Фергюс Хьюм - Потайной ход
– Да-да, – нетерпеливо отмахнулся Карэнби. – Но дело в том, что дом сгорел дотла.
– Сгорел… в Рекстоне! – воскликнул, вскакивая, Дженнингс.
– Да. Каким-то образом загорелся прошлой ночью, около восьми вечера. Был сильный ветер, и дом сгорел дотла. И не только это. Погода стояла сухая, так что сгорели все деревья, кусты – словом, весь парк выгорел. Мне передали, что внутри стен сплошные головешки. Прямо как пожар Рима, – хмыкнул Карэнби.
– Вы не думаете, что дом подожгли?
– Конечно. Даже при такой жаркой погоде вряд ли дом мог загореться сам. Возможно, какой-нибудь бродяга…
– Нет, – решительно ответил Дженнингс. – Странно, что именно вы приносите мне такую новость. Тут недавно был один из моих людей, он рассказал, что неподалеку от Рекстона прошлым вечером взяли за распространение фальшивых денег какого-то типа. При нем была бутылка из-под керосина и тряпки.
– А, – безмятежно ответил Карэнби, – так вы думаете…
– Никаких сомнений не может быть, милорд. Этот человек и поджег дом. Никто просто так не носит с собой керосин.
– Но почему именно мой дом?
– Не отметилась ли тут семейка Сол?
Лорд Карэнби резко выпрямился.
– Что вы хотите сказать?
– Ммм. Это довольно долгая история. Но тот тип, которого взяли, использовал определенные духи под названием «Хикуи». Ими пользуется также Маракито и ее тетка, миссис Херн.
– Миссис Херн? Она не тетка Маракито.
– Она сама мне так сказала.
– А я вам говорю, что покойная Эмилия была единственной теткой Маракито. Почему миссис Херн так сказала?
– Это я и пытаюсь выяснить. Она сказала, что вы не знаете всей истории семейства Сол.
– Я знаю достаточно, – мрачно сказал Карэнби. – Эта семейка была отвратительно порочна. Отец Маракито умер после того, как вышел из тюрьмы, отсидев за фальшивомонетничество, как и его мамаша.
– Но, милорд, человек, подозреваемый в поджоге вашего дома, как раз пытался сбыть фальшивые деньги. Он пользуется теми же духами, что и Маракито, не говоря уж о загадочной миссис Херн.
– И какой из всего этого следует вывод?
– Я уверен в существовании шайки фальшивомонетчиков, в которой состоят этот тип, Хэйл, Клэнси, Маракито и миссис Херн. Все они пользуются ароматом «Хикуи», что предположительно является для них условным знаком. Как они его используют, я сказать не могу, разве что они встречаются в темноте и опознают друг друга по этому запаху.
– Понятно. Может, и так. Но зачем им было нужно поджигать мой дом?
Дженнингс пожал плечами.
– Трудно сказать. Я думаю, что там находился подпольный цех. Но вряд ли, раз его сожгли. Может, этот тип поджег его в отместку, из-за раздора в банде?
– Или, – неторопливо проговорил Карэнби, – стало известно, что вы намерены обыскать дом, и его подожгли, чтобы уничтожить все следы подпольного цеха. Вы связываете все это с гибелью Селины?
– Да. Я уверен, что она узнала о существовании цеха и пригрозила Клэнси, Хэйлу и миссис Херн разоблачением. Чтобы заставить ее замолчать, ее убили.
– Но всех троих не было в доме к моменту убийства.
– Я знаю, и они довольно охотно давали показания при расследовании. Я еще не сложил все частички головоломки, но уверен, что многие из них связаны с этими духами. К тому же тот арестованный тип сбывал фальшивые деньги, а поскольку Маракито и, вероятно, миссис Херн – единственные уцелевшие представители семейства Сол, которое занималось фальшивомонетничеством, то я не удивлюсь, если моя версия окажется верной. Но как кто-то мог узнать, что я намерен обыскать дом?
– Вы спрашивали у меня разрешения в салоне Маракито. Рядом были Хэйл и Клэнси.
– Хм. Сами видите – детали головоломки прекрасно складываются, – сказал Дженнингс. – Вероятно, кто-то из этих двоих подслушал нас.
– Возможно. Этот Хэйл кажется хитрой тварью, способной на многое. Не удивлюсь, если он в родне с Солами. У него такой же нос.
– И такие же сходящиеся над переносицей брови, – сказал Дженнингс. – Такая же черта есть и у миссис Херн. Я уверен, что она в родстве с Маракито.
– Если она ее тетка, можете называть меня дураком, – сказал, вставая Карэнби. – Я знаю, что у Эмилии не было сестры. Каков ваш следующий шаг, Дженнингс?
– Я допрошу того типа, который поджег ваш дом, и вытяну из него правду. Я оставил слежку за миссис Херн…
– И Маракито?
– Она прикована к постели, так что не сбежит. Но теперь, когда цех уничтожен, мне будет трудно обвинить кого-то в этом преступлении. Жаль, что Катберт не пришел.
– Вы его ждете?
– Да. Послушайте, лорд Карэнби, – и Дженнингс рассказал о ноже и о том, как он свел Мэллоу и Джульет вместе. – И мне кажется, – продолжал детектив, – что Катберт узнал что-то от мисс Сэксон, но мне об этом рассказывать не хочет.
– Что-то связанное с миссис Октагон.
– Почему с ней? – резко спросил Дженнингс.
– Да потому, что, на мой взгляд, Изабелла на многое способна. Это роковая женщина!
– Что вы хотите сказать?
– Изабелла разрушила мою жизнь. Не будь ее, я женился бы на Селине и не попался бы в сети Эмилии Сол. Я был бы счастлив, и, возможно, Селина не встретила бы такую трагическую смерть.
– Вы думаете, что ее сестра как-то причастна к этому?
– Не могу сказать. Я знаю только то, что все, кто сталкивался с Изабеллой, попадали в неприятности. Недаром я ее назвал роковой женщиной.
– Хм, – ответил Дженнингс, – я, скорее, назвал бы роковой женщиной Маракито. Я уверен, что она каким-то образом подстроила смерть мисс Лоах, чтобы заставить ее замолчать и помешать свадьбе ее соперницы с Катбертом.
Забавно, но в этот момент в комнату вошел Катберт. Дженнингс и Карэнби так увлеклись разговором, что не услышали звонка. Мэллоу был жив и здоров, но вид у него был озабоченный. Поздоровавшись с дядей, он без обиняков направился к другу.
– Дженнингс, – спокойно сказал он, – я виделся с Джульет, и мы согласились в том, что дело надо закрыть.
– И она тоже? Но почему?
– Потому что она согласилась выйти за меня замуж. Она по моей просьбе решила передать деньги мисс Лоах своей матери. Мы достаточно возились с этим убийством, и оба устали от этого.
– Думаю, вы поступили очень разумно, – неожиданно сказал Карэнби. – Оставьте это дело, мистер Дженнингс.
– Что рассказала тебе мисс Сэксон? – невпопад спросил детектив.
Мэллоу сел и спокойно рассказал обо всем, что он узнал от Джульет.
– Как видишь, это света на дело не проливает.
Если бы Мэллоу упомянул о том времени, когда Джульет видела его перелезающим через стену, свет наверняка бы пролился. Но он нарочно выпустил эту деталь и просто сказал, что Джульет его видела.
– Я говорил тебе, Дженнингс, что я там был, – добавил он.
– Да, – ответил детектив. – Ничего нового мы не узнали.
– Ну так оставь это дело.
– Боюсь, придется, поскольку рекстонский дом сгорел. – Майлз, в свою очередь, рассказал, что случилось.
Катберт угрюмо выслушал его.
– Ну, вот видишь, – сказал он, – всё против нас. Я хотел раскрыть тайну, чтобы Джульет вышла за меня замуж, но теперь она и сама этого желает, причем без дальнейшего расследования, и я больше ничего не хочу.
– И я тоже, – печально сказал Дженнингс. – Больше ничего мы не узнаем. Это убийство так и останется нераскрытым.
Карэнби встал и взял Катберта за руку.
– Вы, молодежь, такие малодушные, – пожал он плечами. – Если хотите знать мое мнение – это миссис Октагон убила сестру. Говорю вам – она роковая женщина.
– И умная, – мрачно добавил Дженнингс. – Она обвела меня вокруг пальца.
Глава XIX. Открытие Сьюзен
Хотя Дженнингс с виду согласился на предложение Мэллоу прекратить расследование, он вовсе не намеревался этого делать. Его профессиональную гордость лишь раззадоривали препятствия, и он поклялся, что вопреки всему правду он узнает.
Более того, дело касалось не только гибели мисс Лоах, но и банды фальшивомонетчиков. Из различных фактов, связанных с убийством в Кривом переулке, Дженнингс делал вывод, что такая банда существовала, а цех находился в недостроенном доме. Теперь, когда дом сгорел, можно было подумать, что фальшивомонетчики потеряли убежище и, вероятно, прекратят свой нечестивый промысел. Поскольку эта банда – судя по количеству фальшивой монеты, ходившей в обороте последние пять лет, – существовала уже долгое время, вероятно, что у ее участников было достаточно денег, чтобы уйти из этого опасного бизнеса.
– Не поджег ли тот арестант дом из мести, – бормотал себе под нос Дженнингс, одеваясь перед выходом на улицу, – или банда, решив, что дело стало опасным после смерти мисс Лоах, велела ему сжечь цех? Вряд ли – ведь ради сохранения секрета мисс Лоах и была убита. Едва ли после таких усилий они бы пошли на уничтожение цеха. Его можно было бы перевести в другое место. Хмм. Интересно, куда. Лучше всего поехать в Рекстон и посмотреть на руины.
