Владимир Колычев - Не жди меня, мама, хорошего сына
Ей было лет пятьдесят. Сама сухенькая, а глаза мокрые от слез. Одета опрятно, но бедненько. Седеющие, гладко зачесанные волосы, узковатое, не лишенное природной привлекательности лицо. Степан налил в стакан воды, подал ей.
— Успокойтесь.
— Не могу, — всхлипнув, сказала она.
— Что случилось?
— У меня сын пропал.
— Когда?
— Позавчера ушел в свой клуб и обратно не вернулся.
— В какой клуб?
— «Пьедестал». Он там конферансье работает. Головастиков его фамилия, зовут Лев.
— И выглядит как лев?
— Нет. Он у меня худенький.
Степан вспомнил фигляра со сцены «Пьедестала» и его анекдоты про тещу, которые так взбесили Комова.
— Волосы темные, кучерявые?
— А вы откуда знаете? — встрепенулась женщина.
— Приходилось бывать в «Пьедестале». Не знаю, может, я не о том думаю…
— Он у меня там один кучерявый… Вернее, был.
— Ну почему был? Жив он, здоров.
— Может, и жив. Просто он уже не кучерявый. Спрямил он волосы и обесцветил.
— Зачем?
— Номер он свой поставил. А хозяин его к себе потом вызвал. И он, как мне сказали, пошел к нему и пропал. Я его вчера весь день ждала, ночь сегодня… Не знаю, что и думать. В клуб ходила, так там никто не знает… Ребят его спрашивала, они сказали, что хозяину их номер очень не понравился.
— Почему?
— Ну, как бы вам это сказать, — замялась женщина. — Там с нетрадиционной ориентацией связано. Лева говорил, что это какой-то кул, фишка… Я ничего в этом не понимаю…
— А девушка у него есть? Или… э-э, парень?
— Нет, нет, что вы! Лева совершенно нормальный парень!
— Значит, есть девушка.
— Ну, не знаю…
— Наверное, есть. Может, он сейчас у нее. Вы поговорите с его друзьями, они вам скажут, где он может быть…
— Нет, нет, они уверены, что Лев не выходил из кабинета хозяина…
— Я был в кабинете хозяина, — вслух подумал Степан. — Зайти туда можно через дверь, выйти через лифт. Или наоборот…
— Что вы говорите?
— Не беспокойтесь, ничего с вашим Левой не случилось. Жив-здоров, просто загулял…
— Вы отказываетесь его искать? — снова кинулась в истерику женщина.
— Нет, мы будем его искать…
Степан немного подумал и вызвал к себе старшего лейтенанта Косыгина.
— Юра, нужна твоя помощь. Прямо сейчас едешь в «Пьедестал», найдешь там Биткова и узнаешь у него, куда мог деться Головастиков Лев… э-э…
— Лев Михайлович! — подсказала женщина.
— Вот его и найдешь. Или просто узнаешь, где он может быть. В любом случае звонишь мне…
Степан отослал Косыгина с поручением, а неугомонную мамашу отправил домой, пообещав лично ей позвонить, как только разыщет сына.
Только кабинет опустел, как появился Кулик. В глазах блеск охотничьего азарта, в руке папка.
— Степаныч, мне сказали, Косыгин у тебя! — торопливо спросил он.
— По делу отправил.
— Жаль, он мне очень нужен. Но раз уж к тебе зашел… Вот смотри, результат баллистической экспертизы.
Он выложил на стол несколько сероватых листков, но Степан на них даже не глянул. Он полностью доверял Кулику.
— И что там?
— Первое, в Сафронова стреляли из автомата, обнаруженного в квартире Трофименкова. Второе, из этого же автомата стреляли летом, ряженая охрана Биткова, когда Сафронова захватывали. Сравнительный анализ гильз показал…
— Ну вот, а Битков говорит, что непричастен к инциденту в «Реверсе»…
— Врет он все.
— Да, но прищучить его мы все равно не сможем. Разве что задержать, предъявить обвинение, отправить в изолятор. Можно устроить ему райскую жизнь…
— Кончать с ним надо, — кивнул Кулик.
— Надо. Готовь-ка ты группу захвата, — решился Степан. — Хватит с ним цацкаться…
Он был уверен, что адвокаты, как и в прошлый раз, вытащат Биткова из тюрьмы. Но на это понадобится не одна и даже не две недели. Выйдет Битков на свободу, а его снова мордой в грязь и в изолятор… В конце концов он поймет, что надо убираться из города подобру-поздорову.
— Что еще накопал? — более спокойно спросил Круча.
— Да так, мелочь. Были у меня подозрения насчет Балабакина, Вырова к себе вызывал, разговаривал с ним. Девушку он мне описал, не похожа она на Вершинину. Та полненькая была, а эта нет…
— Сколько времени прошло, и похудеть могла.
— Могла… Преступник дурой ее обозвал. Выров слышал его голос. А он с Балабакиным, оказывается, сидел, в «обезьяннике». Голос его знает. Нет, не Балабакина то был голос…
— И что?
— Говорю же, ничего. И с Трофименковым полная неясность. Соседи ничего не видели, не слышали. Друзья и знакомые есть, но никто ничего…
— Кто друзья, кто знакомые?
— Да все из своей среды.
— Девушка у него была?
— В том-то и дело, что нет. Вернее, постоянной девушки не было. Проститутками пользовался, стриптизерш, говорят, пьяных к себе приводил, но не особо злоупотреблял…
— Проститутки тоже люди. И стриптизерши тоже.
— Я в курсе… Круг знакомств его выясняем, ищем женщину… Я так думаю, что это все-таки кто-то из «Пьедестала». По заданию Биткова…
— Зачем Биткову нужно было девушку с ним посылать, глупую, да еще и с алмазом?
— Вот это меня и смущает.
— Меня, признаться, тоже…
— Да, Сафронов сегодня утром в Лондон вылетел. Вместе с женой.
— Я в курсе, — кивнул Степан.
Официальная версия, по которой Сафронов отправился за границу, — запись альбома Элен Шарм с последующим его продвижением на заграничный рынок. На самом же деле Сафрон опасался за свою жизнь. Степан очень надеялся, что уехал он не для того, чтобы составить себе алиби. Он мог натравить на Биткова киллера и, чтобы потом оправдаться, сказать, где он был в то время, когда прозвучал выстрел. Или взрыв… Только войны криминальных кланов сейчас не хватало. Город Битово должен спать спокойно.
* * *Матвей очень привязался к Марго, но планы насчет совместной жизни с ней не строил. Чувствовал, что настанет время, когда она ему надоест; возможно, это случится скоро. И уж тем более он не собирался доверять ей в управление «Пьедестал». И сейчас он просто водил ее за нос, как в свое время она поступала с ним, когда динамила напропалую.
— Я мог бы сделать тебя администратором, мог бы сделать старшим администратором. Но ты девушка умная, с высшим образованием. И прежде всего ты моя девушка… Я хочу, чтобы ты управляла этим клубом. И мой кабинет должен стать твоим… Я уже распорядился, ты официально назначена моим замом.
— Зачем? — сухо спросила Марго.
Похоже, ей совсем не нравились развернутые им перспективы.
— Это мой первый клуб. За ним будет второй, третий. Я буду рулить всеми, а ты — этим… Что здесь плохого?
— Но я устала от всей этой суеты. Мне лучше дома, с тобой… Хочу быть твоей мягкой, домашней кошечкой, — игриво, с паточной истомой во взгляде улыбнулась она.
Он и сам хотел того же. Ему нравилось, что Марго ждет его домой, встречает его, привечает его, как раба своего господина. Пусть будет кошечкой, пока ему нравится ее шерстка… Но сегодня ночью ей нельзя быть дома, сегодня ночью прибывает курьер с золотом, Матвей лично примет его. Эту ночь Марго должна провести в клубе, в его кабинете, на правах полновластной хозяйки заведения. Другие девушки об этом могут только мечтать.
— Будешь моей милой домашней кошечкой, — кивнул он. — Пока я не построю новый клуб.
Планов у него громадье. И Москва, и «Парклэнд», но пока что надо раскидаться с проблемами вокруг сафроновского «Реверса». И золото нужно принять…
— И когда это будет? — равнодушно спросила она.
— Не думаю, что скоро.
— Тогда зачем ты привез меня сюда?
— А если со мной что-то случится?.. Короче, сегодня у тебя стажировка. С тобой будет Толик, он здесь все знает, что тебе непонятно, объяснит…
— А ты где будешь? — беспокойно глянула на него Марго.
Волнуется, переживает. Как настоящая жена… Матвей подумал, что, возможно, Марго никогда ему не надоест, и эта мысль его ничуть не испугала.
— У меня дела… Скажи, у меня могут быть дела?
— И как ее зовут?
— Кого ее?
— Твои дела…
— Ты меня нарочно злишь?
— Все-все…
Ему нравилась поспешность, с которой она сдавала назад, когда разговор заходил о бабах. И дело не в том, что Марго слабохарактерна, скорей наоборот. Просто она исповедовала принцип: «не пойман — не вор»… Не хотел бы он, чтобы Марго сняла его с бабы. Ногти у нее и длинные, и острые, и необычайной прочности…
— Если все, тогда сегодня здесь рулишь ты, — отчеканил он. — Вопросы?
— Нет вопросов, мой дорогой.
Матвей обнял ее за талию, опустил руку ниже, чтобы огладить пышные упругие выпуклости, но появился Толик.
— Там к тебе мент, — сообщил он.
