Евгений Сухов - Завет лихого пацана
Разглагольствования «покровителя» Иосиф Зальцер слушал с помертвелым лицом. У дверей послышался короткий и нервный смешок Игорька.
— Андрей, вы забыли наш уговор!
Кариес оторвал взгляд от камня и удивленно посмотрел на ювелира.
— Какой?
— Мы с вами как условились? Вы не лезете в мой бизнес, а меня не интересует ваш.
Глаза Кариеса округлились.
— Ты хочешь сказать, что пожалел для друга какой-то камень?!
— Молодой человек, это не просто камень, — ювелир старался говорить как можно спокойнее, — а алмаз очень высокой чистоты! К тому же он не мой, а весьма уважаемого клиента.
Махнув рукой, Кариес сказал:
— Отмажешься как-нибудь. Ты же хитрый, ты же еврей!
— Молодой человек, знаете, какой суммой из собственного кармана мне придется отмазываться? — деликатно поинтересовался Иосиф Абрамович.
Положив камень в карман, Андрей тоже полюбопытствовал:
— На какую же?
— На пятьдесят тысяч долларов. Верните мне этот камень, это очень неуместная шутка, — протянул Зальцер руку.
— Пятьдесят тысяч! — довольно ахнул Кариес. — И много у тебя таких камней?
— Верните мне алмаз, молодой человек! — громко потребовал ювелир.
— Я с утра до вечера горбачусь, с коммерсов деньгу трясу. А тут один камушек может столько стоить! Кто бы мог подумать! А ты, Иосиф, молодец, нашел жилу!
— Молодой человек, еще раз вам говорю, верните алмаз! — В голосе ювелира прозвучал металл. — Он не ваш!
— Послушай, Иосиф, он и не твой. Если говорить начистоту, то мне здесь все принадлежит! И даже тот охранник, что сидит на входе. Не будь меня, так тебя бы уже давно на части порвали. А ты тут еще выкаблучиваешься, в дискуссии вступаешь. Ты со мной еще за якутские алмазы не рассчитался. Так что давай договоримся по-хорошему, я у тебя забираю эти алмазы, и будем считать, что ты мне ничего не должен!
Кариес потянулся за алмазами, лежащими на черной тряпице неровной сверкающей дорожкой. И в этот момент, проявляя завидную расторопность, Иосиф Зальцер вцепился в его руки.
— Это уже слишком! — Лицо ювелира исказилось от ненависти.
— Что такое? — с нарочитым удивлением спросил Кариес. — Ты, педрила! Ты хоть знаешь, на кого руку поднимаешь?!
— Не смейте прикасаться к алмазам! Они вам не принадлежат! — с какой-то отчаянной решимостью выкрикнул Зальцер. — Геннадий! — позвал он охранника.
Коротким и резким ударом в скулу Кариес опрокинул Зальцера на пол. Но тот неожиданно быстро вскочил на ноги и с искаженным от злобы лицом бросился на обидчика. Вцепившись в отвороты джинсовой куртки Кариеса, он закричал ему в самое лицо:
— Да я тебя сейчас, гада, удавлю собственными руками!
Не ожидавший столь серьезного отпора, Кариес на какую-то секунду растерялся, удивленно уставившись в расширенные от гнева глаза Зальцера.
— Остынь! Остынь! — отступал он короткими шагами, пытаясь освободиться от рук Иосифа Абрамовича.
Лева застыл за монитором, наблюдая за тем, как Игорек вытащил пистолет и очень по-деловому принялся наворачивать на него глушитель.
Раздался хлопок, как будто лопнул бумажный пакет. В этот момент время словно затормозилось. Лицо ювелира дрогнуло, слегка вытянулось, на какую-то долю секунды застыло, затем на нем отразилось выражение боли и удивления одновременно. Во лбу Лева отчетливо разглядел отверстие величиной в копеечную монету, брызнувшее кровью. Руки у старика вдруг ослабели, и он рухнул на пол, запрокинув назад изуродованную голову.
— Ты что сделал?! Он бы и так отдал!
— Не отдал бы, — запротестовал Игорек. — Ты ящик стола открой, у него там наверняка ствол лежит.
Кариес выглядел заметно растерянным. Игорек, стоящий с пистолетом в руках, напротив, казался очень уверенным. Глушитель, навинченный на ствол, придавал пистолету какой-то ненастоящий вид. Но Игорек управлялся с ним не хуже, чем с фомкой. И Лева был уверен, что парень имеет богатую криминальную биографию.
Монитор слегка покрылся снежком — в этот самый момент охранник находился в поле деятельности чувствительных датчиков, потревожив их при ходьбе, а уже в следующую секунду дверь распахнулась, и он предстал на пороге.
Огромного роста, с широким разворотом плеч, казалось, что этот парень был соткан из одних мускулов. Заслонив спиной дверной проем, он хмуро поинтересовался:
— Что здесь происходит?
Реакция Игорька была мгновенной. Развернувшись всем корпусом к вошедшему, он направил ему в грудь пистолет и с милой улыбкой сообщил:
— Неприятности!
По тому, как плотно сжались губы Игоря, Лева понял, что в следующее мгновение прозвучит выстрел. У гиганта не оставалось даже малейшего шанса на спасение, ствол пистолета был направлен точно в сердце. Еще не осознавая нависшей над ним опасности, он сделал шаг, самый короткий в своей жизни, и тотчас прозвучал выстрел. Пуля разорвала левое предсердье, и гигант, застыв в беспомощности на несколько секунд, рухнул в проем двери.
Кариес уже пришел в себя, махнув рукой на охранника, распростертого на полу, скомандовал Игорю:
— Ну чего стоишь, бросай ствол! Не таскать же его с собой!
Игорь повиновался.
— А теперь затаскивай его в комнату. Да дверь прикрой!
Лева неотрывно смотрел в монитор, который неукоснительно фиксировал происходящее. Вот Кариес подошел к алмазам, лежащим на столе. Секунду соображал, как следует поступить с ними, а потом уверенно завернул их в тряпицу и небрежно сунул в карман. Прошел в угол кабинета и, сунув руку за шкаф, уверенно отыскал резную шкатулку. Секунды две он изучал ее замок, проверяя его на прочность и, убедившись в надежности, положил шкатулку в сумку.
А вот это уже неприятность!
Распугивая мигалкой и звуковыми сигналами машины, к ювелирному магазину на большой скорости направлялся милицейский «УАЗ». Неприятный холодок прошелся по коже Левы, — значит, охранник все-таки успел подать сигнал тревоги!
— Уходите через черный ход! — крикнул в микрофон Лева. — Сейчас здесь будет милиция.
Кариес оторопело закрутил головой по сторонам:
— Блин! Кто тут еще?
— У входа милиция, — настойчиво бубнил Лева. — Поторопитесь, иначе не успеть!
— Бежим! — потянув Игорька за рукав, Андрей устремился к выходу.
В несколько прыжков они преодолели коридор, ненадолго остановились перед дверью, только для того, чтобы отодвинуть засов, и выбежали в небольшой тенистый дворик, выходящий на центральную многолюдную улицу.
На проезжую часть, дребезжа, выехал многотонный «КамАЗ». Поворачивая на соседнюю улицу, он перекрыл сразу обе полосы, образовав значительный затор. Остановившиеся машины не позволяли выехать милицейскому «УАЗу», зажав его в плотном потоке. Пройдет несколько долгих минут, прежде чем пробка рассосется.
Криво усмехнувшись, Лева выключил компьютер, извлек из видеокамеры кассету и сунул ее в карман.
Остался последний аккорд. Прикрыв за собой дверь, он направился в кабинет дяди. Не задерживая взгляда на неприглядной картине, царящей здесь, он подобрал пистолет и сунул его в карман, затем подошел к письменному столу, выдвинул верхний ящик и вытащил из него шкатулку.
Чуть не забыл!
Преодолевая отвращение, он подошел к убитому хозяину и, стараясь не смотреть ему в лицо, принялся рыться в карманах. Обычно Иосиф Абрамович всегда носил его с собой. Так оно и есть, алмаз «Султан» оказался во внутреннем кармане его пиджака.
Спустившись в подвальное помещение, Лева направился в мастерскую. За шлифовальным станком стоял кузен. В подвале было прохладно, свежий воздух мгновенно остудил разгоряченную кожу. Полутораметровая каменная кладка и работающий шлифовальный станок заглушили выстрелы в кабинете хозяина.
Заметив вошедшего Леву, кузен выключил станок и улыбнулся.
— Тут такое дело, — заговорил Лева. — Ты даже не представляешь, как мне жаль.
Он вытащил руку из-за спины.
— У тебя такие шутки, Лева? — помертвелым голосом сказал кузен.
— Я еще никогда не был таким серьезным, — вздохнув, заверил его Лева.
— За что?
— За любопытство, — пояснил Зальцер.
Подняв пистолет на уровень груди, Лева нажал на спусковой крючок. Подошел к рухнувшему телу, приподняв веко убитого, щелкнул зажигалкой. Зрачок застыл, не среагировал. Вот теперь все.
Поднявшись в магазин, Лева через витринное стекло увидел, как милицейский «УАЗ», развернувшись, пренебрегая правилами движения, устремился к магазину. Машина еще не успела остановиться, как из нее уже выскочили четверо милиционеров и устремились к парадному входу.
Дверь была крепкой, способной выдержать десятиминутную осаду. Так что время имеется. Перед дальней дорогой не мешало бы присесть на минутку, но не до того. Бросив прощальный взгляд вокруг, Лева направился к черному ходу.
