Татьяна Светлова - Шалости нечистой силы
Она приподняла голову, поймала его взгляд и попыталась улыбнуться.
Конечно, Алексей ей не поверил. Ни ее жалким заверениям о шутке, ни ее жалкой улыбке, — попытка улизнуть от начатого ею же разговора. Кис сгорал от нетерпения услышать продолжение, — каким бы оно ни оказалось для него. Это, в конце концов, была для него первая возможность говорить о своих чувствах — в весьма неожиданном контексте, да; но от того не менее сладостная и мучительная…
— Договаривай, Александра, — строго произнес он, щуря глаза, чтобы не выплеснулась и не затопила ее с головой обжигающая волна его неразделенной любви.
Александра посмотрела на него, решаясь.
— Видишь ли… Я хотела тебе предложить…
И она снова замолчала, поникла — вдруг напомнив ему Ксюшу, ее младшую сестру, с ее непосредственной повадкой, которая так несвойственна Александре…
Кажется, он начал догадываться. Не очень сам верил, но все же догадывался.
Но сказать не смел.
И Александра молчала.
Пауза.
Кис вдруг понял, что сейчас она возьмет себя в руки, вспорхнет с независимым видом, сошлется на что-нибудь и выпроводит его, чтобы положить конец неудачному и несостоявшемуся разговору. И потому, обмирая от собственной наглости, тихо произнес:
— Ты хотела мне предложить некий… Скажем, альянс?
Сейчас ответит: совсем спятил, старина? Я да ты? Какой альянс, очнись!
Александра приподнялась на локте, вскинула на него удивленные глаза.
С легкой усмешкой повела головой, чуть пожала левым плечом. Это означало примерно следующее: «Ты прав; но как ты догадался? Ведь мужики такие тупицы…»
Александра неуверенно кивнула ему в ответ, как будто никак не могла выбрать между «да» и «нет».
— Зачем тебе? — спросил Кис еще тише и немного грустно.
Она перевернулась, спустила ноги на пол, тряхнула волосами, будто отгоняя внезапно нахлынувшую на нее робость, столь непривычную для нее.
— Алеша, ты классный мужик, понимаешь? Мне с тобой невероятно хорошо, мне хочется, чтобы ты был чаще рядом, мне хочется… Ладно, откровенно так откровенно: с тех пор у меня ни разу не было мужчины. Я не хотела, я думать не могла об этом. Но вот постепенно тело стало выходить из летаргического сна, душа тоже, кажется… Стали появляться желания…
— «Чего-то хочется, а кого не знаю»? Так что ли?
— Не смей мне хамить! Я знаю! И чего, и кого!
— Я так должен понимать, что меня?
— Тебя, Кис.
У него мгновенно закружилась голова, как от бокала шампанского натощак. Но самолюбие упрямо гнуло свое:
— Ты меня не любишь. Правда же?
— Алеша, зачем тебе это? Не играй в юного пионера, пожалуйста.
— Ты меня выбрала, да?
— Ну, если хочешь…
— То да. Ты выбираешь из тех, кто тебя любит… Это очень удобно, никаких дополнительных усилий не надо… И меня ты выбрала, потому что тебе со мной хорошо душевно, тебе со мной легко, комфортно. Мы друзья. Ты мне доверяешь. Ты знаешь, что я тебя никогда не обижу и не предам… Я, как старый халат, — дешевый и не самый красивый, зато самый удобный… И почему бы нам не добавить к этому еще и постель… Тем более, ты знаешь, — я люблю тебя… И знаешь давно — с тех самых пор, когда мы познакомились; и знаешь это даже лучше, чем я сам… Я прятал от себя, я даже не надеялся… И теперь я должен быть счастлив, что мне вдруг такое обломилось… Так?
Александра смотрела на него с угасающей улыбкой. Она не знала точно, к чему ведет Кис, она потеряла нить управления их сегодняшним разговором, который планировала провести совсем иначе — кокетливо и легко соблазнить мужчину, который должен был, преисполнившись счастливой благодарности, просто лечь ковриком у ее кровати…
— Ну, так… Или почти так. Я стала очень брезглива после той истории… Ты — единственный мужчина, к которому я смогу прикоснуться.
Александра вдруг прищурила глаза и произнесла, почему-то зло: «Ты — чистый, Алеша… Как ты догадываешься, это вопрос не ежедневного душа, а души».
— Ты злишься оттого, что раз в жизни сделала комплимент? — попытался разрядить атмосферу Кис.
Но Александра взорвалась. «Черт возьми, как только скажешь доброе слово, так тебя запишут либо в дураки, либо в льстецы! Ты что, Кис, не привык к искренности? Или к добрым словам не привык?»
— Я не привык их слышать от тебя… — склонил голову набок Алексей, разглядывая ее. — Но если ты будешь делать это почаще, то я смогу, пожалуй, и пристраститься… — Он улыбнулся.
Но Александра не ответила на его улыбку.
— Ответь! — потребовала она.
Алексей молчал. Забытая на лице улыбка зависла в лучших традициях Чеширского Кота <Персонаж Льюса Кэролла>.
— Я устала, Алеша, — произнесла Александра грустно. — Устала быть одна. Ложиться в холодную постель… Отбиваться от разных придурков… Женщине нужен мужчина, так устроено природой. Нужно чувство защищенности, нужна ласка, нужно… Многое нужно. А мужчине нужна женщина… Собственно, ты скажи мне прямо: тебя это не устраивает?
— Нет.
— Все или ничего?
— Никогда не принадлежал к экстремистам. Но в данном случае, пожалуй, можно сказать и так.
* * *В душе вдруг стало пусто. В джинсах тоже.
Кис повернулся к столу и допил холодный кофе.
Александра молча наблюдала за ним.
Алексей неловко встал, собираясь уходить: «Я… Прости… Дела…»
— Конечно.
Кис вышел в коридор.
— Ты обиделся? Даже не поцелуешь меня на прощанье? — Неожиданно прозвучал за спиной тихий, смиренный голос Александры.
Он виновато вернулся, подошел, прикоснулся к душистым волосам, вдохнул умопомрачительный аромат духов.
Александра поймала его руку и положила себе на белый шелк — туда, где просвечивала под ним округлая линия белого кружева.
Шампанское натощак. Тесные джинсы.
— Саша, — сказал он, едва дыша, — ты напрасно эту игру затеяла. Так нечестно…
— Еще как честно! — засмеялась она. И его рука, ведомая ее тонкими и сильными пальцами, проскользнула под разрез застежки на теплую кожу.
Алексею показалось, что он умирает. У него давненько не было женщины; а сейчас этой женщиной была Александра — столь желанная и столь недосягаемая, мучившая его по ночам вот уж больше года… Голова так не кружилась и при его первом в жизни мальчишеском свидании; голос пропал.
— Я тебе говорил, что ты стерва? — хрипло произнес он, чувствуя, что сдает позиции.
— Разумеется. Ты никогда не упускаешь этой возможности….
Ее рука, цепко державшая его кисть, соскользнула глубже, уже под кружево.
Кис собрал последние силы. Плохо работавшая голова все же что-то подсказала ему — что-то из области мужского самолюбия и гордости.
И он осторожно, не желая обидеть ее резким жестом, высвободил свою руку.
— Я позвоню, — он чмокнул Александру в щеку и подумал, что после сегодняшнего им будет очень трудно созвониться и вообще увидеться… И что он делает большую глупость…
«Поигрались»
Эй, кто еще не видел дураков? Приходите, посмотрите: вот он я, Кисанов Алексей, частный детектив и самый что ни на есть круглый и квадратный, самый дурацкий дурак на свете!
Отказаться от такого? Не-е-т, — мысленно простонал Кис, — пойдите поищите, другого такого недоумка не найдете! Александра его больше на порог не пустит, — и правильно сделает, между прочим, так ему и надо!..
Так размышлял Кис с утра пораньше в четверг. Утро выдалось свободным, и он, наконец, выспался и неторопливо принял ванну вместо обычного скорого душа. В холодильнике обнаружились готовые блинчики, которые накануне купил Ванька, и, надо признаться, что жгучее самобичевание не помешало детективу позавтракать со здоровым аппетитом.
Впрочем, настроение никак нельзя было назвать хорошим, а когда позвонила Галина, так оно и вовсе испортилось.
Она регулярно позванивала Кису, каждый раз с робкой надеждой спрашивая, как продвигаются дела. Но каждый раз дела были исключительно никак: всякая новая ниточка, на которую надеялся Кис, с удручающим постоянством вела в новый тупик.
— Может быть, сегодня что-то удастся прояснить — пытался утешить ее Кис, — я жду новостей…
Он и в самом деле ожидал новостей от Ваньки, который умчался на свидание с каким-то транссексуалом, обещавшим добыть нужную информацию.
Транссексуал Катя, по Ванькиным словами, горячо откликнулся на просьбу помочь, поскольку «рад отомстить за нас, за женщин». Что ж, в добрый час — за женщин так за женщин! Лишь бы помог выйти на нужных людей…
— Муж вспомнил, где мы видели Стасика, — всхлипнула Галя. — Расспросил мою подругу, установил его личность… Они его объявили в розыск, квартиру опечатали… А я как раз хотела за чистым бельем к нему съездить…
* * *Повесив трубку, Кис направился к компьютеру. Попозже, вечером, Кис намеревался посетить Веру Лучникову, а пока что хотел в сладостной неспешности перечитать и обновить свои записи по делу «зомби», как он окрестил его.
