Данил Корецкий - Акция прикрытия
Обзор книги Данил Корецкий - Акция прикрытия
Данил Корецкий Акция прикрытия
(Пешка в большой игре — 2)
Глава первая
Округлый черный предмет отчетливо выделялся на лазурной, расцвеченной солнечными бликами поверхности Эгейского моря.
— Вот он! — Пилот полицейского вертолета чуть повернул штурвал, входя в пологий вираж.
— Похоже, — мрачно отозвался наблюдатель, прикладываясь к биноклю. Именно он должен был первым заметить объект поиска. Потому что вся операция по задержанию крупной партии наркотиков закрутилась на основании его рапорта. Тридцать инспекторов, двенадцать негласных сотрудников, четыре катера плюс поддержка двух сторожевиков военно-морских сил…
Несколько миллионов драхм — псу под хвост: захваченная по всем правилам проведения специальных операций шхуна оказалась стерильно «чистой»!
Что может сказать в свое оправдание инициатор перехвата инспектор Иорданидис? Что осведомитель Зоркий исключительно надежен и его информация подтверждалась в девяноста пяти случаях из ста? Это всего-навсего слова, которые ровным счетом ничего не стоят.
Что рыбаки успели выбросить груз за борт — годится в качестве рабочей версии, но опять же нужны подтверждающие факты. Вот почему инспектор занимает место рядового наблюдателя и уже два часа с высоты триста шестьдесят метров до боли в глазах вглядывается в отблескивающую водную гладь.
— Берег-3, Берег-3, я — Глаз, обнаружен резиновый бурдюк, — сказал Иорданидис в микрофон рации.
Дело сделано! Какая разница, кто первый заметил? Главное, что выброшенный груз существует… Он заметно воспрял духом, голос повеселел.
— На траверзе южной оконечности острова Тинос. Три километра к востоку. Поторопитесь, здесь сильные течения! Да, мы сбросим цветовую шашку.
Инспектор удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
— Давай пометим это место, дружище, — доброжелательно предложил он пилоту. — Иначе наш героин может потеряться еще раз.
— Если это героин, — индифферентно отозвался пилот и протянул желтую банку, напоминающую упаковку для консервированных сосисок. — Дерните шнур и бросьте вниз. Точность практического значения не имеет: пятно получается достаточно большим.
Заканчивая вираж, вертолет по спирали скользнул на триста метров вниз, распугав кружившихся над черным предметом чаек. Иорданидис нажал стопорную ручку, инстинктивно подался назад от ворвавшегося плотного потока рассекаемого винтами холодного утреннего воздуха и не приглушенного обшивкой грохота двигателя, но тут же пересилил себя, распахнул дверцу пошире и, выглянув наружу, метнул шашку.
— Давай пониже, дружище. — В голосе инспектора вновь появились напряженные нотки. Увиденное внизу чем-то ему не понравилось.
— Даю!
Вертолет провалился еще на тридцать метров, приблизившись к расплывающемуся желтому пятну. Краситель не замутнял прозрачность воды, скорее контрастнее выделял очертания обнаруженного предмета.
— Не очень похоже на героин, правда, дружище? — хмыкнул пилот.
Иорданидис оцепенело молчал. Теперь он отчетливо видел раскинутые руки и ноги, затопленную голову… То, что он принял за бурдюк с наркотиками, на самом деле оказалось трупом человека, облаченного в гидрокостюм. Солнечные зайчики невинно играли на мокрой резине.
* * *За тысячи километров от острова Тинос плескались о берег Камышовой бухты мыса Херсонес свинцовые волны Черного моря, оправдывающего в ноябре свое название. Мокрый песок покрылся зеркальной ледяной коркой, на линии прибоя шелестела белая шуга, даже смотреть в сторону воды было зябко.
У стандартных зеленых, с красными якорями, ворот маялись под пронзительным ветром мужчина и женщина средних лет, явно сельской внешности. Уже полтора часа они разговаривали с выходящими из части матросами, но ничего не добившись, попросили мичмана на КПП пропустить их к командиру. Дежурный позвонил по внутреннему телефону, и хотя для приема родителей существовали специальные дни и занимался этим обычно зам по работе с личным составом, командир распорядился немедленно доставить посетителей к нему.
В аскетическом, чтобы не сказать убогом, кабинете мужчина и женщина увидели высокого сухопарого человека в морской форме с погонами капитана второго ранга. На самом деле сидящий за столом и внимательно разглядывающий вошедших Сушняков имел звание подполковника госбезопасности, он возглавлял морское отделение одиннадцатого отдела КГБ СССР, замаскированное под обычную флотскую часть, и форма являлась одним из элементов маскировки. Ничего этого посетители, естественно, не знали. К тому же их интересовали более прозаические и куда более важные вещи.
— Мы к сыну приехали, к Васе Тимофееву, — начал мужчина, привычно стащив с головы шапку. — Заранее списались и договорились. А его нет! И никто не говорит — где.
— И напарника его нету, — вступила женщина. — Феди Прокопенко. А матросики глаза в сторону отводят и не говорят ничего!
— Вот жена и заволновалась: не случилось ли беды… — Мужчина переступил с ноги на ногу. — Ну и я, конечно… Сын как-никак!
Сушняков вздохнул.
— В походе они. Жаль, что зря проехали, но что поделаешь — служба есть служба! Сейчас вас накормят, оплатят дорогу и отвезут на вокзал. Я распоряжусь.
— Так, значит, ничего не случилось? — не успокаивалась мать. — Все в порядке у него? Живой, здоровый?
Ей не нравилось, что командир не смотрит в глаза, как и те матросы, у которых они пытались расспросить о Васе.
— В походе, — повторил Сушняков, закапываясь в бумаги.
Наступила томительная пауза.
— Пойдем, Варвара, сказали же тебе. — Мужчина взял ее за руку. — Чего время у занятых людей отнимать!
Мать обмякла и позволила мужу вывести себя из кабинета. Помощник дежурного повел родителей старшего матроса Тимофеева в столовую.
— Это у нас аллея Боевой славы, — на ходу пояснял он. — А это плац.
Ветер прекратился. Зато пошел крупный, хлопьями, снег.
* * *Через час в неровном желтом пятне цветового маркера покачивался на мелкой волне полицейский катер. Невысокий, начинающий полнеть капитан с недовольным лицом то и дело поворачивал штурвал, стараясь, чтобы ют все время оставался с подветренной стороны. Там врач и два криминалиста осматривали распухшее тело утопленника.
— Переверните, чтобы лицо попало в кадр… Хорошо…
Обычный для Средиземноморья осенний норд-ост рвал полы плащей, поднятые воротники плохо защищали сухопутных крыс, презрительно рассматриваемых капитаном, связывавшим с ними неприятности сегодняшнего дня.
— Руки крупным планом… И вот какая-то дырочка на груди. Вроде прокола…
Все трое были в респираторах, поэтому голоса звучали глухо, только затвор мощной фотокамеры щелкал четко и резко.
— Доктор, разрезать костюм?
— Нет, подробное исследование в морге. Тем более надо успеть осмотреть второго…
В полумиле к югу имелось еще одно желтое пятно — более интенсивной окраски и четкой формы, потому что красящую шашку сбросили совсем недавно, когда усиливший бдительность Иорданидис с помощью бинокля рассмотрел в прозрачной аквамариновой толще неподвижно зависшую тень, напоминающую очертаниями человеческую фигуру. Второй труп тоже оказался облаченным в черный гидрокостюм и акваланг, вес которого и удерживал покойника на глубине двух метров. Через пару дней гнилостные газы преодолели бы тяжесть дополнительного груза — этот эффект, хорошо знакомый служащим морской полиции и судебным врачам, не позволяет надежно прятать концы в воду.
Парящие кругами чайки наблюдали, как матросы с надувной лодки заводили сеть и кран-балкой втаскивали аквалангиста на борт катера. Теперь два распирающих черную резину тела лежали рядом на вымытых добела досках палубы. По лицу продолжающего манипулировать рулем капитана можно было определить, что он считает свою посудину безнадежно оскверненной.
Процедура осмотра повторялась, вновь щелкала фотокамера, криминалисты в прозрачных разовых перчатках привычно ворочали мертвеца.
— Они погибли в один день, — ни к кому не обращаясь, сказал доктор. — Уверен, что и причина смерти окажется одинаковой.
Криминалисты переглянулись. Гидрокостюмы и акваланг явно иностранного производства, на поясе одного утопленника боевой нож, у второго — пустые ножны. Вряд ли оба просто захлебнулись. Совершенно ясно, что это не рядовое дело.
Места обнаружения трупов обозначили буйками, надувную лодку подняли на палубу, катер взял курс на берег. Только желтые, постепенно светлеющие и все более расплывающиеся пятна напоминали о происшедшем. Они сохранились до вечера: специальная краска маркировочных шашек очень устойчива к морской воде.
