Данил Корецкий - Акция прикрытия
Конвой, перевозивший в «автозаке» особо опасных преступников, согласился «немного отдохнуть» со своими подопечными: послали гонца за вином, отперли дверцы камер, в результате — четыре трупа, восемь бандитов и убийц скрылись.
Во время афганской войны группе боевого охранения подбросили канистру со спиртом — перепившихся солдат зарезали, после чего уничтожили всю роту.
Во Вьетнаме к сторожевой вышке военного аэродрома США подошла женщина и, задрав юбку, принялась мочиться стоя, чем привлекла внимание часового. Пикантное зрелище настолько захватило парня, что он не заметил арбалетчика, приблизившегося на расстояние прицельного выстрела, и получил стрелу в сердце, после чего вьетконговцы взорвали аэродром.
Список подобных примеров может быть продолжен до бесконечности. Специалисты-психологи, наверное, смогут по-научному объяснить, почему Ивановы и Джонсоны одинаково нарушают инструкции и делают то, от чего их неоднократно предостерегали. Верлинова же эти тонкости не интересовали. Просто он ждал, когда Гурий, Артемий, Никон или Орест допустят ошибку. А это обязательно должно было случиться.
* * *Машинистке-стенографистке Управления по безопасности специальных технических объектов Марине Поповой недавно исполнилось двадцать пять лет. Высокая крашеная блондинка с тонкой талией, массивными бедрами и аппетитными полными ногами, она пользовалась успехом у мужчин как в Управлении, так и за его пределами. Ее это не удивляло, сама себе Марина нравилась и любила голой крутиться перед зеркалом, становясь то так, то этак, принимая соблазнительные позы и обворожительно улыбаясь. Единственное, что ее огорчало — маленькая грудь: неполный второй номер. Чтобы скрыть этот недостаток, она носила бюстгальтеры с толстой поролоновой прокладкой и не снимала их даже во время секса.
Партнеры уверяли, что грудь вполне нормальная и даже красивая, но у Марины выработался комплекс, преодолеть который она не могла. Самой большой мечтой в ее жизни была операция по увеличению бюста. Но, во-первых, она дорого стоила, во-вторых, могла вызвать нежелательные осложнения, повторные хирургические вмешательства, обезображивающие шрамы на теле…
Однажды девушка прочла объявление в газете: «Увеличиваю грудь травами» и позвонила по указанному телефону. Лекарем оказался сухопарый, нервного вида мужичок неопределенного возраста, он долго осматривал предмет коррекции, трогал руками, гладил, при этом раскраснелся и тяжело дышал. Наконец он дал ей травяной сбор и, глядя в сторону, сказал:
— Это пей по стакану, а еще придешь, я тебе наружную смесь приготовлю, будешь на ночь компрессы ставить…
Через неделю, не обнаружив особых изменений, Марина пришла к нему снова. Неожиданно лекарь предложил выпить шампанского. Девушка удивилась, но, поскольку с докторами вроде и положено устанавливать доверительные отношения, согласилась, резонно посчитав, что бокал-другой благородного напитка не принесет ей никакого вреда. Но после второго стакана она почему-то сомлела, а когда очнулась, то обнаружила себя совершенно голой на полу, а мужичок елозил на ней и, судя по ощущениям, вторгался в орган, об изменении которого договоренности не было.
— Ты это чего? — Она сама понимала, что задает дурацкий вопрос, но что было делать, если ее положение оказалось совершенно дурацким.
— Лежи, лежи, не мешай, — лихорадочно шептал лекарь, не слишком успешно продолжая свои действия.
— Да тебе самому надо травами лечиться! Знаешь, что увеличить? — Она нервно рассмеялась, и мужичок потерпел окончательное фиаско.
— Ладно, ладно, — приговаривал он, поспешно одеваясь. — Так и быть, я тебя бесплатно лечить буду… Бесплатно… Приходи еще…
— Спасибо, с меня хватит! — Марина тоже оделась, проверила содержимое сумочки. Все оказалось на месте.
— Что ты думаешь, я украл чего-то? — деланно обиделся лекарь и, глядя под ноги, проводил ее до дверей.
— Ты только это… — напоследок зашептал он, — не дури… Сама ходила, сама пила, сама согласилась… Все сама, все добровольно…
Невзрачная потертая дверь тихо закрылась, а Марина поспешно выскочила из воняющего кошками подъезда.
«Еще легко отделалась, — думала она, постепенно приходя в себя. — Мало ли всяких уродов! Вполне мог по кусочкам в унитаз спустить!»
Ей была неплохо известна криминальная обстановка в Москве, да и во всей стране: совещания, которые она стенографировала, и печатаемые документы содержали много ужасающей информации… Хорошо, что она не отличалась впечатлительностью и служебные страхи не задерживались надолго в аккуратной белокурой головке.
К своей работе Марина относилась предельно прагматично: оклад приличный, плюс надбавка за секретность, плюс пайковые, — набегало больше, чем в любом гражданском учреждении. К тому же существовала возможность перейти из технического персонала в основной состав: инспектором секретного отдела или наблюдателем оперативной службы — с присвоением офицерского звания и резким скачком материального обеспечения. Возможность достаточно призрачная: высшего образования нет, специальной подготовки нет, а девчонок, мечтающих о карьере в ФСК, — пруд пруди!
— Если кто-то меня аттестует, буду с ним спать! — полушутливо объявляла Марина сослуживицам, и те понимали, что шуточный оттенок лишь маскирует истинные намерения товарки, да и не одна она такая умная… Но в одиннадцатом отделе с такими вещами было туго: генерал Верлинов постельных вольностей не приветствовал, начальник оперотдела Дронов тоже являлся примерным семьянином. Да у всего чекистского начальства аллергия на адюльтер — знают, что такое «медовая ловушка», не один контрразведчик на этом погорел…
Другое дело всякие «шнурки» — те лезут без оглядки, им терять нечего, но и толку с них как с козла молока. Как-то на вечеринке Марина попыталась подкатиться к новому начальнику оперативного отдела, но майор Бобриков оказался тверд как скала и сделал вид, что прозрачных намеков не понял, зато прапорщик Кирей среагировал на ее призывный настрой как самонаводящаяся торпеда, подпоил, мерзавец, завел в кабинет и трахнул, можно сказать, насильно — не кричать же, не драться с ним, бугаем…
Трахаться — охотников много, а жениться — нет никого.
Вот сейчас нарисовался лейтенант Вася Скороходов, парень вроде серьезный, но что у него на уме, попробуй узнай… Договорились сегодня в кино сходить, а там видно будет.
Рабочий день подходил к концу, Попова сдала исполненные бумаги в секретный отдел, спрятала в сейф копирку, отвернувшись к зеркалу, подкрасила губы. Сзади хлопнула дверь. Вася? Девушка обернулась. Но это был не он, а прапорщик Кирей, который по-хозяйски защелкнул замок и, улыбаясь, направился к ней.
— Соскучилась?
После того раза он неоднократно повторял процедуру, и каждый раз она ее сносила: не поднимать же скандал.
Но сейчас наглое поведение прапорщика разъярило машинистку.
— А ну пошел вон! — закричала она, представляя, что будет, если Скороходов обнаружит ее запершейся с Киреем. — Пошел вон, я сказала!
— Чего орешь… Давай по-быстрому…
Он действительно управлялся очень быстро. И если захватит, то уже не вырвешься…
Марина лихорадочно огляделась по сторонам, схватила цветочный горшок с засохшим фикусом и с размаху ударила незадачливого ухажера по голове. Глиняные черепки и комья земли разлетелись по комнате, прапорщик оглушенно застыл, и она сильными тычками соединенных рук подтолкнула его к двери, отперла замок и вытолкала в коридор.
— Будешь еще лезть, вообще башку разобью!
— А я добавлю! — к машбюро подходил решительно настроенный Скороходов. Марина поняла, что сейчас будет драка.
— Не надо, Вася, ну его к черту, идиота!
Кирей оскорбился.
— Почему я идиот?
Лейтенант приблизился вплотную.
— Сейчас объясню…
Он замахнулся, но девушка перехватила руку.
— Не надо, пойдем. — Она тащила парня в комнату, и он нехотя поддавался.
Раздосадованный Кирей вытряхивал из головы земляную пыль.
— Ты, лейтенант, не очень… Молод еще! Я в пустыне был, на боевой операции. А ты где?
— Я? Сказать, где я был? — Скороходов осекся. — Я тебе лучше другое скажу. Еще раз к ней полезешь — кости поломаю!
— Испугался… — пробурчал Кирей, чтобы оставить за собой последнее слово, и направился восвояси. Поле боя осталось за соперником. А победитель, как известно, получает все.
Инцидент с прапорщиком способствовал сближению, и вместо кино лейтенант Скороходов оказался в квартире Марины, где и остался ночевать. Поздней ночью, разморенный и пресыщенный любовью, он спросил:
— У тебя с этим Киреем было что-нибудь?
— Нет, — ответила Марина. — Лезет все время, наглый, как танк…
