Евгений Сухов - Завет лихого пацана
Но разговор, подслушанный сегодня, превзошел все его ожидания. Вот тебе и обыкновенная хита!
Увлекшись, он даже не заметил, как отворилась дверь. О том, что в комнату кто-то вошел, он догадался по колыхнувшимся на окнах занавескам.
Сквозняк!
Не поворачиваясь, Лева выключил компьютер. Изображение погасло.
— Я видел торговый зал, — раздался за спиной взволнованный голос. — Там клиенты.
Прежде таких промашек у Левы Зальцера не случалось. Прежде чем устраиваться за компьютером, он закрывал замок двери на два оборота и непременно запахивал занавески. Стараясь сохранить спокойствие, он собрал разбросанные на столе бумаги, сложил их в ровную аккуратную папочку и, встав из-за стола, приветливо улыбнулся двоюродному брату.
Он был неплохим малым, по-своему Лева его даже любил. Правда, кузен был слегка заторможен, но к интеллекту это не имело никакого отношения. Ну что тут сделаешь? Характер у парня такой!
— Все верно. Это торговый зал. Дядя находится там с очень важными клиентами и попросил посмотреть, как проходит разговор, чтобы потом обменяться впечатлениями. Ты же знаешь, он никому не доверяет.
— Да, это так, — немного успокоился кузен.
Вытащив из компьютера диск, Лева продолжал:
— Вот здесь я храню все его переговоры. Иногда дядя просматривает их.
— А для чего это ему нужно? — удивился кузен.
— Скажешь тоже! — удивленно воскликнул Лева. — Чтобы знать, как следует вести себя с клиентами при следующей встрече. Ведь он все переговоры анализирует.
— Я об этом не знал.
— Только у меня к тебе большая просьба. Это наша с дядей маленькая тайна. Ты уж об этом никому не рассказывай. Договорились?
— Хорошо. А я думал…
Лева облегченно вздохнул. Кажется, он поверил.
— Не надо ничего думать. Ты об этом не должен был знать. Если дядя догадается, что об этом прослышал кто-то еще, так он меня накажет. Не скажешь?
— Ну что ты! — яростно запротестовал кузен. — Конечно, не скажу…
— Вот и договорились. Ты что-то мне хотел сказать?
Кузен неопределенно пожал плечами.
— Ничего особенного. Просто хотел пригласить пообедать. — Кивнув на часы, висящие напротив двери, он добавил: — Время-то уже подошло.
Губы Левы озабоченно поджались.
— Знаешь, у меня сейчас намечается одно важное дело. Давай пообедаем вместе в следующий раз.
— Хорошо.
Виновато улыбнувшись, кузен ушел. На какое-то мгновение Лева испытал нечто вроде раскаяния, а потом оно потонуло в трезвом расчете, будто камень, брошенный в воду.
Подняв телефонную трубку, он набрал номер и тотчас услышал привычное и сдержанное:
— Слушаю.
— Надо встретиться.
Какое-то время собеседник молчал, что невероятно действовало на нервы. После чего прозвучал ответ:
— В восемь вечера устроит?
— Вполне.
— Тогда приезжай к нам, переговорим.
— Только не у вас. Давай встретимся где-нибудь в другом месте.
— В «Таиланде», — назвал Кариес одно из самых известных мест в городе.
Ресторан «Звезда Востока» чаще называли «Таиландом». В этом названии была своя логика. Вокруг заведения шла бойкая торговля живым товаром, и за весьма скромную цену можно было получить девочку на пару часиков. Проститутки являлись на точку в коротеньких маечках, их обнаженные пупки взывали к страждущим куда более явно, чем красные фонари у дверей публичных домов.
Вспомнив про дурную славу заведения, Лева поморщился, но отказываться не стал.
— Хорошо. Я буду.
Лева Зальцер подкатил точно в назначенное время. У входа его поджидал Игорек, верткий парень лет восемнадцати. Внешне он выглядел сущим ангелом, но в действительности был домушником со стажем.
Улыбнулся приветливо, как старому знакомому, показав в правом уголке рта золотую фиксу. Эдакий воровской шик. А ведь для того, чтобы надеть коронку, ему пришлось подпиливать здоровый зуб.
На первый взгляд паренек силы был невеликой, однако ладонь тиснул крепко.
— Где Андрей?
— В кабинке ждет, — сказал Игорек.
Сделавшись правой рукой Фартового, Кариес обзавелся собственной пристяжью. Особой надобности в свите нет, а вот авторитета она добавляет.
Увидев Зальцера, Кариес приветливо махнул ему, но руку пожал сдержанно, цепко заглядывая в глаза.
— Может, девочек? — по-деловому спросил он, когда Лева устроился на соседнем стуле. — Они у нас с пониманием и без капризов.
— Как-нибудь в другой раз, — сдержанно пообещал Лева.
— А может, парочку трансвеститов?
Следовало потерпеть, у парня была манера начинать даже самый значительный разговор с жеребячьих шуток.
— А ты сам пробовал?
— Как-то не доводилось, но вот другим понравилось. Ты же знаешь, что я друзьям предлагаю только самое лучшее.
А вот это уже край!
— Послушай, — не выдержал Зальцер. — Мне не до твоих шуток, давай перейдем к делу.
— Ладно, что там у тебя? — несколько раздосадованно спросил Кариес.
— Они объявились.
— Ты про Никиту Зиновьева? — настороженно спросил Кариес.
— Да. Пришел вместе с Бармалеем.
— Значит, все-таки Фартовый был прав. С чем они пришли?
— Принесли алмазы. Просили дядю изготовить им копии.
— Вот как? Для чего им это нужно?
Лева пожал плечами.
— Не знаю. Чужая душа потемки. Можно только догадываться. Может, хотят кинуть кого, а может, еще что-нибудь придумали.
В центре стола в глубоком блюде из светло-зеленого хрусталя лежала большая гроздь черного винограда, блестящие ягоды с лоснящимися бочками выглядели агатами. Оторвав одну из виноградинок, Кариес сунул ее в рот. Брызнувший сок запачкал белую сорочку, но он, кажется, этого не заметил.
— Получается, что алмазы сейчас у него?
— Получается, что так.
— Сколько там алмазов?
— Так сразу и не скажешь, но думаю, что несколько сотен.
— А какой величины?
— Очень много крупных, величиной с лесной орех.
— Понятно. И что ты предлагаешь?
— Надо брать!
— Твоя доля?
— Десять процентов.
— Хм… Зачем тебе десять процентов? Не много ли будет?
— Я вырос, хочется начать собственное дело.
— А почему бы тебе немного не обождать? Хозяин в возрасте, протянет он немного, а там, глядишь, и сам у руля встанешь.
Указательным пальцем Лева поправил сползавшие очки.
— Ничего не выйдет, — отрицательно покачал он головой. — Даже если он загнется через пару месяцев, то из Израиля приедет его сын и заберет все то, что имеется.
— Понятно. Я вот что у тебя хочу спросить. — Кариес оторвал еще одну виноградину, но есть ее не спешил. Покрутив ягодку в пальцах, он спросил: — А почему это ты так не любишь своего дядю?
— Не будем об этом. У меня имеются на то причины, — коротко ответил Лева.
Кариес понимающе кивнул. Он уже давно обратил внимание на то, что Лева не желает называть хозяина дядей или по имени. Он как будто бы открещивался от столь сомнительного родства.
— Хорошо, не будем. А ты не такой кроткий, как это может показаться на первый взгляд. Так где лежат камушки?
— В его личном сейфе. В резной шкатулке из капа. — Взяв салфетку со стола, Лева написал на ней несколько цифр. — Вот шифр сейфа. Вам надо прийти, когда хозяина не будет. Скажем, где-нибудь в обед.
Кариес хмыкнул:
— Пожалел, что ли, дядю?
— Вовсе нет. Просто так проще. Мужик он хитрый и наверняка что-нибудь придумает.
— Хорошо. Как сигнализация?
— По этому поводу можете не беспокоиться, сигнализацию я беру на себя. Для меня это не сложно.
— Ты уверен, что он не приготовит сюрпризов?
— Я электронщик, для меня это орешки. И еще вот что, толпой приходить не нужно. Так лучше, незаметнее.
— Кто будет в охране?
— Всего лишь один человек. Ты его знаешь… Его зовут Гена.
— Это тот верзила двухметрового роста?
— Он самый. Эту проблему постарайся решить без моего участия. Но только у меня к тебе есть просьба: пусть все произойдет аккуратно. Сам понимаешь, проблемы нам ни к чему.
Положив виноградину в рот, Кариес некоторое время держал ее между зубов, а затем, стиснув, выдавил мякоть.
— Хорошо. Тему решили.
— И еще вот что. В соседней комнате будет сидеть мой кузен. В общем, он кое-что увидел, могут возникнуть осложнения. Ты меня понимаешь?
Иногда Кариес бывал беспросветно глуп. Слегка сощурившись, он лениво отозвался:
— Не совсем.
— Нужно его убрать! — рубанул Лева рукой. — Теперь понятно?
— Понятно.
Вытянув из пальцев Левы салфетку, Кариес взглянул на цифры и аккуратно сложил ее вчетверо.
— Хорошо.
— Я пошел, — поднялся Лева.
— Постой, — попридержал его за руку Кариес. — А может быть, все-таки девочек?… Если пользовать не хочешь, так пусть хотя бы на столе попляшут, а?
