Евгений Сухов - Тюрьмой Варяга не сломить
Нестеренко хмыкнул, вспомнив, как вытянулась физиономия у этого молодца, когда похмелье явилось ему в облике благообразного старца, выложившего на стол государственного и партийного деятеля ворох фотографий.
А когда Егор Сергеевич через несколько лет поведал своему собеседнику о судьбе бюджетных денег, которыми тот так ловко распорядился на рубеже 1990–1991 годов, а также намекнул на причастность Валентина Семеновича к распространению фальшивых авизо, изумлению и сговорчивости последнего не было предела.
Задумчиво постучав пальцем по полированной столешнице, Егор Сергеевич снова снял трубку и, набрав номер в Вашингтоне, негромко сказал по-английски:
— Майкл? Это я.
Глава 4 Отмороженный
Как обычно, после вечерней проверки зэки расходились по камерам. Джонни Кидс по кличке Могильщик, перекрикиваясь с приятелями, шел не спеша по коридору, размахивая длинными руками, и никому не уступал дорогу. Он был огромен как гора, и силен, как Майк Тайсон. Весь облик канадца был воплощением самоуверенности и силы, и в то же время было очевидно, что природа вряд ли создала эту живую машину для созидания.
Таких, как Джонни-Могильщик, в российских тюрьмах называют «отмороженными». Никогда невозможно угадать, что им взбредет в голову в следующую минуту. Уголовный опыт подсказывал Варягу, что с такими типами нужно держаться всегда настороже.
Как и обычно, в 22.00 в тюрьме объявили отбой.
Варяг внимательно наблюдал за тем, как Джонни неторопливо скинул с себя рубашку, оголив мощный рельефный торс, стянул широкое трико, показав толстые, словно телеграфные столбы, ноги, и, как всегда, до раздражения аккуратно уложил свои вещи на спинку стула, и, даже не взглянув на соседа, вытянулся на койке.
Через несколько минут должен быть состояться обход. Варягу было известно, что обход в тюрьме всегда совершается в одно и то же время, причем с точностью до минуты. Неторопливая чеканная поступь надзирателей разобьет тишину коридора, затем металлическим звоном щелкнет отворяемый замок, а уже потом мощный поток света ударит с потолка камеры.
Ждать пришлось недолго. Их камера была седьмой от начала коридора. Уже через пять минут Варяг услышал, как рядом стукнула затворяемая дверь соседней камеры.
Сегодня обход совершали сам начальник тюрьмы Томас Ховански и два его заместителя: оба — рослые молодые парни лет тридцати, оба — светло-русые, идеально выбритые, они очень походили друг на друга, и если бы не знать, что один из них по происхождению ирландец, а другой поляк, то можно было бы подумать, что они братья-близнецы. Похожими их делала еще и форма, которая сидела на фигурах на редкость ладно. Именно таких парней с добродушными лицами и безукоризненными зубами можно было встретить на обложках американских полицейских журналов. В России все совсем по-другому. Да и журналов о тюремных делах там нет.
В этот раз начальник тюрьмы совершал обход по ускоренному графику. Его старшая дочь — восемнадцатилетняя Катрин — уже третий день возвращалась за полночь. Он сумел сделать вид, что не заметил позднего возвращения любимицы, но через своих друзей установил, что она встречается с парнем по имени Билл, который был засвечен как один из поставщиков героина. И начальник тюрьмы лично хотел нанести визит парню, чтобы отговорить его встречаться с дочерью полицейского. Если его слова покажутся недостаточно красноречивыми, то он пообещает молодому ухажеру одну из камер в своей тюрьме, где негры мигом лишат его целомудрия.
Звонко лязгнул замок, дверь приоткрылась, зажегся свет. Через образовавшийся проем Варяг увидел лицо начальника тюрьмы. Несколько секунд его взгляд лениво блуждал по углам камеры, а потом он уверенно распорядился:
— Закрывай, все в порядке.
Свет погас. Варяг лежал неподвижно. В двух метрах от него, раскинувшись на койке, покоилось огромное тело канадца. Он тихо посапывал, выпуская через приоткрытый рот мощную струю воздуха, и казался воплощением безмятежности.
«Безобидный, когда спит», — вспомнил Варяг детскую шутку.
Глядя на него, охотно верилось, что свое последнее ограбление он совершил безо всякого оружия. Проломив одним ударом металлическую дверь, он вошел в здание банка и, взяв за шкирку двух стражей, так тряхнул их за ворот, что они испустили дух, а потом не торопясь набил сумку стодолларовыми купюрами. Джонни Кидс попался через полчаса после ограбления, когда пытался за соседним углом уговорить дешевую проститутку отметить удачное дело.
Осторожно, прикрывшись одеялом, вор вытащил из-под подушки заточку, большим пальцем непроизвольно попробовал ее на остроту и, прикрыв глаза, принялся, как и три предыдущих ночи, терпеливо дожидаться. Он ясно представил себе, как через часа полтора Джонни-Могильщик поднимется с кровати, в темноте тихо подкрадется к нему и, убедившись в том, что его русский сосед крепко спит, навалится на него громадной массой и станет душить изо всех сил.
Варяг представил себе, как он будет задыхаться, судорожно раскрывая рот, как его голова нальется кровью… как все вокруг потемнеет… Огромным усилием воли Варяг заставил себя очнуться от тяжелого сна. Законный с трудом разлепил глаза и уставился в темноту. Страшно хотелось спать. Бессонные ночи давали о себе знать. Нужно поскорее усыпить бдительность канадца и сделать вид, что спишь.
Повернувшись к стене, Варяг засопел и затих.
Ему снился пригород Сан-Франциско, снилась Светлана.
«… — А что она умеет делать? — спрашивала Светлана, с вожделением поглядывая на новое приобретение.
— Все, — лаконично отозвался Владислав из спальни.
— Так не бывает, — засмеялась она. — Даже ты все не умеешь.
Владислав возник на пороге.
— Бывает.
Светлана подошла к стиральной машине и осторожно погладила рукой белоснежную пластиковую поверхность.
— Стирает, выжимает, сушит?
— Гладит, «химчистит», пришивает пуговицы, — подхватил Варяг, обняв жену за плечи, — ставит заплаты, готовит обед, будит по утрам мелодичным перезвоном…
— Зачем же тебе теперь вторая жена? — склонив голову набок, прищурилась Света. — Вернее, первая?
Варяг озадачился.
— И то правда. Зачем мне тогда жена?.. — И вдруг просиял: — Знаю зачем! Но тебе не скажу. А то нос задерешь.
Она закрыла глаза, на ее губах появилась улыбка, и Владислав почувствовал на своей спине ее руки.
— А это твоя машина умеет делать? — спросила она, не открывая глаз. Она привстала на цыпочки, подставляя чуть вытянутые для поцелуя губы. — А это?..
Он поцеловал ее закрытые глаза, потом губы.
— Верно, — тихо сказал он. — Это она, подлая, не умеет, — и вздрогнул, почувствовав сзади легкий толчок.
— Встали, понимаешь, на пороге, — сказал недовольный детский голос, и в кухню протиснулся Олежка. — Пройти нельзя.
Он подошел к столу, туда, где в волшебно поблескивающей хрустальной вазочке лежали, притиснувшись друг к другу округлыми матовыми бочками, шоколадные конфеты, и быстро, пока родители были заняты, засунул одну в рот.
— Олег! — возмутилась Светлана. — Я все вижу. Как тебе не стыдно! Обед ведь скоро.
Мигом сжевав конфету, мальчишка с невинным видом повернулся к родителям.
— Ма-ам, — начал он обходной маневр, одновременно запуская руку в вазочку, — отгадай загадку. Что такое: обычно зеленое, а нажмешь кнопку — красное?
Светлана, которая всегда простодушно попадалась на разного рода уловки, всерьез задумалась, глядя на мужа, не без восхищения наблюдавшего за сыном. Тот с фантастической скоростью опустошал вазочку.
— Что бы это могло быть, а, Владик? — спрашивала наивная мама, сосредоточенно хмуря брови.
— Сейчас узнаешь. — Варяг, посмеиваясь, вышел из кухни и уже из спальни услышал торжествующий голос сына:
— Это — лягушка в миксере!..»
…Это не был сон. Варяг теперь точно знал, что это воспоминание. Четкое, как запись киноленты, оно доставляло ему такую боль, что, просыпаясь, он еще долго чувствовал, как болят сведенные судорогой челюсти. Эта красивая женщина была его женой, мальчик — сыном, и все, что он видел будто бы во сне, было его самым дорогим, самым сокровенным воспоминанием.
Прошло около часа, прежде чем Джонни-Могильщик решился приступить к работе. Стараясь не скрипеть пружинами, он осторожно приподнялся и сел на край кровати. В полумраке фигура громилы казалась особенно впечатляющей: гигантские формы занимали собой половину камеры, и казалось, если сейчас тот распрямится, то непременно упрется головой в потолок. Варяг почувствовал близкую развязку. От возбуждения застучала кровь в висках. Нервы были напряжены. Так как же все это будет происходить? Захочет ли канадец удавить его во сне или все же попытается разбудить перед смертью? Владислав выжидал. А Могильщик меж тем неторопливо поднялся и, сделав два осторожных шага, внимательно стал всматриваться в лицо спящей жертвы.
