Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра
– С тобой можно, а с Леной нет. Чем ты лучше? – хмуро и беспощадно спросил Тимофей.
– Всем! Я тебя никогда не предам!
– А Лена?
– Я ее не знаю, с ней не разговаривала – точно сказать не могу... Но одно могу тебе сказать. Держись от нее подальше. Эта женщина принесет тебе несчастье...
Тимофей прыснул в кулак.
– Что я сказала смешного? – насупилась Лада.
– Где-то я это уже слышал...
Люба предрекала ему несчастье со стороны самой Лады. Пока не сдружилась с ней, предрекала. Зато сейчас никаких пророчеств на эту тему...
Тимофей не был уверен, что сама Лада сдружится с Леной. Да и не допустит он этого. Поэтому Лада будет доставать его своими глупыми пророчествами. Но он просто не станет реагировать на них. Глупые бабы, глупые предсказания... Хотя, возможно, кто-то из них трех принесет ему несчастье. Все может быть. Если черт шутит, то впрягает в свою бесовскую колесницу земную женщину.
– Где ты слышал, что?
– Проехали, – вяло отмахнулся он от Лады.
– Не все так просто, как тебе кажется, – продолжала наседать она. – И не надо недооценивать женщин. Женщины очень опасны...
– И в чем они опасны? – пронзительно глянул на нее Тимофей.
– Руки у них мягкие, нежные. Но именно такими руками легче всего вырывать подкоп под мужчину...
Казалось, она читает его мысли.
– И давно ты под меня роешь? – сверкнул взглядом он.
– Я не рою, – испуганно мотнула головой Лада. И, взяв себя в руки, добавила: – Но могла бы... Я хотела тебе об этом сказать...
– О чем?
– Я соврала. Не следила я за тобой. И про Лену мне сказали.
– Кто?
– Его Сергей зовут. Фамилия Багрянцев. Он из РУОП. У Головатого в штате.
– Та-ак! – вскинулся Тимофей.
– Это в субботу было. Я в магазине была, туфли выбирала... В общем, он ко мне подошел, показал свои корочки. Сказал, что разговор есть. В машину к себе посадил... Про Лену рассказал.
– Зачем?
– Ну, чтобы я знала, что не представляю для тебя особой ценности. Сказал, что ты висишь на волоске, что время твое скоро закончится...
Тимофей стал мрачнее тучи. Предсказания какого-то мента его скорее забавляли, нежели страшили. Пугало другое. Лада была особо приближена к нему, он не мог позволить ей оставаться без присмотра. Поэтому приставил к ней человека, который должен был тайком отслеживать каждый ее шаг за пределами офиса и квартиры, где она жила. Но почему этот человек ничего не сказал ему про контакт с ментом? Или он прозевал момент, или его каким-то образом нейтрализовали... Он, конечно, во всем разберется. Но станет ли ему от этого легче?
– Где ты с ним разговаривала? – перебив Ладу, резко спросил он.
– В его машине. Он меня из магазина вывел, через черный ход. А там машина стояла, «девятка»...
– Да хоть «сорокапятка»... Почему ты с ним пошла?
– Я же сказала, он мне корочки показал. Сказал, что у меня будут большие неприятности, если я не последую за ним... Поверь, я сама осознала свою ошибку...
– И в чем ты ошиблась?
– В том, что пошла с ним...
– Еще в чем?
– Больше ни в чем... Знаю, что должна была сказать тебе об этом сразу. Должна была позвонить тебе. Но мне кажется, что менты плотно тебя обложили. Я побоялась, что телефон мой прослушивается... Вот, дождалась тебя...
– Дождалась. Чтобы начать во здравие, а закончить за упокой... Упокоила ты меня, родная.
– Но ты же жив. И дальше будешь жить... Ничего я про тебя не сказала. И работать на Багрянцева отказалась...
– Почему я должен тебе верить? – спросил он, ожесточенный подозрительностью.
– Потому что ты сейчас здесь, в тепле, с красивой девушкой в обнимку... А мог бы уже в клетке у руоповцев сидеть...
Тимофей нервно забарабанил пальцами по ее коленке.
Даже если нет особого желания, все равно приятно сидеть в обнимку с красивой женщиной. А небо в клеточку – это мрак. За решетку Тимофею не хотелось. Он не согласен с теми, кто считал тюрьму испытанием для сильного мужчины. Может, и согласится когда-нибудь, когда сам туда – тьфу, тьфу – попадет. Но сейчас ему больше нравится наслаждаться комфортом свободы.
– Ты же помнишь, когда-то я была с Захаром, – через силу выдавила она.
Давно у них не заходил разговор о том событии, которое сделало Ладу невольной свидетельницей уголовного преступления. Оба понимали, какая тайна связывала их, но упрямо делали вид, что ничего страшного в том нет.
Но, как ни крути, Лада – опасная для него свидетельница... От таких нежелательных элементов нужно избавляться самым кардинальным образом. Но убить Ладу он не мог. Как не мог поднять руку и на свою родную сестру, которая также знала, как он расправился с Захаром и его ублюдками...
– Я все помню. И все знаю, – кивнул он.
– Ты должен быть уверен, что я ничего не сказала Багрянцеву... Да он и не спрашивал про тот случай...
– А если бы спросил?
– Чтобы я тебя предала – никогда!
– Верю.
– Ты же ничего со мной не сделаешь? – дрожащим голосом спросила она, пугливо прижавшись к нему.
– А что я могу с тобой сделать? – медленно, в мрачном раздумье проговорил он.
– Убить... – выдавила она.
Ее трясло, будто у нее был сильный жар.
– Если бы мог, давно бы уже это сделал. Но я не могу... Но если ты скажешь хоть слово...
– Знаю, верю... Но я же не сказала... И никогда не скажу... И работать на ментов не буду!
– Что этот Багрянцев говорил? Почему это мое время скоро закончится?
– Он сказал, что ты слишком много на себя берешь. Из области установка на тебя пришла...
– Из области?.. Из области – это плохо...
Тимофей действительно сильно зашел за рамки. Не нужно было ему за пределы Заболонского района высовываться. Но нет, сначала он один соседний район под себя взял, затем другой. Подостов опять же под его властью. Если так дальше пойдет, то рано или поздно вся область под него ляжет. Потому и забеспокоилась Рязань, потому и взяли его в плотную разработку. Но это еще цветочки. Ягодки начнутся, если Москва забьет тревогу. Он знал, слышал, что бывает с авторитетами, которые слишком много на себя берут. Власть в государстве слабая в общем, но в частности менты способны на сильные меры. И горе тому, кто попадает под эту частность. Или смерть от руки ментовского киллера из «Белой стрелы», или многолетний приговор суда... Не хотел Тимофей попадать под раздачу. Но, похоже, тучи над его головой сгущаются быстрей, чем он думает...
– На меня ты можешь положиться, – сказала Лада.
– Положусь, – усмехнулся он. – Сегодня и положусь... А завтра на жену положусь... В день по разу, не больше. Спасибо за совет...
Ему нужно было как-то разрядить обстановку, поэтому он и свел разговор к шутке.
– Сегодня со мной, завтра с Любой. А послезавтра? – Лада, похоже, совсем не намерена была шутить.
– Послезавтра – Лена.
– Ты должен с ней завязать.
– Это я уже слышал. Люба о ней знает?
– Нет.
– И не говори ей, не надо. Даже если она потребует завязать, все равно ничего не выйдет...
– Багрянцев говорил, что Лена твоя очень красивая женщина.
– Слишком он много знает, этот Багрянцев, – сквозь зубы процедил Тимофей.
– И знает, и предполагает... Он считает, что рано или поздно ты бросишь и меня, и жену ради нее...
– Если бы хотел, давно уже бросил.
– Она правда очень красивая?
– Очень, – честно признался Тимофей. – Но на тебя не променяю...
– Ты с ней говоришь о своих делах?
– Нет.
– А может, все-таки?
– Тебе какое дело?
– Я не просто твоя секретарша. Мы с тобой повязаны... И мне совсем не безразлично, что тебя ждет... Может, она уже работает на Багрянцева...
– Может быть, – кивнул Тимофей.
– Откуда она вообще взялась?
– Из Подостова...
– В качестве военного трофея привез?
– Может быть, – усмехнулся Тимофей.
Сравнение ему понравилось.
– Квартиру ей сразу купил...
В голосе Лады снова зазвенели склочные нотки. Тимофей понял, что ей уже пора отправляться в свою приемную.
– Тебе не кажется, что ты засиделась?
– Прогоняешь?
– Кофе мне приготовь. – Ничего, мы еще вернемся к этому вопросу!
– Я сказал, кофе!
Лада скрылась в приемной, а Тимофей кликнул к себе Алекса и Борца. Нужно было разобраться с парнем, который следил за Ладой. Нужно было решить, что делать с обнаглевшими ментами. Словом, он бил тревогу...
Глава 19
Тимофей недовольно хмурил брови. Не нравилось ему, что Лада крепко держит его за руку, не отпускает.
– Я не хочу, чтобы ты ехал в Подостов.
– Надо ехать. И ты мне, женщина, не указ...
– Знаю, что не указ, – не сдавалась Лада. – Но сердце болит, сердце хочет оградить тебя от беды...
– Какой беды? Чего в набаты понапрасну бьешь?
– Не понапрасну... Не по нраву мне Подостов, беду большую чую... – Волков бояться – в лес не ходить, – вырывая руку, надменно усмехнулся Тимофей.
