Питер Таскер - Молчаливый гром
— Пожалуйста, не торопитесь с выбором, — вежливо сказал управляющий. — Можем предоставить и видеокаталог с любыми подробностями услуг.
Мори старался сообразить, какой из пунктов «меню» займет меньше времени.
— Рекомендую «Восторг султана», — продолжал управляющий. — Две лесбиянки-подростка начинают с виброигры, затем пенистый танец, двойной перископ, оральный треугольник…
— Двойной перископ?
— Да, в большой ванне из черного мрамора. Клиент в середине ванны, девушки по бокам…
Господин, уткнувшись в газету, поднял голову.
— Стоит попробовать, — сказал он, — это лучшее, на мой вкус.
— Потрясающе, — сказал Мори, — но, к сожалению, я ограничен во времени. Через час мне нужно уйти.
Управляющий вроде бы огорчился.
— Хммм… Ну, тогда «особый сёгунский»? Максимум расслабления с максимум стимулирования. Все за час.
«Особый сёгунский», судя по «меню», сочетал втирание масла способом массажа «от тела к телу», выполняемого двумя девушками, за сим следовала «тройная игра». Мори кивнул, и управляющий исчез.
— Попробуйте «Восторг султана», — сказал знаток удовольствий, выглядывая из-за газеты. — Каждый мужчина должен это попробовать хоть раз в жизни.
Появилась девушка в длинном голубом платье. Она провела Мори по коридору, подняла на боковом лифте, проводила в ванную соуп-комнату. Там стояли круглая ванна из черного мрамора и кушетка. Девушка опустилась на колени и поклонилась так низко, что волосы ее рассыпались по белому кафелю.
— Меня зовут Мика, — сказала она. — Я покорно благодарна вашей любезности…
Мори приветственно кивнул.
Вошла еще одна, тоже в длинном голубом платье.
— Меня зовут Эми. Я покорно благодарна вашей любезности.
Они сняли платья, под которыми ничего не было, и подвели Мори к кушетке. Он лег, и они раздели его. Соски грудей Мики щекотали его лицо, Эми, уложила его ноги себе между ног, снимала с него носки.
В ванне они его медленно мыли. Эми скользила промежностью, как намыленной губкой, по его руке от плеча до кончиков пальцев. Мика делала то же с его ногой, останавливаясь, чтобы погрузить его большой палец в нежные складки своего влагалища. Затем она чуть подвинулась, и ее волосы накрыли его промежность. Она ласкала его гениталии легкими прикосновениями пальцев, массировала бедра, ягодицы. Его член отвердел, а Мика усиливала эффект кончиком своего языка. Мори испытывал не вожделение, а теплую благодать, пронизывающую все тело. Он лежал на спине с — закрытыми глазами.
— Похоже на забаву, правда, Като?
— Явно.
Мори резко повернулся. Девушки выскочили из ванной, схватили свои платья и промчались мимо стоявших в дверях Сато и Като.
— В чем дело? — спросил Мори сквозь зубы. — Я не даю представлений на публике.
— Кончился твой счастливый час, Мори, — рявкнул Сато. — Вылезай и одевайся.
— Да вы, ребята, пожалуй, спятили. Босс вам велел забавлять меня, а не подсматривать тут. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда он узнает об этом.
Като медленно покачал головой. В его руке был пистолет.
— Если у тебя какие-нибудь жалобы, — сказал он, — можешь высказать их лично боссу. Он побеседует с тобой накоротке.
Сзади них стоял третий. Сато и Като продвинулись, и тот вошел в соуп-комнату. Это был отнюдь не Ага-младший. Прежде они вообще не встречались, но черты его злобного лица Мори мог воспроизвести в воображении в любой миг — по фотоснимку сделанному в вестибюле отеля «Сэйкю».
— Извиняюсь за беспокойство, — сказал Тору Накамура, — но надо многое обсудить. У нас впереди жаркая работа.
— Эти два идиота работают на тебя?
— У них достаточно ума, чтобы понять, что Ага и его команда провалились. Сейчас они стоят больше, чем ты.
— Пошевеливайся, гений, — сказал Сато.
Мори вылез из ванной, надел брюки и рубашку. Сато подскочил и схватил его за плечо. Като сунул оружие в карман. Накамура, привалившись к косяку двери, посмеивался, изучая «меню». Мори извернулся волчком, вырвал плечо из захвата и ударил Сато пяткой по голени, точно под коленную чашечку. Сато сник, взвыв от боли. Като выхватил оружие. Мори схватил Сато за ворот и ударил его головой, как тараном, в живот Като. Тот крякнул и выронил пистолет.
Но Накамура сзади сдавил ему горло. Он оказался невероятно силен. Мори почувствовал, что его отрывают от пола. И тотчас перед ним возникли Като и Сато и заработали кулаками, как в тренировочном зале. Вскоре Мори уже лежал на кафеле, его обрабатывали ногами, он почувствовал кровь во рту, она заливала, белый кафель, и все покрылось красным туманом.
Кэндзи и Норико подождали полуночи. В штаб-квартире «Маруити» было темно на всех этажах, кроме двадцать второго и двадцать третьего, где располагались международные отделы. Там, в обстановке строгой секретности, всю ночь работал элитный персонал, имевший выход на европейские и американские рынки.
Несколько лет назад Кэндзи мечтал сидеть вот так всю ночь напролет, пока Токио спит, и ворочать огромными суммами денег, перемещая их из одной страны в другую. Провалившись на тестировании дважды, он понял, что там требуются другие служащие: не задающие вопросов, преданные и послушные, готовые пожертвовать всем для компании.
Безопасно проникнуть в здание можно было через подземную стоянку автомашин, где в пять этажей стоя ли служебные лимузины нескольких автомобильных компаний. В этот ночной час здесь дежурили полдесятка водителей. Было жарко, они сидели в своих машинах с включенными кондиционерами и, сняв обувь, похрапывали или читали комиксы. Никто из них не обратил внимания на Кэндзи и Норико.
Лифт поднял их в вестибюль первого этажа. Там горел лишь светильник над бронзовым, бюстом Итиро Маруоки. Игра света и теней подчеркивала его глубоко посаженные глаза, расширенные ноздри и толстые губы, сжатые с властной решимостью. Он походил на свирепого божка, из тех, что охраняют ворота храмов.
Они прошли к главному лифтовому отсеку и поднялись на одиннадцатый этаж. В компьютерном отделе никого не было, но несколько аппаратов функционировали, регистрируя сделки, совершаемые на двадцать втором и двадцать третьем этажах. Мерцали экраны, урчали дисковые блоки, ныли факс-аппараты, переговаривались принтеры.
Они включили освещение на рабочем месте Норико. Она уселась за компьютер и стала вводить нужные команды.
— Могу я что-нибудь сделать? — спросил Кэндзи.
— Конечно, — сказала Норико. — Принеси кофе из автомата, он за углом. С молоком. Один кусок сахара.
Ей понадобилось полчаса, чтобы ввести программу поиска информации, о которой просил Нода. Потом Кэндзи должен был объяснить ей, как выйти на спрятанные файлы. Она сбросила данные на трехдюймовый гибкий диск, который и убрала в свою сумочку. Кэндзи удивила скорость ее работы.
Она уже успела выключить свой терминал, когда за дверью послышались голоса.
— Быстрее, — прошептал Кэндзи.
Они нырнули в коридорчик между терминалами и бесшумно переползли в темноту. Голоса приближались. С содроганием Кэндзи узнал голос Рэя Такэды.
— Я проверю распечатку. Погоди-ка, здесь включено освещение. В чем дело? Суэмацу, я, кажется, говорил тебе об о особом режиме безопасности, пока идет работа над проектом.
Осакский акцент звучал грубо. Другой голое был виноватый:
— Не знаю. Наверное, ребята из компьютерного отдела забыли его выключить.
— Вряд ли, — бросил Такэда. — Охрана проследила бы. Эге, похоже, здесь кто-то был.
Шаги приближались. Медленно, как во сне. Эти двое осматривались. Кэндзи и Норико притаились.
— Странно, — сказал Суэмацу.
— Что такое?
— В этой чашке — кофе. Еще теплый.
— Ага! Говорил я тебе: кто-то здесь шнырял.
Кэндзи закусил губу. Он забыл про чашку, которую Норико поставила на картотечный шкафчик возле своего стола.
— Пойду проверю, что делают идиоты из охраны, — продолжал Такэда. — Оставайся и тщательно все обследуй. Тот, кто здесь был, может вернуться.
— Понятно.
Шаги Такэды удалились. Суэмацу медленно переходил от одного терминала к другому. Кэндзи сжался до размера корзины для мусора. Шаги приближались.
Кэндзи повернулся к Норико в полном отчаянии. Между тем она сняла футболку и расстегивала лифчик. Онемев от изумления, он следил, как она расстегнула молнию на юбке и выскользнула из нее.
Шаги были метрах в двух.
Неожиданно Норико обхватила Кэндзи за плечи и повалила его на спину. Когда он упал, она перекатилась на него и сжала его ноги своими. Шум получился громкий.
— Что здесь такое? Кто здесь?
Шаги ускорились.
— Какого черта вы здесь делаете?
Норико встала и отвела волосы. Груди ее вздымались так, будто она пробежала стометровку.
— Что делаем? Не видно, что ли? Забавляемся. Сверхурочные часы утомительны.
