Сергей Зверев - Подземный конвейер
– То, чего и следовало ожидать. Одна из точек исчерпала свой лимит времени. Только у меня дикий цейтнот.
– Не успеваешь концы спрятать? И кто там тебе напортачил? Свои, чужие?
– Потом, Андрей Владимирович, после растолкую! Сейчас мне нужно, чтобы ты срочно, в течение суток организовал проверку «Сармата» со стороны министерства обороны. Не важно, от какого именно департамента, главное, чтобы пришел приказ об ограничении пропускного режима. Мне хватит пары-тройки дней, а потом никто ничего не найдет и не докажет.
– Потому что никто и не знает. – Генерал рассмеялся. – Ты смотри, мне этот твой Семен не очень нравится. Как бы он не подвел тебя. Не люблю я этих бывших милиционеров.
– Посмотрим. Ты, главное, с проверкой поторопись. И еще вот что. У вас там летние лагеря местного военного училища. Сделай так, чтобы курсанты в ближайшие сутки взялись отрабатывать что-нибудь очень громкое. Стрельбы из гранатометов, из минометов. Желательно и ночные тоже. Пусть по проселкам поездят на танках. Ночью тоже. Есть же у вас в планах боевой учебы ночное вождение?
– Есть и ночное, есть и дневное. Нет только танков. Ну да ничего, они на бронетранспортерах погоняют и на боевых машинах пехоты. Главное, чтобы земля тряслась, да? Ты что, взорвать все это хочешь? И не жалко?
– Иди ты!.. – буркнул Слащеков.
Антон сложил карту, посмотрел на ребят и подумал:
«Объяснять им, что они вместе со мной попали в приличную переделку? Хрусталев вон и сам, кажется, понимает это. Он рад. Сопляк самоуверенный.
Нестеркин будет помогать добросовестно, потому что честный парень, только не очень-то блещет бойцовскими талантами. Но ничего, пока показал себя не очень плохо, сойдет для первого раза.
А вот что делать с этим дылдой в очках? Прогнать бы, да не жить ему тогда больше часа. Найдут ведь и убьют. Он – один из главных источников информации. Этот эколог тут много чего нашел нежелательного, главное, с доказательствами.
Черт, как мне их троих за своей спиной спрятать? Да и сиднем сидеть нельзя. Нужно торопиться, потому что главный преступник уже знает, что мы ему на хвост наступили. Теперь он много чего может натворить, если ему время дать».
– Ладно, парни, решение принято, – наконец-то сказал Антон. – Все вы понимаете ситуацию и хотите жить. Будем держаться вместе, значит, уцелеем. Только прятаться нам нельзя. Надо дожимать преступников. Все со мной?
Тертишный захлопал глазами и энергично закивал. Видно было, что экологу страшно, что он еще не отошел после ночного нападения. Но остаться без Антона, одному в этих местах ему было еще страшнее.
Хрусталев наконец перестал ломать комедию и прикладывать скомканную куртку к голове. Он только улыбнулся одной стороной рта и развел руками, как будто говоря, что все и так понятно.
Больше всего надежды у Антона было на Нестеркина. Участковый поднялся с корточек и даже попытался застегнуть верхнюю пуговицу на форменной рубашке. Ее там не было, и рубашка была очень грязной, но парень выглядел решительно. Все-таки при офицерских погонах.
– Вон! Смотрите! – Хрусталев вдруг показал в сторону полигона. – Машина!
Антон повернулся и в самом деле увидел черный большой внедорожник, который пылил по грунтовке на приличной скорости. Ситуация была не очень хорошей. Типы, находившиеся в машине, ясно видели его «опель», замерший на склоне. Они и группу людей в низинке тоже наверняка разглядели. Не всех, но вполне могли заметить одного-двух.
– Сели все! – приказал Антон, лихорадочно обдумывая возможные варианты развития событий. – Коля, сколько у тебя в магазине патронов? Ты четыре раза стрелял?
– Да, четыре. Осталось еще четыре.
– Говорил я тебе, что с полным боекомплектом из дома надо выходить. Ох, как же нам второго магазинчика к твоему «макарову» не хватает. Да и модификация у тебя старая, восьмизарядная. Влад, у тебя нитки прочные есть, суровые или просто толстые?
– Есть, а что? Штаны зашивать?
– Нет, Владик, кое-что поинтереснее.
Машина подлетела к балке через шесть минут. Антон взобрался на гребень и пошел навстречу, подняв руки на уровень плеч. Он видел, что стекла внедорожника опущены.
«Это не может быть случайностью, – решил Копаев. – Вряд ли этим субъектам так нужен свежий чистый воздух. Они остановятся, и все будет так, как я задумал. Водитель должен затормозить. Ведь им же надо будет понять, кто здесь, допросить меня. Им очень нужно знать, на кого они напоролись, потому что мы влезли по самые уши в их грязные дела. Если машина не остановится, то это будет показателем того, что наш противник пошел ва-банк. Им терять нечего, они решились на крайние меры и экономят время».
Эти мысли пронеслись в голове Антона за считаные секунды. Черный запыленный внедорожник сбросил скорость. Над опущенным стеклом задней дверки появился ствол автомата.
Прежде чем злобное пламя выплюнуло из черного дула порцию смерти, Антон успел сунуть руку чуть дальше за спину, где на уровне лопаток был пришит несколькими стежками толстых ниток пистолет Нестеркина. Патрон в патроннике, курок взведен.
Антон сорвал со спины оружие и бросился головой вперед, пытаясь поскорее преодолеть самую опасную зону. Ведь любой стрелок, за исключением разве что самых опытных, не успеет взять упреждение с учетом движения автомашины. Если он и пытается это сделать, то, как правило, немного опаздывает. Этот прыжок в сторону, обратную движению автомобиля, делал шансы Антона не попасть под очередь и выжить очень хорошими.
Четыре выстрела – это много и мало одновременно. Каждый промах равен личной трагедии, катастрофе, крушению всего дела. Потому что у тебя лишь четыре патрона. Каждый враг, оставшийся в живых, на двадцать пять процентов уменьшает твои шансы уцелеть.
Но четыре выстрела – это и очень много, потому что в машине вместе с водителем вряд ли сидят пятеро. Даже в «лэндкрузере» им было бы тесновато. Четыре попадания – это как раз все, кроме водителя. Или вместе с ним.
Очередь стегнула по дороге, поднимая фонтанчики земли, которые тут же скрывались в пелене пыльного шлейфа. Вряд ли кто-то сообразил, что человек не просто исчез, а лишь скрыт серым хвостом. На это и был расчет. Они остановятся, проверят и лишь потом поедут дальше, чтобы убить всех остальных.
Скрипнули тормозные колодки, качнулся пыльный кузов, открылись обе задние дверки. Щуря глаза от пыли, набившейся в них, и стараясь не дышать, чтобы не закашляться, Антон подкатился под задний бампер машины. Сейчас он больше чувствовал и слышал, чем видел.
Ноги стукнули слева и справа, значит, выпрыгнули двое, – решил Копаев. – Тот, что сейчас слева, в меня стрелял. Значит, у него автомат, снятый с предохранителя. Что в руках у того, кто справа, неизвестно, но это не очень важно. Главное, что их в машине, кажется, четверо».
На размышление, оценку ситуации, принятие решения – на все секунда. Антон ухватился руками за какие-то железки, подтянул свое тело под заднюю часть машины и рывком крутанулся на земле. Его ступни ударили по ногам того типа, который был слева. Раздался вскрик, и человек упал, громыхая автоматом. Антон успел разглядеть, что на нем армейские берцы, черные штаны и куртка – костюм спецназа или униформа частного охранного агентства. Есть на противнике бронежилет или нет, гадать было некогда.
Антон выстрелил, выкатился из-под машины и захватил выроненный автомат в охапку, прямо как дрова. Парень в черном корчился, зажимал простреленное горло и выплевывал через рот сгустки крови. Главное – те, кто в машине, а еще один подождет. Он не так опасен, пока ничего не понял.
Лежа на спине, Антон поднял пистолет и выпустил три оставшихся пули в переднюю дверку, стараясь зацепить и водителя, и человека, который должен был находиться на переднем пассажирском сиденье. Копаев бросил пустой пистолет, поудобнее перехватил автомат и вдруг услышал автомобильный сигнал. Так бывает, когда водитель наваливается грудью на руль. Машина внезапно поехала вперед.
Размышлять было некогда. Антон повернулся и дал короткую очередь по ногам человека, который выскочил из машины через заднюю дверцу. Тот упал на землю, когда машина уже откатилась вперед. Он не понимал, что произошло. Его лицо было перекошено от боли, джинсы окровавлены на уровне коленей. Этот тип злобно озирался, сжимая большой блестящий пистолет. Когда их взгляды встретились, вторая короткая очередь завершила дело.
На всякий случай Копаев сделал кувырок назад и поднялся на одно колено. Из машины вывалился еще один человек, но уже в костюме. Он упал на колени, одной рукой зажимая грудь, в другой у него был пистолет. Антон вскинул автомат и прошил пиджак на спине короткой очередью. Машина медленно катилась к краю балки, уныло и непрерывно сигналя.
Копаев поглядел на товарищей по несчастью, на которых наезжал внедорожник. Коля Нестеркин метался туда-сюда, видимо, разгонял остальных. Хрусталев оглянулся на большую черную машину и сиганул в сторону. Участковый сильно толкнул нескладного Тертишного. Эколог, кажется, упал, и его пришлось поднимать. Потом кузов машины чуть замедлил движение и плавно перевалился через край балки. Раздался металлический лязг, звук разлетевшегося стекла, а потом что-то сильно зашипело. Наверное, радиатор.
