чуть не создал аварийную ситуацию, проехав на зажигающийся красный свет, не обращая внимания на скрип тормозов уходящих от столкновения со мной автомобилей. Я был так увлечен погоней за красивой незнакомкой, что неожиданно для себя обнаружил, что мы далеко удалились от центра и въехали в микрорайон Солнечный.
«Фольксваген» нырнул на одну из небольших улочек и остановился у кирпичной пятиэтажки. Преследуемая мной водительница вышла из автомобиля, который мигнул ей вслед включившейся сигнализацией, и прошла в подъезд дома под номером 57/59 по улице Трахова.
«Неужели я прожег столько бензина только для того, чтобы сопроводить эту даму домой?» — подумал я. Я разозлился на свою глупость и, круто развернувшись, отправился обратно для бесед с людьми, которые составляли
5
Губернский Экономический Совет.
Мои расчеты сбылись достаточно точно: как я и ожидал, к поминальному обеду, который должен был состояться в ресторане гостиницы «Славия», народ стал подъезжать к пяти часам. За это время на всякий случай я успел перекусить, нанеся визит вежливости к одной из своих старых знакомых. Видимо, погоня за незнакомкой запустила дремавшие физиологические процессы, сексуальная мощь во мне возросла, и потребовалась ее существенная корректировка в меньшую сторону.
В 17.15 я припарковал «Жигули» на платной стоянке у гостиницы, которая к этому времени уже была достаточно заполнена.
В этом месте поминки были устроены специально для определенного круга лиц, которые считали себя элитой местного общества. На входе в ресторан стояли два дюжих охранника, один из которых был с рацией. Посчитав рацию символом власти, я обратился к нему, назвав свою фамилию. Как это часто бывает, я ошибся, поскольку символом власти в данный момент был список приглашенных, который находился в руках у другого охранника. К моему вящему удовольствию, я в нем значился. Надо запомнить дату — день моего включения в состав элиты общества.
Однако я не стал наглеть и скромно устроился в дальнем конце П-образного стола. Публика подходила довольно вяло, но через пятнадцать минут зал заполнился, люди расселись и стали чего-то ждать. Как выяснилось, ждали губернатора, который прибыл, как всегда, в последний момент.
В качестве основного инструмента поминания использовался «Смирнов». К нему прилагались бутерброды с черной и красной икрой, осетриной и прочими пищевыми атрибутами состоятельных людей. Как и следовало ожидать, собравшиеся не молчали. Губернатор на сей раз открыл эстафету поминальных речей. Как и у гроба, речь его была краткой и емкой. Он меньше говорил о достоинствах покойного, а больший упор сделал на то, что и как он и его окружение сделают для скорейшего раскрытия совершенного преступления. В самом факте раскрытия у него сомнений не было никаких.
«Уж не обо мне ли он столь высокого мнения?» — подумал я. Мне даже показалось, что он слегка посмотрел в мою сторону.
Однако я поторопился. Губернатор сообщил, что создана следственная группа, в состав которой вошли представители прокуратуры, МВД, ФСБ и кого-то там еще. Эта группа вплотную должна была заняться расследованием убийства. Ямцов призвал всех собравшихся помогать работе этой группы и всячески ей способствовать. Выступившие после губернатора ораторы все как один дали понять, что они всячески поддерживают Ямцова в его начинаниях и готовы приложить все усилия для достижения намеченной цели.
По данной схеме выступали почти все ораторы, однако со временем наметилась странная тенденция — все больше места в их речах отводилось восхвалению губернатора и все меньше — тому, из-за чего они все здесь собрались. Я уже испугался, что поминки превратятся в громогласный панегирик лидеру региона, как он вдруг встал и покинул мероприятие.
Данный уход послужил сигналом для большинства присутствующих — началось более неформальное общение. Это выразилось в том, что многие поднялись и пошли курить.
Так поступил и я, направив свои стопы к моему знакомому Передрееву, который уже начал отыскивать меня взглядом.
— Помните, на панихиде я вам показывал троицу людей — Лагутина, Бойко и Иванова?
— Да, конечно.
— Я уже поговорил с ними, особых возражений поговорить с вами у них нет.
«Господи, какое счастье», — про себя подумал я, слегка задетый за живое, что они не возражают.
— Отыскивайте их, представляйтесь и беседуйте, — предложил мне Передреев.
Первым я заметил выходящего из зала Лагутина. Я ускорил шаг и догнал его уже в дверях.
— Добрый вечер, — сказал я. — Если не ошибаюсь, вы Лагутин. Меня же зовут Мареев. Обо мне вам говорили.
— Кто?
— Передреев.
Лагутин бросил на меня колючий взгляд из-под дымчатых очков и спросил:
— Что вас интересует?
— Вообще-то, вам должны были объяснить и это. Но думаю, что это не секрет — я частный детектив, расследующий обстоятельства убийства Евгения Зимина. Мне нужна информация, я хотел бы с вами поговорить.
Лагутин, задумавшись, провел холеными белыми пальцами по усам и серьезно сказал:
— Сегодня неподходящий для этого день. Вы не находите?
— Нет, — ответил я.
— С моей точки зрения, лучше перенести разговор на завтра.
— Поскольку эта точка зрения является доминирующей, так мы и поступим.
— Вот моя визитка, позвоните мне в час дня в офис, — так же серьезно ответил Лагутин, пропуская мои колкости мимо ушей. — Вам передадут информацию о том, где меня можно будет найти.
Он повернулся и не прощаясь уверенным шагом направился к выходу. Я не успел даже откланяться.
«На нет и суда нет», — подумал я. Я не стал особо огорчаться и принялся искать остальных членов «святой троицы». Эти двое тоже решили не задерживаться — их я заметил также направляющимися к выходу.
Господи, кто же будет жрать оставшуюся в изобилии на столе осетрину? Видимо, чиновники средней руки — у них наверняка небольшая зарплата… Времени обдумать детально подобную херню у меня не было, и я решил взять быков за рога (если это было применимо к моим будущим собеседникам).
Я твердым шагом направился навстречу Бойко и Иванову.
