Данил Корецкий - Кто не думает о последствиях…
— Потерпи, на днях опять полетим, — сказал командир.
— Ну и отлично! — широко улыбнулся бортмеханик.
Но им не суждено было куда-то полететь «на днях». Даже довести этот полет до конца они не могли. Потому что их полетное время истекло. Вместе со временем их жизни.
В грузопассажирском салоне раздался посторонний звук — как будто лопнула автомобильная шина. Это взорвался маленький, размером со спичечную коробку, предмет, прилепившийся магнитом к тыльной стороне желтого бака. Слабый хлопок растворился в реве мощного двигателя, они были несопоставимы, так же, как стограммовая коробочка с двадцатью граммами тротила несопоставима с одиннадцатитонным «Ми-8». Казалось, что крохотная вещица не способна причинить вред огромному вертолету, возможно, так бы оно и получилось, если бы не грамотное расположение взрывного устройства, которое и было рассчитано именно на размещение в наиболее уязвимых местах. Микровзрыв проломил желтую железную стенку, за которой болталось около тонны авиационного топлива, а остальное пространство занимали пары керосина. Содержимое бака вспыхнуло, распирая салон, и в следующий миг вертолет превратился в огромный огненный шар.
Несколько секунд шар по инерции летел вперед, разваливаясь на части, а потом обрушился в узкое и темное ущелье. Члены экипажа так и не закончили разговор, насыщенный приятными ожиданиями.
* * *Все трое прищелкнулись карабинами к толстой веревке, приготовили ледорубы… Азат помог спутникам сделать страховочные обвязки, проверил крепления, заставил пропустить веревку через плечи, а не под мышками. Обучать азам альпинизма не стал, даже про верхнюю и нижнюю страховку не рассказывал… Не нужно им уже все это, лишь бы до места груз донесли да прикрыли в случае чего. Ничего, Аллах поможет…
За соседним хребтом приглушенно громыхнуло.
— Что это? — поднял голову Хмурый.
— Гром. — Азат снова посмотрел на часы. — А может, лавина сошла. Хватит разговоров! Давай, вперед, ориентир вон на ту серую скалу!
Связка двинулась в путь: Хмурый — ведущим, Азат в середине, Недовольный — замыкающим. Длина веревки между ними — метров по десять. Они шли по пологому, но довольно крутому склону. «Кошки» то впивались в твердый снег, то цеплялись за лед, то цокали по граниту, тогда идти было тяжелей. Каждый нес рюкзак — у Азата самый легкий, зато содержимое самое хрупкое и ценное. Хмурый и Недовольный размотали свои свертки, извлекли карабины «Тигр» и повесили поперек груди, положив на них руки. Сверток у Азата остался нераспакованным, но тем не менее с правого плеча свисал на ремне АКС-74У[1] стволом вниз.
Сверху они выглядели, как связанные между собой лилипуты, но желтые глаза того, кто наблюдал с острого выступа заснеженной скалы, рассмотрели железные палки, таящие в себе боль и смерть. Черные вертикальные зрачки снежного барса напряженно сузились. На этой высоте у него не было естественных врагов. Там, ниже, до линии снегов, водились кабаны и редкие медведи, но их пути никогда не пересекались. А здесь он единственный властелин, горные козлы и прочая мелочь боится его как огня… И только эти двуногие поднимаются сюда со своих далеких равнин, они ставят на короля гор отвратительно воняющие железом капканы, посылают в него громы и молнии, жалят и убивают маленькими, как альпийские пчелы, пулями… Конечно, есть и безвредные экземпляры — они приходят с длинными веревками, крючками и с утра до вечера карабкаются на вершины, ирбис[2] для них не представляет интереса — скорей наоборот: их добыть легче, чем муфлона или козу… Но это совсем другие особи — люди с ружьями, их не интересуют заснеженные вершины, им нужен именно он…
Они шли медленно, со скоростью не более двух километров в час, след в след. С каждым километром скорость движения замедлялась, рюкзаки казались все тяжелее, а ветер пронизывал все сильнее. Но на Азате ботинки «Экко»[3], нательное термобелье и куртка из «Гортекса»[4], а на «вьючных животных» — плевать, не сдохнут.
После двух часов хода Азат дал команду остановиться. Отойдя в сторону, он разложил карту, достал GPS-навигатор и привязался к местности. До «точки» оставалось километра три, но к самому центру добираться не обязательно, достаточно пройти еще два километра, и все будет нормально…
Его спутники справили малую нужду и, вытянув ноги, уселись на снег тут же, рядом с желтыми потеками.
«Точно животные!» — брезгливо подумал Дауд.
— Далеко еще? — тяжело дыша, спросил Недовольный. Солнцезащитные очки он снял.
«Четыре!»
— И, в натуре, чего мы ищем? — встрял Хмурый. Он тоже поднял очки на лоб.
«Пять!»
— И чего ты навигатором вымеряешь? — Это опять Недовольный.
«Шесть!»
— Наденьте очки!
— Так солнце сзади…
— А про снежную слепоту слышал? — раздраженно бросил Азат.
Помощники нехотя подчинились.
— Так чего ты навигатором ищешь? Значит, есть самолет с золотом?
«Семь!»
Даже если бы их судьба не была предопределена заранее, они перебрали предельный лимит вопросов и сами распорядились своими жизнями. Потому что Дауд никогда не изменял установленные правила.
— Какой самолет? Какое золото? Будьте серьезней!
Азат взял себя в руки и теперь говорил совершенно спокойно:
— Мы должны установить геодезический знак в определенной точке. Вот потому я и привязываюсь к карте… Пошли дальше, скоро вертолет придет. А то стемнеет, придется ночевать…
— Что ж эти козлы нас так далеко выбросили? — спросил Хмурый.
— Ближе не получалось…
— А теперь получится? Как же они нас забирать будут?
Азат уже перестал считать вопросы — их количество ничего не меняло. Он был терпелив и заботлив, как опытный педагог с любимыми учениками.
— Дело в метеопрогнозе, — мягко объяснил он. — Днем дул ветер, к вечеру ветер стихнет. К десяти будем дома. У вас есть приличное место, где можно хорошо отдохнуть?
Недовольный вздохнул.
— Да место-то есть…
— Ну, и отлично! Тогда вперед! Только смотрите под ноги — на темные полосы и пятна не наступать…
— Почему?
— Потому, что это трещины! — рявкнул Азат. — И пернуть не успеешь, как провалишься на сто метров! А может, и на двести!
Он действительно был озабочен. Закрытые трещины — не всегда темные. Поэтому по ледникам надо ходить ночью или рано утром — после обеда снег становится мягким и снежные мостики над трещинами не держат нагрузки — проваливаются под любым весом. Опытные люди всегда ходят по утрам: ночью — свой риск…
Троица снова двинулась вперед. Прошли с километр, потом начались крутые зигзагообразные тропы, связку пришлось разбить, теперь шли по одному, протискиваясь сквозь расщелины, обходя валуны, иногда падая на четвереньки и с трудом распрямляясь под тяжестью рюкзаков.
Спустя два часа вышли на подходящую площадку в седловине между двух вершин. Вокруг лежали льды и спрессованный снег, посередине ветер своей жесткой метлой расчистил до скальной поверхности пятачок десять на пять метров. Азат еще раз сверился с навигатором и сделал карандашную отметку на карте. Они находились в семистах метрах от «точки». Отлично!
— Найдите трещины или какие-нибудь выбоины — надо установить знак! — скомандовал он.
«Животные», которые считали себя компаньонами, начали рыскать по площадке, всматриваясь под ноги. Они напоминали бестолковых собак, безуспешно пытающихся взять след. Губы Азата кривились в презрительной усмешке.
В конце концов, подходящее место нашли: несколько пересекающихся трещин образовали в граните треугольник, в одном углу образовалась узкая дыра, уходящая почти вертикально вниз. Она напоминала нору, но на такой высоте не водятся мелкие животные…
— Расширяйте здесь и здесь! — указал рукой Азат.
Его спутники распаковали рюкзаки, на свет появились кувалда и подобие большого зубила из легированной стали. Звуки ударов разнеслись далеко по окрестностям. В расширенные щели Азат заложил толовые шашки, поджег шнуры. Все трое отбежали и спрятались за валуны. Три взрыва слились в один. Вверх полетели куски горной породы, клубами поднялся черный дым. Грохот взметнулся вверх и спугнул огромного снежного барса, наблюдавшего со скалы за опасными пришельцами. Поджав хвост, он метнулся назад, растворившись среди наледей и сугробов.
Азат развернул свой сверток. Вместо ожидаемой винтовки там оказались легкие трубы из титана. Через несколько минут он собрал их воедино. Получилось нечто, действительно похожее на геодезический знак: двухметровая труба с треногой в основании. Каждую из трех «ног» вставили в пробитую дыру, обложили осколками камней, засыпали серым порошком из рюкзака Недовольного.
— Гля, я думаю — что за тяжесть я на горбу тащу! — выразил недовольство тот, оправдывая свое прозвище. — Чё это за гадость?
