Дэвид Ливайн - Приют мертвых
— По большей части, — кивнул тот. — Оставшимися я занимаюсь.
— Отлично. Мы зашли слишком далеко и сделали слишком много, чтобы позволить чему-то нам помешать.
— Но что нам делать с этим уродом Бэром? — спросил его Кенни.
— Держаться от него подальше. А если снова сунется, поступим с ним, как с Лайманом Востоком. — Все молчаливо согласились. Даже Кенни, самый младший из всех, слышал эту историю, хотя она произошла больше чем за десять лет до того, как он родился. Некий псих выстрелил в голову из дробовика четыреста десятого калибра профессиональному игроку из города Гэри.
Терри встал:
— Позовите Пэм. Надо сохранять лицо и открываться. Кроме того, мне хочется выпить.
Все встали — совещание было окончено. Первым вышел Бастеймант, за ним ребята. Кнут задержался и посмотрел на Терри. Тот выдержал его взгляд.
— Сведешь меня с парнями из Чикаго.
Кнут только кивнул.
Глава тридцать четвертая
Он видел зверя в черных, как чугун, глазах мелькнувшего над ним человека. Видел и не мог выбросить из головы эту картину. Понимал, что этот человек встал на его пути и ему придется с ним разбираться. Бэр постучал в дверь Эзры и, когда створка распахнулась, чуть не упал внутрь. У косо поставленной на стоянке перед домом машины продолжал работать мотор.
— С вами все в порядке, мистер Бэр? — спросил Эзра, бросив на него взгляд.
— Мне не удалось поймать того парня. — Фрэнк поискал глазами, куда бы сесть. Эзра помог ему добраться до клетчатого дивана и усадил, отпихнув в сторону стопку газет. Бэр объяснил ему, что произошло.
— Хотите анасин?[37] — спросил старик.
Бэр кивнул, тот сходил на кухню и вернулся с таблетками, водой и банкой замороженного апельсинового концентрата, которую Бэр прижал к основанию черепа. Проглотил таблетки, смочил пальцы водой и вытер кровь с губ. Затем повернулся к Эзре:
— Я не стал бы возвращаться. Не стоило бы тебя вмешивать во все это. Но мне необходимо знать, как выглядел тот лейтенант полиции, что приходил после нападения.
— Ну… — Эзра почесал затылок. — Это был белый. Среднего роста, лет сорока, с усами.
— Твое описание подходит к трем четвертям полицейских Америки.
— Его усы не такие, как у вас. Длинные, черные, вроде тех, что носят ковбои.
— В виде дуги?
— Именно.
— Коренастый?
— Пожалуй.
— Его фамилия Бастеймант?
— Не исключено.
— Как называл его другой полицейский?
— Просто лейтенант.
Мысли путались у Бэра в голове, и он изо всех сил старался разобраться в том, что произошло. Когда ему позвонил Эзра, он погнался за человеком, явно имевшим отношение к миру Аурелио. Он его догнал и обнаружил связь, хотя и едва уловимую, с лотерейными домами, а ему самому за усердие чуть не оторвали голову.
— Флавия Инез как-нибудь связывалась с гобой в последнее время?
Эзра только покачал головой.
— Хочу спросить вот еще о чем, — продолжал Бэр. — Когда она переезжала, как она забирала вещи? Ей кто-нибудь помогал?
— Пара парией.
— Перевозчики мебели?
— Не наемные. Молодые ребята.
— Рослые? Школьного возраста? — У Бэра мелькнула догадка.
— Вроде того. С тех пор как я постарел, мне трудно разбираться в возрасте. Но они не профессионалы — это точно.
— Почему ты так считаешь?
— На них не было фирменных маек, и с ними не было фирменного фургона. Приехали на маленьком прокатном пикапе. Так что им пришлось делать два рейса.
Бэр откинулся на диване, думал и прикладывал банку с замороженным соком то к голове, то к плечу. У него возникло ощущение, что он снова в школе, решает алгебраическую формулу, и ему только что сообщили величину «X».
Он вскочил на ноги и повернулся к Эзре:
— Если тот парень еще появится, звони мне, а не копам. Если не найдешь меня, вызывай федералов. Ясно?
— Куда уж яснее, — глаза старика посерьезнели, и он испуганно кивнул. — Не хочется кончить жизнь, плавая по течению рядом с железнодорожными путями. — Бэр вспомнил, что и в прошлый раз, когда старик произнес эту фразу, он не очень-то понял ее смысл.
Вечер пришел на смену долгому дню. Терри Коттрелл привел себя в порядок и приготовился повидаться с парнями на Брэнди-шоу. Настроился посмотреть на красивых бабенок и узнать, что творится в большом мире. Он проехал ворота, остановился, замотал цепь и запер ее на замок. И в этот момент ему в глаза ударили фары. Терри постарался разглядеть, что за машина пробирается по грязному проулку к муниципальной свалке южного округа.
«Что за черт, — подумал он. — Неужели не ясно: с наступлением темноты сваливать мусор запрещено».
В этот ночной час других машин на улицах не было, но, подъехав к забору городской свалки, Бэр увидел древний «каморо» — фары включены, автомобиль выведен за ворота. Когда Бэр поставил машину радиатором к радиатору, Терри Коттрелл запирал ворота на цепь. По своему опыту Бэр знал: если нужно получить информацию, лучше обращаться дружелюбно с тем, кто ею владеет, расспрашивать, насколько возможно, любезно. Но если вопросами ничего не удается добиться, можно начинать требовать. В прошлый раз, когда он приехал к приятелю, ничего подобного не требовалось, но сегодня все сложилось иначе. Когда Коттрелл, кончив возиться с замком, подошел к нему в свете фар, Бэр понял, что он незваный гость.
— Я буду говорить, а ты слушай и кивай, — предложил он.
— Ты мне не даешь выехать. — Коттрелл оглянулся на ворота, затем перевел взгляд на машину перед собой.
— Это ненадолго. Кто-то по всему городу наезжает на дома, где играют в «гороховую» лотерею. Ты это знаешь и в прошлый раз пытался об этом сообщить, разводя дурацкие разговоры про Траффиканте.
Кивок. Коттрелл знал парня по имени Маркус, крутившего музыку в каком-то баре, который как раз и был центром всей заварухи. Коттрелл встречался с Маркусом несколько раз и понял, что у того талант сходиться с людьми, но даже диджею стало неуютно в том баре, и он прикидывал, куда бы смыться. Прошел слушок, что Маркус только и ждет подходящего момента, чтобы сделать ноги.
— Это семья?
Новый кивок. Коттрелл не понимал, зачем он отвечает Бэру, но ничего не мог с собой поделать — ему очень хотелось, чтобы Бэр поскорее убрался.
— Несколько братьев с автострады, отец и, может быть, еще то ли дядя, то ли просто сообщник?
Третий кивок.
— Шлегели?
Коттрелл не пошевелился. Они дошли до точки, где для него становилось опасно, и он не собирался делиться подобного рода информацией. Но, должно быть, его глаза ответили на вопрос Бэра, потому что гот продолжал:
— Они убивают всякого, кто становится у них на пути. К полицейским не обращаются, потому что полицейские у Шлегелей в кармане.
На этот раз Коттрелл постарался, чтобы его глаза оставались холодными и пустыми. Больше он ничего не обязан говорить Бэру, а тот не имеет права ни о чем таком спрашивать. Но Бэр как будто не мог остановиться.
— Это они укокошили частных детективов?
— Господи, если об этом и говорилось, то какого хрена будут посвящать в такие дела меня? — Коттрелл решил: если не удалось отвязаться от Бэра молчанием, может, подействует грубость. За годы, что он знал Фрэнка, тот никогда не закручивал гаек, изображая из себя крутого копа. За исключением того первого случая много лет назад, когда он его прижал. Но сегодня повторялась прежняя история. Коттрелл чувствовал, что Бэр пришел за правдой и будет стоять скалой на его пути.
— Черт тебя побери, дай мне хоть что-нибудь! — Бэр был противен себе самому. Он понимал, что благодаря его действиям Коттрелл недосчитается человека в списке близких ему людей, и сожалел об этом. Но последняя фраза Коттрелла его возмутила — надо же, молоть такую чушь!
— Или ты меня поколотишь? — огрызнулся Коттрелл. Он хотел сесть в машину, но Бэр преградил ему дорогу.
— У них только копы или еще что-нибудь?
— Да пошел ты… Приперся, задаешь вопросы. Сваливай, дай мне проехать.
— Нет.
Несколько мгновений слышалось лишь урчание двигателей. Причем машина Коттрелла каждые несколько секунд давала сбои. Мужчины же сверл ил и друг друга глазами. Наконец Коттрелл сдался:
— Ладно. Я скажу, но только ты никому, иначе поджарят задницу хорошему парню. — Коттрелл представил себе при этом Маркуса, всего в дырках, валяющегося в какой-то яме.
Бэр кивнул.
— Слышал, им вроде помогают с севера.
— Чикаго или Детройт?
— Не знаю. Но поговаривают, что они привлекают ребят со стороны.
Вот оно! Бэр получил то, что хотел, и, стало быть, настаивал не зря, но тем не менее чувствовал угрызения совести. Он попытался положить руку приятелю на плечо, но тот немедленно ее сбросил.
— В следующий раз, когда увидимся, поговорим о «кольтах», кино или чем-нибудь таком.
