Юлия Эльская - Не запирайте вашу дверь
— Да-да, точно, — подхватил Владимир Яковлевич. — Сплошные «матери», «блины», и прочие междометия… Если хотите, девочки, я вам его покажу. И остальных сторожей тоже.
Жанна положила себе клубнику из миски в блюдце, посыпала ее сахарным песком и полила сметаной.
— Шампунь «wash and go», — произнес, нагревшись, телевизор. — Прекрасные волосы и никаких хлопот!
Владимир Яковлевич громко фыркнул и уткнулся в тарелку. Остальные дружно повернулись к нему.
— Это ж надо! — насмешливо заявил он. — Пришло же кому-то в голову назвать шампунь для волос «вошь»!
— Молодцы, ребята! — одобрила Вика.
Жанна вдруг закашлялась, положила ложку и, взмахнув рукой, поднялась из-за стола. Она кашляла и кашляла, не в силах вымолвить ни слова, и Владимир Яковлевич решил проводить ее домой.
— Что там было, у нее в блюдце? — спросила Вика, когда они ушли. — Кость или ветка? Только не говорите, что ей попалась клубника с корнями!
— Ты что, при чем тут клубника? — улыбнувшись, возразила я. — Это она вошью подавилась! Больше к вам, наверное, не придет.
— Какие у нас планы? — обратилась ко мне подруга после завтрака. — Папа ушел, Наташка тоже… А мы куда пойдем?
— В парник, — предложила я. — Огурцы с помидорами нас там с нетерпением ждут.
— Не-ет, — томно протянула она. — В парник не хочу. Оттуда участок Розы не видно.
— Тогда грядки полоть.
— Лень… Лучше кофе сварим, достань кофемолку. А потом… потом посмотрим. Не исключено, что потом Роза приедет.
Со вчерашнего утра мы с волнением ждали приезда Розы, нам хотелось посмотреть, что будет, и узнать подробности, хоть мы и были уверены, что все окажется как всегда — жуткий беспорядок, но все вещи целы. К тому же мы не знали, как распространяется информация — может быть, в этом все дело? То есть в чем-то таком, что при передаче через третьи руки теряется, и его никак нельзя потом восстановить.
Не успели мы включить кофемолку, вернее, только успели ее включить, как на крыльце раздался грохот, а затем стук в дверь: прибежала возбужденная Роза.
— Вика! Вика! Что случилось! — закричала она, ворвавшись на веранду словно маленький тайфун, плюхнулась на табуретку и затараторила, размахивая перед моим носом кухонным полотенцем, которое притащила с собой. — Я одна приехала, а у меня в доме что творится! К нам вор залезал! Все раскидано! Вещи на полу валяются, будильник с подоконника на пол сброшен, ничего найти не могу! Вилки пропали! Что теперь делать-то?! В Правление побегу заявлю!
— Да, конечно, Роза Дмитриевна, — с неискренним сочувствием кивнула Вика. — Только сначала получше проверьте, что еще пропало.
Не дослушав, Роза вскочила, выбежала из нашего дома, козой проскакав по кирпичам, и помчалась к своему участку, что-то рассерженно бормоча по пути.
— Она сначала всем соседям расскажет, лишь затем в Правление побежит, — с уверенностью сказала мне Вика. — Но это он! Наш вор.
— Он! — подтвердила я.
— Что делать будем?
— Думать. Думать и наблюдать. Пойдем, сейчас нам нужно найти дело на участке, чтобы Розу было видно и слышно.
Для наблюдения за соседкой мы уселись на скамейке.
Роза обсуждала с проходившей по улице какой-то своей знакомой, седой теткой в длинном сарафане, кражу вилок, а также ножей и трех стаканов, а еще два якобы потерянных стакана уже нашлись.
Обсуждение было достаточно громким, чтобы услышали не только мы, но и еще десяток участков.
Роза причитала и возмущалась, знакомая охала и кивала, а мы внимательно слушали.
— Вы бы ценные вещи-то прятали, Роза Дмитриевна, когда уезжаете-то, — посоветовала Розе ее знакомая после большой порции соболезнований.
— Здравая мысль, — прокомментировала Вика, достала из пачки сигарету и закурила.
— А я прячу, — гордо сказала Роза. — Посуду — в книги, а продукты — в одежду, а сейчас вот вилки и ножи найти не смогла. Украли их, украли!
— Вы получше поищите, — предложила знакомая. — Может быть, найдете.
— Тоже здравая мысль, — заметила Вика. Я согласилась.
— Зачем я буду искать?! — возмутилась Роза. — Взяли их! Что я, не знаю?!
Бросив знакомую, она побежала к дому, провела в нем минуты три, потом выскочила, обежала дом кругом; согнувшись под прямым углом и опустив голову почти к земле, она стала бегать по своему участку. Иногда останавливалась, наклонялась еще ниже, словно что-то обнюхивала, потом возвращалась назад и начинала поиски сначала.
— Вик, она ведь следы ищет, — схватив подругу за руку, прошептала я. — Надо бы поближе подойти.
— Ага.
Перегнувшись через спинку скамейки, Вика бросила окурок в канаву, и в это время мы услышали гневные выкрики Розы.
— Вика, это всё вы виноваты! Он через вас шел! Вот следы, это с вашего участка, вы калитку не запираете, а потом к нам воры залезают! Идите сюда, сами посмотрите! Вон у вас в грядке такие же следы; я на Правлении этот вопрос поставлю, безобразие!
Подойдя к Розе ближе, мы заинтересованно уставились на клубничную грядку. Надо же, следы! И похоже, что они… ну да, правильно, как раз здесь я воевала с зонтиком, так что следы эти — мои.
Моя подруга пошла за соседкой дальше на ее участок, я поспешила за ними, хотя уже знала про следы практически все: вот эти, от кроссовок — мои, а с ромбиками, от резиновых сапог — Вики, Роза их пока не заметила. Зато рядом с Розиным крыжовником, это под ее окном сбоку от крыльца, был овальный след с кружочками и без каблука — судя по размеру, это мужские кроссовки, они больше, чем мои. Этого Роза пока тоже не заметила, она показала Вике лишь мои следы — на тропинке, среди кустов смородины и у нас в клубнике, причем следы в обе стороны. Правильно, я же там ходила! Чертов зонтик!
Хотя сейчас на мне были босоножки, я постаралась побыстрее сбежать на свой участок и принялась изучать свои следы в клубничной грядке. Конечно же, они мои, размер мой — на всякий случай я сравнила с босоножками, поставив ногу рядом, — да и прыгала я с зонтиком именно здесь. И эти следы мои, на дорожке, и эти в малине, и эти, и… нет! Вот эти, у бочки, не мои, они с кружочками! Чужие следы, и на нашем участке! Надо же!
Вернулась Вика, и я шепотом объяснила ей ситуацию, стараясь смотреть в другую сторону, не на следы, и не размахивать руками.
— Значит, он действительно шел через нас?! — прошипела она в ответ. — И у него есть кроссовки?! А как размер определить?
— Линейкой, — подсказала я. — Двадцать пять сантиметров — это примерно тридцать восьмой.
Идти он мог не только через нас, подумала я, а и через Людку тоже — у нее забор достаточно удобный для перелезания, вот только рассмотреть следы на ее участке нам вряд ли удастся. Там вся земля покрыта ковром из травы и прошлогодних листьев. На нем никаких следов не остается.
Мы измерили следы мужских кроссовок и сделали два вывода: у преступника, во-первых, есть кроссовки, уж они-то должны быть его собственными, а во-вторых, — приблизительно сороковой размер.
— У зятя размер ноги небольшой, — рассеянно пробормотала Вика. — Сороковой, наверное, и есть. Ну а у Кольки, интересно, какой? Пап, — обратилась она к проходящему мимо нас Владимиру Яковлевичу, оглянулась, увидела на соседнем участке Розу и, понизив голос, зловеще зашипела: — Нам нужна Жанетка. Приведи ее на ужин, мы будем ее допрашивать.
Мы сварили вермишель, поджарили куриные ножки и сделали салат.
Жанетка пришла ровно в семь, и все без промедления сели за стол.
— Тот вор, который позавчера залез к нашей соседке, к Розе Дмитриевне, опять ничего не взял, — сказала Вика, разложив по тарелкам еду. — Хотя Роза и говорит, что у нее пропали вилки, но мы думаем, что она забыла, где их спрятала, поэтому и найти не может. Она еще что-то про ножи говорила, видимо, их тоже спрятала. Вам хлеб нужен? Нет? А соль?
От хлеба Жанна отказалась, и Вика продолжала:
— Так вот, нам хотелось бы знать, что позавчера вечером делал сторож Колька.
— Отку-уда я-то зна-аю, — задумчиво протянула гостья и положила в рот кусочек курицы. Прожевав, она добавила: — Тогда не его смена была-а, позавчера Федор Николаевич дежу-урил. Это мой сосе-ед, я его хорошо знаю, он со сто сорок первого участка. Я его спрошу-у, может быть, он что-то видел.
— Спасибо, Жанна Александровна, — благодарно улыбнулась моя подруга. — Добавить вам салата? А еще Роза обнаружила следы, ведущие на наш участок. То есть и с нашего участка к ней, и обратно — на наш. И мы хотели бы узнать размер ноги Кольки, а также на его кроссовки посмотреть.
— Следы там, в основном, мои, — уточнила я, — только Роза об этом не знает, да и вилки ее мне совсем не нужны, у нас своих хватает. Однако там есть чужой след — и у нее на участке, и у нас. Так что на нашем участке этот тип все же был.
— Боже мой, — вдруг воскликнула Жанна и демонстративно схватилась за сердце.
