Татьяна Полякова - Аста ла виста, беби!
— Откуда? — нахмурилась я. Артем зло фыркнул и развел руками.
— Не откуда, а просто. Нигде сукиного сына найти не можем.
— Я думала, за ним велось наблюдение, — с сиротским видом заметила я.
— Велось, но осторожничали. Ты ж сама боялась его спугнуть.
— Короче, проворонили.
— Можно сказать и так, — не стал спорить Вешняков. — Со вчерашнего дня у него работает налоговая полиция. Потом пожарных подключим, еще что-нибудь придумаем, глядишь и нароем…
— Объявим в розыск и будем ждать, — кивнула я.
Эта перспектива и Артему не понравилась, однако он предпочел не комментировать мои слова.
— Что Коля? Показания дает?
— Поначалу все больше ухмылялся. Ну, мы ему немного мозги вправили, объяснили, что в нашем городе правосудие на высоте. За убийство и попытку убийства, учитывая его биографию, он смело может рассчитывать на пятнадцать лет. Парень внял и кое-чем поделился.
— Валю сдал?
— Конечно. Что ему Валя? Вале теперь надо о сохранности собственной шкуры думать. На киллера вышли через Шестакова, и, когда тот скончался в больнице, Коле это не понравилось.
— Коля его настоящее имя?
— Нет, конечно. Шевырев Константин Иванович. Сейчас пытаемся выяснить, есть ли на нем еще грехи.
— Вряд ли он вам сам о них расскажет.
— Это точно, — не стал спорить Артем.
— Кислицын при встрече объяснил ему, что Шестаков ввязался в глупую историю, вот и пострадал. Убрать его пришлось, потому что боялись, как бы он в бреду не сболтнул лишнего. Как я уже сказал, Константину Ивановичу это очень не понравилось, и он заподозрил неладное. С Шестаковым они вроде бы были друзьями, а Кислицына он терпеть не мог. Они вместе сидели и что-то когда-то не поделили. К тому же из местных лишь Кислицын знал его в лицо, вот он и поторопился избавиться от ненужного свидетеля.
— И пристрелил Кислицына.
— Ага. При нем мы обнаружили пушку. Кислицын убит как раз из нее.
— Пожадничал, значит.
— И слава богу, а то хрен бы мы его зацепили. Сидел в баре, и что с того?
— Повезло, — согласилась я.
— С Валей они не встречались, разговаривали по мобильному телефону, который передал ему Кислицын.
— То есть Вале нам предъявить нечего?
— Это нам нечего, а ребятам Тагаева вещественные доказательства без надобности. Вот Валя и поспешил смыться.
— Найдут, — вздохнула я. — И наверняка раньше нас.
— Конечно, если знают, где искать. Хотя, может, и сам вернется, если Тимур надолго в тюрьме обустроиться. К убийству девушки наш Константин Иванович непричастен, по крайней мере настаивает на этом, и, похоже, говорит правду. Валя был очень осторожен и хотел, чтобы убийство Тагаева походило на несчастный случай. Такие вещи требуют подготовки, вот киллер и готовился. Пока вдруг не узнал, что Тагаев в тюрьме. Это ему тоже не понравилось. Но жадность, как известно, плохой советчик, он не отбыл восвояси, а сидел здесь, ожидая развития событий. За тобой он, кстати, тоже приглядывал, говорит, мол, на всякий случай. И когда Валя на тебя сильно осерчал… Он пристроился у тебя на хвосте…
— А потом залез в багажник моей машины, — поддакнула я.
— Если бы не твой латыш…
— Литовец, — поправила я.
— Какая разница. В общем, если бы не он…
— Вы бы с Лялиным уже застрелились, — поддакнула я.
— Не смешно. Говорил ведь, что затея дурацкая. Впредь, надеюсь, будешь осторожнее, хотя вряд ли, горбатого могила исправит.
— Кто бы говорил, — усмехнулась я. — Опять же, киллера поймал, премию получишь.
— Как же, раскошелятся… Хочешь смешное? — вдруг спросил Артем.
— Валяй.
— Кириллов мне сегодня сказал, может, мы с Тагаевым поторопились? Зачем ему убивать какую-то девицу, да еще самому? Надо, говорит, в этом разобраться, и побыстрее. В городе, видишь ли, нервозные настроения: арест Тагаева — удар по всем честным бизнесменам области, он ведь у них зам президента какой-то там ассоциации. Что скажешь?
— И вправду смешно, — покачала я головой и действительно засмеялась.
Не успела я покинуть кабинет Артема, как у меня зазвонил мобильный. Звонила Ритка.
— Он просил тебя приехать, — «просил» она произнесла так, что любое другое сердце замерло бы от восторга. Мое сердце к Дедовым выкрутасам давно привыкло и к Риткиной мольбе тоже.
— А меня здесь нет, я в Париже.
— Чего ты дурака валяешь? — обиделась она.
— Ничего подобного. Куда послал, там и нахожусь. Так ему и передай.
— По-моему, он очень переживает, и вообще… когда вам надоест ссориться?
— Теперь никаких ссор, — заверила я. — Он меня уволил, чего нам делить?
— Что мне ему сказать?
— Что в Париже прекрасная погода.
— Достали вы меня, — пожаловалась Ритка и отключилась.
Стас с Сашкой паслись возле машины, вид у обоих был прямо-таки счастливый, так и подмывало сказать какую-нибудь гадость. Но я сдержалась, села в машину и пригласила их садиться.
— Ну, что? — спросил Стас.
— Сегодня в 15.30 тебе надо быть здесь.
— Зачем? Я же все рассказал, подписал… пять раз, по-моему.
— Ну, милый… добрые дела наказуемы. Придется в десятый раз все рассказать. Надеюсь, это отобьет у тебя охоту геройствовать.
— Ты так говоришь, будто не рада, что я оказался в твоем доме.
— Я рада, — подумав, серьезно ответила я. — А еще меня радует, что ты такой везунчик.
— У меня на этот счет сомнения. Ты чересчур сурова со мной, и это после того, как я совершил подряд несколько подвигов в твою честь.
— Ага. Ты невероятно шустрый парень. Не думал сменить профессию?
— Зачем? Я на днях получу миллионы, и профессия мне вообще без надобности. Представляешь, как мы могли бы замечательно бездельничать?
— Для некоторых безделье хуже смерти, — усмехнулась я. — От спокойной жизни их тошнит.
— Ты себя имеешь в виду?
— И себя тоже.
— Скажи честно, я хоть немного тебе нравлюсь?
— Ты мне совсем не нравишься. Но мне тебя жаль.
— Это почему? — Он засмеялся, но взгляд его был очень красноречив.
— Потому что именно такие, как ты, от скуки рисуют себе кружочек на лбу и…
— Ты в самом деле так думаешь?
— Ага. Еще в русскую рулетку играют на пять баксов. Не пробовал?
— Не пойму, почему у тебя обо мне сложилось подобное мнение? Потому что я не оставил тебя в беде и не смылся при первых же признаках опасности? По-моему, ты просто придираешься.
— Наверное, — не стала я спорить. — Терпеть не могу быть кому-то обязанной, а ты мне жизнь спас.
— Извини, — улыбнулся он. — Как думаешь, они случайно не за мной? — кивнул Стае, наблюдая за тем, как нас, мигнув фарами, обогнал джип, приглашая остановиться.
— Возможно, — флегматично ответила я.
— Не могла бы ты объяснить своим друзьям, что если я набил им морды, а они, в свою очередь, мне, то больше военные действия затевать не стоит?
— Попробую.
Из джипа появился Григорий. Я открыла окно, поджидая его, он подошел, а я сказала:
— Гони двадцать баксов.
Он поморщился:
— Я же просил тебя не лезть в наши дела.
— Ясно. Значит, Валю и вы прошляпили.
Это ему очень не понравилось.
— Тимур не придет в восторг, когда узнает, что этот тип живет в твоем доме, — в отместку съязвил он, кивнув на Стаса.
— Для начала Тимура надо вытащить из тюрьмы.
Он помолчал, разглядывая поток транспорта, и с неохотой спросил:
— Что надо делать?
— Убийцу искать, естественно. Только вряд ли вы его найдете. Тут головой надо работать, а не кулаками. Так что у меня убедительная просьба: теперь вы не суйтесь. Уяснил?
Он одарил меня очень красноречивым взглядом и направился к своей машине.
— Умеешь ты наживать врагов, — покачал головой Стас.
— Без них скучно жить, — ответила я, и мы поехали домой.
Теперь, когда киллер находился под неусыпной опекой, ничто не мешало мне вернуться к главному. И сложившаяся ситуация меня не радовала: несмотря на внезапное потепление в отношении правоохранительных органов к данному делу, реальных сдвигов в следствии не наблюдалось. Я бродила по гостиной, восстанавливая в памяти детали убийства гражданки Гавриловой, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку.
— По-моему, у нас гости, — появляясь из кухни, сообщил Стас. В дверь позвонили, я пошла открывать и обнаружила за дверью Деда.
Он сердито взглянул на меня, молча прошел в холл, снял ботинки, поискал глазами тапки, не обнаружил их и тут заметил Стаса.
— Это кто? — спросил он без какого-либо намека на вежливость.
— Сашкин друг. Познакомились в парке.
— По-твоему, это смешно?
— Я уже давно не смеюсь, у собаки мания заводить знакомства. Ты прямо у двери будешь меня воспитывать или пройдешь?
Дед прошествовал, но не в гостиную, как я ожидала, а на кухню, задев Стаса плечом и даже не обратив на это внимания.
— Чаю налей, — буркнул он зло. Было ясно: Дед не в духе. Я прикидывала и так и эдак, в чем провинилась, потом решила не забивать себе голову и дождаться, когда он расскажет сам.
