Владимир Колычев - Отступники
Она вдруг повернулась к нему и почти без размаха влепила ему пощечину.
– Останови машину!
Пристально и с угрозой глядя на Веронику, Мирон хлопнул Отвала по плечу, и «Волга» вильнула к обочине.
– Ты пожалеешь, – холодно, без надрыва сказал он, глядя, как она выходит из машины. – Но будет поздно.
– Да пошел ты! – психанула она и громко хлопнула дверью.
Отвал проводил ее взглядом и повернулся к Мирону:
– Куда едем?
– За ней. Тихонько.
Он знал, что смог нащупать больную струнку в душе у Вероники. И знал ее саму. Сейчас она перебесится, успокоится и повернет назад.
Та, прежняя Вероника не сдалась бы, но у этой муж и дочь, которые могут очень серьезно пострадать. К тому же тяга к острым ощущениям в ней не перегорела…
Мирон ликующе усмехнулся, глядя, как Вероника резко повернулась назад и устремилась к его машине. Она шла к нему с таким видом, как будто собиралась бросить в окно гранату. Но влезла в машину сама.
– Хорошо, твоя взяла! – с вызовом сказала она и, закусив нижнюю губу, посмотрела в сторону.
– Моя всегда берет… Отвал, давай в «Подмосковье».
В этой гостинице он снимал самый дорогой люкс. Там у него все условия для роскошной жизни, в том числе ресторан с отдельным кабинетом. Сначала он пообедает там с Вероникой, затем поднимется в номер. И никуда она от него не денется.
Глава 3
Май – дни все длиннее, а юбки у девчонок все короче. Озорной он, этот месяц, но так по-другому и быть не должно. Все вокруг живет и дышит, цветет и пахнет. Погода сегодня отличная, тепло, солнце, и латунные пуговицы в ряд – золотом горят. Часовые на посту где-то там, далеко, а у Игоря Дергуна – дембель.
Его друзья уволились в запас еще в апреле, а он – только сейчас. И все из-за контузии, которую получил в последний для него день войны. Целый месяц в госпитале провел, но не сожалеет. Его друзья получат медали дома, через военкомат, когда уже и форму надеть не с руки. А у него сейчас на кителе сверкает серебром «За отвагу» и «За боевые заслуги». Причем второй медалью его бы вообще не наградили, если бы не попал в госпиталь. Так что все пучком. Голубой берет, ворот распахнут – тельняшка на виду, погоны на толстой негнущейся пластмассе, аксельбанты… Еще можно было китель золотом подшить, и в госпитале такая возможность имелась, но глупо устраивать такую клоунаду, когда есть серебро боевых медалей.
Домой его тянуло неудержимо, но еще больше он хотел заглянуть на огонек к Юле. Она два года ждала. А может, и не ждала. Может, загуляла, закрутилась, понеслась по кочкам и прочим тому подобным обстоятельствам. Все в этой жизни возможно, потому и переживал Дергун.
Он подошел к дому старой, еще сталинской застройки. Уютный дворик, яблоня цветет, как тогда, когда он уходил в армию. Скамейка под этой яблонькой, на ней они с Юлей впервые поцеловались. Мама ее тогда вышла, разогнала их. Вероника Ивановна женщина боевитая, дочке спуску не давала и женихов ее не жаловала, но Игорь все-таки смог найти с ней общий язык. Сейчас она могла открыть ему дверь, но это ничуть его не пугало.
Так и вышло – дверь ему открыла Вероника Ивановна. Интересная она женщина, видная, яркая. Здорово, если в ее годы Юля будет выглядеть так же хорошо. Так подумал Игорь, глядя на женщину, которую хотел бы видеть своей тещей.
– Здравствуйте, Вероника Ивановна!
Рука вдруг потянулась под козырек, но Игорь удержал себя от военной привычки. Он в армии отслужил, а значит, человек серьезный, обстоятельный.
– Ну, здравствуй, здравствуй… – разглядывая его медали, кивнула женщина. – А Юли нет, в институте она.
– Жаль.
Игорь посмотрел на часы. Половина пятого, Юле уже пора быть дома.
– Я думаю, она скоро вернется. Какой ты большой стал.
За два года Игорь вымахал почти на десять сантиметров и вширь заметно раздался. Метр восемьдесят шесть у него рост, в плечах размах.
– На турнике много висел, – невесело сказал он.
– А чего ты загрустил? – усмехнулась женщина, поняв, в чем дело.
– Да нет, не загрустил.
– Заходи, солдат, чаю попьем.
Она взяла Игоря за руку, потянула на себя. Сопротивляться он не стал.
Отчим у Юли хорошо зарабатывал, и обстановка в квартире соответствующая. Чувствовался достаток в доме. Квартира большая, светлая, с высокими потолками. И все это на одну семью. А у Игоря родители жили в двухкомнатной квартире с матерью отца, и еще старшая сестра замуж вышла, потомство ждет. Придется им потесниться…
– Не надо грустить, солдат, – зажигая конфорку под чайником, улыбнулась Вероника Ивановна. – Ждала тебя Юля. И ждет. Верно ждет. Не гуляет, на дискотеки не ходит. И хорошо, что не ходит, время такое, воры, бандиты на каждом шагу, – вздохнула она.
– Бандитов нужно уничтожать, – думая о Юле, Игорь автоматически отреагировал на последнюю фразу.
– Уничтожать?! – встрепенулась женщина.
– Ну, наверное, – пожал он плечами. – Мы уничтожали, в Чечне. Там же бандформирования…
– И ты уничтожал? – Женщина с интересом смотрела на него.
– За спинами не отсиживался.
– Страшно было?
– Поначалу да.
– А потом?
– А потом еще страшней, – улыбнулся Игорь. – Чем ближе к дому, тем страшней. Оно, как правило, в последнем бою случается.
– Что случается?
– Ну, со мной контузия случилась. Мы уже домой шли, на мину нарвались…
– Да, Юля говорила, что ты в госпитале был. Она очень переживала…
– Да там ничего страшного.
Не так страшна контузия, как ее последствия. Если махнуть на это дело рукой и не лечить, то можно стать инвалидом на всю голову. Игорь это понимал, поэтому не торопил врачей с выпиской и полностью прошел весь курс лечения.
– Страшно на войне было, а сейчас… И сейчас не все просто. Здесь свои бандформирования, – с горечью усмехнулась женщина. – Только их никто не уничтожает.
– Что-то случилось? – почуяв неладное, нахмурился Игорь.
– С Юлей? Нет, с Юлей, тьфу-тьфу, ничего не случилось.
– А может случиться?
– Почему ты так думаешь? – не на шутку разволновалась Вероника Ивановна.
– Ну, не знаю. Вид у вас такой…
– Какой?
– Как будто что-то с Юлей произошло, – сказал парень.
– Да нет, показалось тебе, – в замешательстве посмотрела на Игоря женщина.
– А Юля всегда так поздно приходит?
– Да нет, не поздно…
– У них что там, факультативы?
Раньше в Тиходольске вообще не было высших учебных заведений, но в прошлом году открылся филиал юридического института. Юла писала, что, по сути, это шарашкина контора, но тем не менее она получит диплом государственного образца.
– Да нет у них факультативов. Может, и поздно, – пожала плечами Вероника Ивановна.
– Я пойду встречу ее?
– Конечно, иди!.. Да, да, надо встретить! Она пешком обычно ходит! – обеспокоенно закивала женщина.
Игорь знал, где находится институт, к нему он и направился вдоль центральной улицы.
Юлю он увидел неподалеку от института, она стояла у витрины главного универмага и с обескураженным видом разговаривала с каким-то мужиком в кожаном пиджаке. Немолодой уже мужчина, с лысоватой макушкой. Крупная голова на кряжистой шее, широкие плечи, ноги сильные. Покатый лоб, большие надбровья, крепкий нос с мясистыми ноздрями, губы настолько тонкие, что их не видно.
Он был не один, чуть в сторонке от него стоял громила в кожаной куртке. И у этого такие же грубые и массивные черты лица, и физическая мощь бросалась в глаза. Игорь поймал себя на мысли, что не хотел бы столкнуться в рукопашном бою с таким исполином. Хотя если саперную лопатку взять или нож разведчика, тогда без разницы, но не было при нем ни того, ни другого.
Юля выглядела растерянной и едва заметно пятилась от плешивого. Он что-то ей говорил, небрежно улыбаясь, а она робко отшагивала назад. Этот дикобраз явно подавлял ее своей запредельной энергетикой, а она боялась послать его.
Увидев Игоря, она подпрыгнула на месте от радости. Глаза загорелись, улыбка озарила лицо, ноги сами понесли к любимому.
Внешне Юля напоминала мать, но не было в ней той боевитости, задиристости, которой отличалась Вероника Ивановна. Худенькая она, хрупкая, застенчивая. Милая и очень женственная. Игорь чуть не захлебнулся от восторга, когда Юля утонула в его объятиях. И даже о плешивом забыл.
– Не понял, это что такое?
Зато плешивый не обошел его вниманием.
– Ой! – Юля отпрянула от Игоря и спряталась у него за спиной.
Мужик явно был подшофе, хотя перегаром от него не тянуло. Может, обдолбился? Зрачки сужены, глаза хищно сощурены, желваки зло раздуваются.
– Ты кто такой? – пристально глядя на Игоря, спросил он.
– Юля, кто это такой? – не сводя с него глаз, обратился к своей девушке Дергун.
– Не знаю. Подошел, сказал, что маму хорошо знает…
– И маму твою знаю, и тебя такой помню… – глянув на нее, кивнул мужик. И ладонь поднял на метр от уровня земли. – Но дело не в этом, а в том, откуда ты взялся, солдатик? – пренебрежительно скривив губы, спросил он.
