Владимир Колычев - А жизнь так коротка!
Черняк. Также законник. Сорок семь лет. Ревностный приверженец воровской морали. Наркоман, крепко сидит на игле. В настоящее время обитает в Москве. Высокая степень авторитета в уголовной среде.
Тарань. Коронованный вор высокого ранга. Пятьдесят один год. Семь ходок за «колючку». Обосновался в Москве. Имеет неоспоримое влияние на уклад криминальной жизни столицы. За гонорары выступает в роли третейского судьи между конфликтующими сторонами. Пользуется непререкаемым авторитетом среди уголовников всех мастей...
Жигал, Черняк, Тарань. Три авторитетных вора. И все они прибыли в Задворск. Граф принимал их как почетных гостей. Даже слегка заискивал перед ними. Майор Михайлов самолично наблюдал за церемонией их встречи в аэропорту. Сейчас они в гостинице «Восток», для них снят весь верхний этаж. К их услугам самые роскошные девочки Задворска, им готовят лучшие повара. Хотел бы он хоть денек пожить так... У каждого собственная охрана. У Жигала один-единственный телохранитель – но этот один, пожалуй, стоит взвода спецназа. Черняк привез с собой трех «торпед». Тарань обошелся двумя.
Завтра воры собираются в загородном доме, снятом на два дня специально по этому случаю. Так сказать, нейтральная территория. Какие проблемы будут обсуждаться – тайна за семью печатями. Много бы дал майор, чтобы проникнуть в эту тайну. Но, увы, его осведомители молчат, как воды в рот набрали...
Можно было бы, конечно, прибегнуть к услугам СОБРа. Законников в наручники и по камерам. Их телохранителей в «прессовальню». Только, во-первых, это ничего не даст. Молчать будут все – Михайлов был в этом уверен. А во-вторых, это самодеятельность, за нее по головке не погладят. И хотя он уже не опер, а заместитель начальника городского РУОПа, разрешения на такую акцию ему никогда не получить. Разве что обратиться через голову начальства в Москву. Да только не будет он этого делать. Не хочется портить отношения с Графом.
И все же так хочется заглянуть в тайну...
* * *– Ты, Граф, беспредел учинил... – Жигал говорил мягко, ровным голосом. Но его слова резали как нож.
Три вора, три птицы высокого полета, почтили своим присутствием Задворск только ради того, чтобы обвинить Графа в несоблюдении воровских кодексов.
– Ты почему четырех людей Баула убил, головы им посрезал?
Выдвинут первый пункт обвинения.
И Граф, как напроказивший мальчишка, должен оправдываться. И все из уважения к воровскому закону.
– Баул моего человека обидел. Эти четверо должны были умереть...
– Только из-за того, что они избили твоего человека... Надо было их тоже избить. Зачем убивать? – выстрелил вопросом Черняк. – Беспредел, брат...
– И с Баулом из-за чего поссорился? – спросил Тарань. – Он что, в общак отказывался отстегивать?..
«Судьи» были в курсе всех дел. Врать не имело смысла.
– Еще немного, и отказался б... И вообще, надоело «новых» терпеть. «Отморозь» хренова...
Граф начал раздражаться. Приехали тут, «толковище» устроили. А кто их просил в его дела вмешиваться?.. Кто их вообще звал?..
– Это хорошо, что ты установил в городе свою власть. Рэкет, наркота, девочки, тачки... Короче, все на тебе замыкается. Общак у тебя всегда полон...
Непонятно было, то ли оправдывает его Тарань, то ли осуждает.
– А чего здесь плохого?
– Общак – это хорошо... Только крови много – это плохо... Не должен вор кодланы под собой держать. А у тебя сколько «бригад», семь?.. До двух сотен стволов...
– А коммерция? – вмешался Жигал. – «Карасем» ты стал, гостиницы у тебя свои, кабаки, типа... Тебя Платон за что не жаловал?.. Лаве ты общаковое в бизнес вложил... Нельзя так...
«А как можно?» Хотел Граф это в открытую спросить, да не стал. И вовсе не потому, что боялся. Просто этим динозаврам бессмысленно что-то объяснять. Они как стояли на одном, так на этом и стоять будут. Нельзя вору по «молитве» коммерцией заниматься – не занимайся. Нельзя группировку под собой держать – не держи. Возбраняется на широкую ногу жить – придерживайся скромности. «Косяк» семьей обзаводиться – не женись. И хоть мир перевернись, с места их не сдвинешь. А мир, кстати, и перевернулся. Другие времена настали. Уходят в небытие старые воровские традиции, ветшает закон. Отстали от жизни «бродяги».
Граф шагает в ногу со временем. Своя империя у него, на стволах, на незаконном бизнесе и легальной коммерции – как на трех китах крепко стоит. Да, много крови он пролил и беспредел был, чего тут отрицать... Но это оправдано целью. Только тогда власть законная в городе незыблема, когда вор на ее вершине крепко на ногах стоит. А будешь слабым, живо на корм «новым» пойдешь. Сожрут и не поморщатся.
Прав Тарань, общак у него всегда под завязку полный. И впредь будет от «бабок» ломиться. «Грев» братве на зоны вовремя и сполна уходит. Все довольны, обиженных нет. А разве не для этого он сюда приставлен?..
– А расскажи теперь, Граф, как ты Баула ментам сдал... А мы тут посидим, потолкуем...
Жигал смотрел на него холодным, как у рептилии, взглядом. В нем уже читался приговор...
Точно, сдал он Баула ментам, подчистую сдал. А с властями вору сотрудничать западло, тем более с легавыми. «Косяк» он упорол, на понятия его за это можно ставить. Но только «правилку» ему чинить не надо. Неподсуден он. По двум причинам. Первая – ради блага воровского старался, за общак радел, для которого бандиты из «новых» прямая угроза. А вторая – сам себе он голова, ни от кого не зависит: ни от братьев-воров, ни от властей. Уже сейчас в Задворске нету власти крепче, чем у него. Жигал, Черняк и Тарань воры уважаемые, базара нет. И он почитает их, готов слушать каждое их слово. Но наезжать на себя не даст. Нет у них против него силы.
– Баула ментам сдал, значит, так надо. Я гада задавил, свою власть утвердил – это оправдывает все...
– А беспредел? – подал голос Черняк. – Мочилово конкретное, жмуров немерено...
– Это мои проблемы. – Граф был чернее тучи.
Как он разбирался с Баулом, как давил его кодлу, это его личные проблемы. И никого они не касаются...
– Бизнес, с «мусорами» вяжешься, беспредел чинишь... – подытожил Жигал. – Непорядок... «Бродягам», которые тебя «короновали», я уже «малявы» подогнал... Сход будем собирать...
Воровской сход, «толковище». Развенчать хотят Графа, в грязь втоптать. Да только хрен...
Граф обвел взглядом воров. Вроде на них смотрел, а видел «торпед» за их спинами. Оружия у них нет – проверено. Но эти громилы и голыми руками расправу могут учинить. У него за спиной два телохранителя. Но двое против пятерых – расклад слабый. Только бояться нечего...
– Пусть собирают сходняк, отвечу...
– Да, отвечать надо. – Взгляд Жигала закостенел. – Ты нам, Граф, сейчас и ответишь...
– На нож тебя сажать надо. – Голос Тарани звучал жестко.
Только взгляд он от Графа воротил. Боится, сука. И правильно делает...
Совсем оборзели, уроды. На нож его, Графа, ставить собрались. И где? На его земле...
Они находились в доме, снятом вроде как на нейтральной территории. Но в Задворске и его окрестностях нет нейтральных территорий. Здесь все под контролем Графа, в том числе и этот дом...
– Ты уж не взыщи, Граф. – Черняк, как будто извиняясь, развел руками. – Сам во всем виноват...
– Сколько? – тяжелым голосом спросил Граф.
В комнате повисла гнетущая пауза.
– Что сколько? – первым не выдержал Черняк.
– Сколько Баул отстегнул вам? – Волевое с хищным оскалом лицо Графа перечеркнула кривая улыбка. – Тебе, Жигал?.. Тебе, Черняк?.. Тебе, Тарань?.. Что, суки, с потрохами продались?..
Он не сомневался, что судилище это – дело рук Баула. Ходоков своих этот гад к ворам уважаемым направил. На понятия Графа их руками поставить хотел. Только чуть опоздал, ничем уже не вернуть девственность своей заднице. Но Жигал, Черняк и Тарань отрабатывают свои «бабки»... Уважаемые воры, авторитетные. Только срать Граф на них хотел. Нет у него уважения к ним, и авторитет их в его глазах испарился.
– Кончайте его... – кивнул Жигал на Графа.
Его «церберы» сорвались с места. И другие «торпеды» кинулись на Графа.
Только Граф резко соскочил со своего места – перед ним тут же, как створки лифта, сомкнулись его телохранители. Они готовы были принять удар на себя. Но надолго их не хватит. Секунд на пять... А большего и не надо...
Пока телохранители отбивали удар воровских «торпед», Граф скрылся за потайной дверью, находившейся за его спиной. Не зря сегодня ночью в этом доме до самого утра работали мастеровые.
Едва дверь за ним закрылась, комнату начал быстро наполнять слезоточивый газ. Сначала упал на колени, задыхаясь от кашля и соплей, Жигал, за ним Черняк и Тарань. И «торпеды» их вмиг вышли из строя.
Пострадали и телохранители Графа. Но какое это имеет значение? Главное, с их хозяином все в порядке...
Какие-то три урода приехали в Задворск, чтобы судить самого Графа. Какая наглость!.. Совсем оборзели, ублюдки!..
